Вопрос крови - Иэн Рэнкин

— Роешься тут, как Енот из Скалистых гор, — пробормотал он себе под нос. В ванной, куда он заглянул, также ничего не было. Но тут он увидел еще одну дверь — в смежный номер. Он тронул ручку, и дверь открылась. За нею находилась еще одна дверь — без ручки с его стороны. Но значения это не имело, так как дверь была приоткрыта. Ребус толкнул ее и очутился в смежном номере. На обоих стульях была разложена и развешана одежда. На прикроватной тумбочке лежали журналы. Из огромной черной нейлоновой спортивной сумки сыпались носки и галстуки.

— Это номер Симмса, — проговорил Ребус. — И вот она — картонная папка на комоде. — Ребус перевернул ее. В глаза бросились слова: «конфиденциально» и «личное дело». И еще фамилия — Ли Хердман. Осторожность в понимании Симмса — перевернуть папку, и никто не догадается, что это такое.

— Ты это здесь читать собираешься? — спросила Шивон.

Ребус покачал головой: в папке было листов сорок-пятьдесят.

— Может, дежурная отксерит нам ее?

— У меня идея получше, — сказала Шивон, поднимая папку. — Я видела возле дежурной стрелочку, как пройти в канцелярию. Там должен быть ксерокс.

— Тогда пойдем.

Но Шивон замотала головой:

— Один из нас должен остаться. Меньше всего хотелось бы, чтобы горничная исчезла и заперла за собой дверь.

Ребус признал разумность такого довода и кивнул. Таким образом, папку взяла Шивон, а Ребус остался для беглого досмотра номера Симмса. Выбор журналов был самым банальным для мужчины: «FHM», «Загрузка», «GQ». Под матрасом и подушками пусто. Ни одна из личных вещей Симмса не добралась до ящика комода, хотя пара рубашек и костюмов и была повешена в гардероб. Сообщающиеся двери… Он не знал, как к этому отнестись и имеет ли это значение. Дверь Уайтред закрыта, то есть предполагалось, что Симмс прийти к ней в номер не мог. Свою же дверь Симмс оставил слегка приоткрытой… Приглашая ее на ночь? В его ванной лежали зубная паста и электрическая зубная щетка на батарейках. Шампунем он пользовался своим — против перхоти. Бритва с двойным лезвием и баночка крема для бритья. Вернувшись в комнату, Ребус более тщательно осмотрел спортивную сумку. Пять пар носков и трусов. Две рубашки в шкафу, еще две на стуле. Итого пять рубашек. Как раз на неделю. Симмс собрался в недельную поездку. Ребус задумался. Демобилизованный солдат совершает убийства, затем убивает и себя. Армия посылает двух следователей — удостовериться, нет ли тут связи с его армейским прошлым. Но зачем посылать двоих? И кого посылать? Возможно, стоит послать психологов, способных оценить психическое состояние Хердмана. Но ни Уайтред, ни Симмс не произвели на него впечатления опытных психологов, интересующихся состоянием Хердмана.

Они были охотниками, а возможно, и егерями.

У Ребуса не было в этом сомнений.

В дверь тихонько постучали. Ребус приник к глазку: это была Шивон. Он впустил ее и положил папку на ее место на комоде.

— Страницы не перепутаны? — спросил Ребус.

— Все в ажуре.

Она держала желтый пухлый конверт с отксеренными страницами.

— Мы можем ехать?

Ребус кивнул и пошел было вслед за ней к двери, но, остановившись, вернулся. Папка лежала неперевернутая. Он перевернул ее, в последний раз оглядел номер и вышел.

Проходя конторку дежурной, они улыбнулись ей, не удостоив ни единым словом.

— Думаешь, она сообщит Уайтред? — спросила Шивон.

— Сомневаюсь.

И он пожал плечами, потому что, даже и узнав это, Уайтред ничего не могла бы предпринять: в ее комнате не было ничего, что могли бы искать посторонние, и ничего не пропало. В то время как Шивон вела машину по трассе А-90 в направлении Баритона, Ребус углубился в папку. Там было много ненужного: результаты испытаний, характеристики и медицинские справки, награждения и продвижения по службе. Были там и карандашные пометки, касающиеся сильных и слабых сторон Хердмана как солдата. Физическая выносливость его подвергалась сомнению, но список заданий, которые он выполнял, был образцовым: Северная Ирландия, Фолкленды, Средний Восток, тренировочные сборы в Соединенном Королевстве, Саудовской Аравии, Финляндии, Германии. Ребус перевернул страницу и увидел пустой листок с впечатанными словами: «Изъято согласно приказу». Далее стояли неразборчивая подпись и штамп с датой — четыре дня назад, день, когда произошли убийства. Перейдя на следующую страницу, Ребус понял, что она касается последних месяцев армейской службы Хердмана. Он уведомил командование, что хочет оставить службу. Прилагалась копия его докладной. Его пытались уговорить остаться, но безрезультатно. После чего в деле шли официальные бумаги. Докладной был дан ход.

— Это ты видела? — спросил Ребус, постучав пальцем по надписи: «Изъято согласно приказу».

Шивон кивнула:

— И что это означает?

— Означает, что какие-то бумаги вынуты и хранятся где-нибудь в штабе ОЛП.

— Секретная информация? Не для глаз Уайтред и Симмса?

Ребус задумался:

— Может быть.

Он перелистнул страничку назад и стал вчитываться в заключительные параграфы. За семь месяцев до ухода из ОЛП Хердман участвовал в «спасательном десанте» на Джуру. Увидев поначалу «Джура», Ребус решил, что речь идет о тренировочных сборах. Джура — узкая полоска острова у западного побережья. Остров уединенный — дорога и горы. Настоящая пустыня. Во время прохождения службы Ребус и сам там когда-то тренировался. Ему вспомнились невысокие горы — Джурские холмы, болотистые низины, короткий путь на пароме на остров и как в конце сборов их всех провели на завод по производству виски.

Но Хердман находился там вовсе не на тренировочных сборах. Он участвовал в «спасательном десанте». Кого и от чего они спасали?

— А теперь едем вперед? — спросила Шивон, резко тормозя, так как двухполосная дорога здесь обрывалась. Впереди было ответвление Барнтонской развязки.

— Не уверен, — усомнился Ребус.

Точно так же он был не уверен в правильности того, что впутал Шивон в свою проделку. Лучше бы ей оставаться в номере Симмса. Тогда бы в памяти работников канцелярии запечатлелось его лицо и его стали бы они описывать Уайтред, если бы та что-нибудь разнюхала.

— Ну, и стоила ли игра свеч? — говорила тем временем Шивон.

Он лишь передернул плечами, следя за тем, как она свернула влево на развилке, выбралась на подъездную аллею и двинулась по ней.

— Где мы теперь? — спросил он.

— Возле дома Джеймса Белла, — ответила она. — Припоминаешь? Мы собирались поговорить с ним.

Ребус лишь кивнул.

Дом был современный, стандартный, примыкавший к другим таким же — маленькие оконца и стены из искусственного материала. Шивон нажала кнопку звонка и стала ждать. Дверь открыла миниатюрная женщина лет пятидесяти, но хорошо сохранившаяся. Голубые глаза смотрели настороженно, волосы были стянуты назад под черный бархатный бант.

— Миссис Белл? Я сержант Кларк, а это инспектор Ребус. Мы хотели бы поговорить с Джеймсом.

Фелисити Белл проверила оба удостоверения и отступила от двери, впуская их в дом.

— Джека сейчас нет, — сказала она слабым голосом.

— Мы собирались повидаться с вашим сыном, — пояснила Шивон, понизив голос из боязни напугать это маленькое нервное существо.

— Ну, все равно… — Миссис Белл тревожно огляделась вокруг. Потом провела их в гостиную. Пытаясь как-то успокоить женщину, Ребус взял с подоконника стоявшую там семейную фотографию.

— У вас трое детей, миссис Белл? — спросил он. Увидев, что он держит в руках, она подошла к нему и, отняв у него фотографию, постаралась поставить ее в точности на то место, где та стояла раньше.

— Джеймс — самый младший, — сказала она. — Остальные уже имеют свои семьи, разлетелись из гнезда. — Она взмахнула рукой, изображая полет.

— Эта стрельба, наверное, произвела на него ужасное впечатление, — сказала Шивон.

— Ужасное. Поистине ужасное!

Лицо женщины опять выразило тревогу.

— Вы работаете в театре «Траверс», да? — спросил Ребус.

— Правильно. — Она не удивилась тому, откуда он мог это знать. — Сейчас мы новую пьесу ставим… Я должна была бы быть там… помочь, но приходится оставаться здесь, знаете ли.

— Что за пьеса?

— Инсценировка «Ветра в ивах». У вас обоих есть дети?

Шивон покачала головой, а Ребус объяснил, что дочь его слишком взрослая для такого спектакля.

— Слишком взрослых для этого не бывает, — проговорила Фелисити Белл своим дрожащим, неуверенным голосом.

— Полагаю, вы остаетесь дома, чтобы ухаживать за Джеймсом? — спросил Ребус.

— Да.

— Он ведь наверху?

— Да. В своей комнате.

— А сможет он уделить нам несколько минут, как вы считаете?

— Ну, не знаю…

Услышав о «минутах», миссис Белл потянулась к наручным часам. Потом решилась взглянуть на них: