Второй Эдем - Бен Элтон

— Что с тобой? — спросил Макс.

— Люди — дерьмо, мир мертв, и все бессмысленно.

— А-а, хорошо, а то я беспокоился, что тебя что-то тревожит.

Розали устало улыбнулась:

— Я просто думала, что если твоя теория о „Клаустросфере“ и нашем движении — правда, то вся моя жизнь окажется абсолютно бессмысленной.

— Ну, тебе всего двадцать пять. Еще есть уйма времени бросить это и заняться чем-то другим.

— Наверное, я так и поступлю.

Она хотела повернуть назад. Остатки решимости покинули ее. Если рассудить, единственное, что у них есть, это дурацкая догадка убитого сценариста, к тому же англичанина. И, вооруженные столь сомнительной информацией, они собираются без всякого приглашения вторгнуться в личные владения великого человека и заставить его признать абсурдное предположение, что движение в защиту окружающей среды на самом деле финансируется ее врагом номер один.

— Он просто рассмеется нам в лицо, — сказала Розали, когда Макс начал сажать вертолет на площадку.

— Это еще будет хорошо, — ответил Макс. Он увидел на крыше Юргена и пару его людей, вооруженных и готовых стрелять.

ПРАГМАТИК ЗАВЕРШАЕТ УРОК

— Нам нужно поговорить с тобой, это важно, — сказала Розали, когда шум от лопастей вертолета начал стихать.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Юрген. — Наверное, это очень важно, если ты решила прервать подготовку к нападению на колонну с отходами. Верно, детка?

Юрген обожал демонстрировать, что он в центре всех действий группы „Мать Земля“. Он знал Розали как активистку и помнил их былую близость. Макса Максимуса он, разумеется, тоже узнал, но если его и удивило появление кинозвезды, то он ничем этого не выдал. Юрген постоянно общался с мировыми лидерами всех родов деятельности, он был более чем привычен к знаменитостям. К тому же он сам был куда большей звездой, чем любой голливудский актер.

Отпустив слуг, Юрген провел Макса и Розали вниз, в свой дом. Они спустились через спальню, которая, как помнила Розали, занимала весь верхний этаж и являлась единственным выходом на вертолетную площадку. Скаут все еще была там, когда они проходили, и у Розали возникло ощущение дежавю. Остановившись на секунду на ступеньке, она взглянула на гордое, слегка вызывающее лицо симпатичной девушки и бросила взгляд на огромную белую постель со смятыми простынями.

Юрген Тор извинился перед Скаут и провел Макса и Розали в свой кабинет. Там на стене они, к своему непередаваемому изумлению, увидели головы животных. Они принадлежали к разным видам, в основном давно вымершим, за исключением, разумеется, нескольких, воссозданных в зоопарках с помощью генной инженерии. Здесь были тигр, лев и даже слон, морда которого выражала безутешную грусть… Неудивительно, а что ей еще выражать, если голова отрублена и набита соломой, его естественную среду обитания полностью уничтожили и его сородичи исчезли с лица Земли. Юрген отметил удивление и даже отвращение, исказившее лица его гостей при виде этого убийственного интерьера.

— Они распаляют мою злость, — сказал он вместо объяснения, которое, впрочем, не удовлетворило ни Макса, ни Розали. Они не могли избавиться от мысли, что существуют более эффективные способы поддерживать в себе любовь к природе, чем держать отрубленные головы животных у себя над письменным столом.

— Ну и что же за важный разговор заставил вас проделать путь сюда, на мою гору? — спросил Юрген.

Макс убедил Розали, что, если идея Натана верна, единственная возможность заставить Юргена говорить начистоту — это поймать его врасплох, уверенно бросить обвинения прямо ему в лицо. План был рискованный, потому что если они ошибаются, то, по крайней мере, Розали будет выглядеть, мягко говоря, идиоткой. В конце концов, она активистка движения, и обвинить величайшего „зеленого“ героя в том, что он заодно с врагом, дело нешуточное. Однако Макс был уверен, что они не ошибаются.

— Мистер Тор, — сказал он. — Мы пришли сюда, потому что знаем, что корпорация „Клаустросфера“ финансирует „Мать Землю“, и хотим знать почему.

Юрген не мог скрыть гримасы изумления, на миг исказившей его красивое, словно высеченное из гранита лицо. Он не ожидал ничего подобного, и им показалось, что сейчас он просто вышвырнет их вон. Затем он вздохнул. Он давно чувствовал, что события приближаются к концу. И это просто еще одно тому доказательство.

В его голосе послышалось своего рода облегчение, когда он сказал:

— Вы спрашиваете почему? Я думал, что ответ совершенно очевиден.

Несмотря на свое мрачное настроение, Юрген насладился произведенным на Розали впечатлением. Пусть он не сумел трахнуть Скаут, но он по-прежнему в состоянии заставить красивую женщину вздыхать и закатывать глаза.

— Как вы узнали? — добавил он, небрежно поглаживая голову обезьяны, челюсть которой служила ему табакеркой.

— Это не может быть правдой! — закричала Розали. — „Клаустросфера“ платит нам! Платит мне! Это безумие, они враги. Они ненавидят нас…

— Конечно, они нас ненавидят, а мы ненавидим их. Но это не означает, что мы не можем вместе вести дела.

Розали не знала, что сказать. Она в принципе не могла понять, о чем говорит Юрген. Это нелепость, больше ничего. И вдруг оказывается, что никакая это не нелепость, а просто бизнес, как следует из объяснений Тора.

— Подумай, Розали. Почему люди покупают клаустросферы? — Макс и Розали молчали, и, довольный их молчанием, Юрген продолжил свою речь без помех: — Разумеется, потому что они боятся, что Земля погибнет. А кто твердит им каждый божий день, что Земля погибнет? Что Земля действительно погибнет? Разумеется, мы! „Природа“ и группа „Мать Земля“, к которым люди обращаются за правдой и, черт возьми, получают ее. Мы говорим им правду. Розали, ты почти каждый день рискуешь своей жизнью, чтобы донести до людей правду. И заключается эта правда в том, что планета все ближе подходит к той черте, за которой будет не в состоянии поддерживать жизнь. Мы говорим это в надежде, что люди проснутся! Начнут заботиться о планете. Изменят свой образ жизни. Откажутся от товаров фирм-загрязнителей, надавят на политиков, спасут Землю! Вот почему мы говорим им правду. Но что на самом деле делают люди, сталкиваясь с неоспоримыми доказательствами, которые мы непрерывно тычем им в лицо?

— Покупают клаустросферу, — сказал Макс. — По себе знаю.

— Вот именно. Покупают клаустросферу. Конечно, ты это сделал, — сказал Юрген. — Было бы безумием этого не сделать. Если всеми любимые, сознательные, самоотверженные „зеленые“ правы и мы вскоре увидим гибель планеты, а мы ее увидим, что еще можно сделать?

— Да, но… — вырвалось у Розали, но продолжить она не смогла. У нее в голове все смешалось.

— Вот именно, — сказал Тор. — Да, но… что? Да, но… ничего, дорогая, понятно? Я провел полжизни в поисках этого мимолетного „да, но“ и не нашел. Мы находимся в ловушке собственных убеждений. Мы рабы правды, которую вынуждены говорить. Мы говорим, что владеть клаустросферой — это само по себе величайший из возможных актов планетарного предательства, потому что, обладая клаустросферой, человек соглашается с тем, что гибель Земли можно пережить. Как убедить людей не совершать этот ужасный поступок? Мы должны предупредить их о последствиях! Поэтому мы кричим, что клаустросферы приближают гибель Земли. И что это предупреждение побуждает людей делать?

— Покупать клаустросферу, — сказал Макс.

— Вот именно. — На секунду Юрген Тор вроде бы даже улыбнулся. — Вся наша деятельность помогает продавать клаустросферы. Мы для них грандиозная реклама. Не удивительно, что они нас финансируют.

Розали заговорила словно во сне:

— Но тогда получается, что нам лучше ничего не делать, ничего не говорить.

— Поверь мне, я часто думал об этом, — продолжил Юрген. — Если все до единого защитники окружающей среды на Земле заткнутся, продажи клаустросфер резко упадут. Но даже если мы сделаем это, гибель планеты все равно неизбежна, это произойдет, но — без протеста, без малейшей попытки предотвратить ее. Этого не должно случиться, мы не умрем, стоя на коленях! И поэтому мы в западне, Розали, куда ни кинь — всюду клин, понимаешь? Если мы замолчим, Земля, возможно, погибнет, если мы станем кричать, Земля тоже, возможно, погибнет. Я человек действия и предпочитаю кричать.

— Но чтобы „Клаустросфера“ за это платила! — Розали пыталась не дать воли своему отчаянию.

— А кто еще станет так щедро нас поддерживать? Кто еще станет снабжать нас всем необходимым, немедленно и без вопросов? Решив бороться, я подумал, что нужно быть дураком, чтобы отказывать себе в самом лучшем оружии просто потому, что мне не нравится спонсор. Все спонсоры в этой структуре мне противны. Ты хочешь, чтобы я отказался от их помощи, сказал: нет, я лучше взорву этот корабль с отходами более дешевыми, слабыми, но по-своему более честными бомбами?