Давай никогда не встретимся - Алена Лайкова

дать потом послушать.

– С удовольствием.

Жаль, что нельзя просто выбросить телефон куда-нибудь в темноту. И заткнуть его, не вызвав подозрений, тоже нельзя. Я плотнее сжала губы. Соберись! Будь естественной: весёлой, лёгкой, беспечной. Как будто бы всё хорошо. Я вдруг вспомнила банку с бумажными звёздами, оставшуюся дома. Болезненно, криво улыбнулась. Что ж, он оставит после себя какое-то напоминание. Может быть, это облегчит мне сердце?

Нет. Не облегчит. Сожгу сразу по возвращении.

– А почему ты, кстати, удалила страницу?

Мы вошли в грязный заросший парк вдали от домов. Из окон точно не просматривался, прохожих не было. Кусты и деревья позволяли надёжно спрятаться. Я вдохнула поглубже. Пора.

– Да так. Она мне мешала, только для тебя и держала. А мы же теперь в реальности познакомимся. Ты зашёл в парк?

Влад остановился около дерева.

– Да.

– Я подхожу к нему. Жди на главной дорожке. До кафе вместе доберёмся, тут пара шагов осталось.

– Хорошо.

Наконец сбросила вызов. Убрав телефон в сумку, дрожащей рукой достала револьвер. Глубоко вздохнула, зажмурилась. Подняла руки, стараясь держать их твёрдо. Снова открыла глаза. Влад стоял в десяти шагах, спиной ко мне, спокойный и беззащитный. Лучшее время.

Сосредоточившись, я навела прицел. Поймала его силуэт. Проще, чем ударить ребёнка. Он не двигался – ждал. Главное удержать ствол в момент выстрела. Время остановилось, и я, пользуясь этим, быстро выверила положение тела и рук. Загнала эмоции поглубже. Я убийца по сути своей. Даже создавалась такой. Что меня остановит?

«Удачи, моя девочка».

Влад обернулся, оглядывая парк. Из кустов я увидела его лицо – молодое, красивое, благородное. Ладонь предательски дрогнула. Нет…

Я почувствовала, как внутри зарождается волна ужаса. Смотрела на него и испытывала такую панику, какой не знала никогда. Я не могла. Только сейчас поняла это. Все эти звёздочки, переписка, Брэдбери, концерт, когда я пела, рискуя, для него. Все те разы, когда при встрече он пытался спасти меня. Нет, даже не это самое важное. Как он смотрел на меня каждый раз… С жалостью, грустью и пониманием, будто заранее всё прощал. Будто знал больше, чем я, хранил секрет, мне, глупой, неведомый. Понимание пришло само собой, и я чуть не завыла от отчаяния. Нас действительно прокляли убивать друг друга встречей, но судьба бы свела нас и против желания. Это тягучее, болезненное стремление родилось само по себе в наших безумных душах ещё тогда, в первую встречу. Принц и роза. Я вспомнила, как цвела и распускалась в его руках, вспомнила, с каким восхищением смотрел он на меня. Мы нуждались друг в друге как последние дураки, и проклятие тут было ни при чём.

Я медленно опустила пистолет. Беззвучно всхлипнула. Я не могла его убить. И что же теперь делать? Закрыться дома на всю оставшуюся жизнь?

Нетерпеливо постукивая ногой по земле, принц снова взял в руки телефон. Я безвольно смотрела, как он нажимает на экран, и ненавидела парня всем сердцем. Послышалось злое рычание. Я нахмурилась. Что это? Неужели я?

Рычание повторилось совсем близко. Я повернула голову и увидела, как из кустов выходят две крупные уличные псины. Внутри всё оборвалось. Влад их ещё не заметил, а вот собаки его очень даже увидели. Разразившись громким лаем, обе бросились вперёд. Парень вскинул голову, испуганно отшатнулся. Первая псина взвилась в прыжке.

– Нет! – крикнула я и, вскочив, выстрелила.

Шавка заскулила. Не знаю, как, но я сумела попасть в неё почти не целясь. Собака упала в полёте, припадая на лапу, зло обернулась ко мне. Я снова нажала на курок. Выстрел. Собака взвизгнула и упала. Вторая, скалясь, побежала прочь.

Вздохнув с облегчением, я перевела взгляд на принца и вздрогнула. Только сейчас поняла, что стою перед ним в полный рост. Влад растерянно смотрел на меня, и в его взгляде всё больше отражались понимание и узнавание.

– Так это ты, – прошептал он.

Я бросилась бежать. Он кричал что-то вслед, но я не слушала и не собиралась слушать. Бежала, как будто за мной гнались те собаки. По пути меня пытались остановить какие-то хмурые парни; я пронеслась мимо, чудом не пойманная. Вылетела к дороге. Послышался визг тормозов, и я на каком-то инстинкте отскочила назад. Потерявшая управление машина пролетела мимо и врезалась в дорожный знак. Не глядя на неё, я побежала дальше вдоль дороги. Дикий ужас гнал меня вперёд, к дому, как будто бы этим бегством можно было что-то изменить.

Только не это. Только не это! Дура, дура, какого чёрта мне вообще понадобилось его спасать?! Я ведь и хотела, чтобы он погиб. Ещё день назад мечтала от него освободиться, а теперь… Теперь всё как обычно. Случилось. Я вылетела на знакомую улицу и остановилась, тяжело переводя дыхание. Руки дрожали. Я хрипела. Револьвер бросила где-то там же, и теперь неизвестно, что случится, если его найдут и снимут отпечатки. Вечерние прохожие смотрели на меня с удивлением. Кое-как взяв себя в руки, торопливо пошла в сторону дома, поглядывая на часы. Моё время ещё не вышло. Хотя какая теперь разница. Всё кончено. Я проиграла и скоро умру.

Бессильно повесив руки и даже немного ссутулившись, остановилась напротив дома. Тоскливо посмотрела на свои окна. Хотелось плакать, но что-то не получалось. Лицо будто застыло каменной маской. Вздохнув, я расправила плечи и, на ходу расстегивая пальто, вошла в подъезд. Пусть хоть какое-то время они поживут в счастливом неведении того, что меня ждёт.

Тихо отперев дверь в квартиру, скользнула внутрь. Разулась на коврике, повесила пальто. Глубоко вдохнула, придавая лицу спокойное выражение. Внутри всё сжималось и рыдало в агонии. Повесив сумку на крючок, подошла к зеркалу, осмотрела себя. Вроде ничего подозрительного. Покрасневшие глаза можно списать на то, что растрогалась от пения. В гостиной как раз доигрывала последняя песня. Прокравшись в пропитанную музыкой комнату, я бесшумно опустилась на стул и подобрала гитару.

 Я верю, судьба нас сведёт.

Рот болезненно скривился в ответ на эти слова. Я быстро выключила запись, спрятала на ощупь телефон и колонку в футляр. Вздохнула и громко, торжественно объявила:

– Вот и всё. Теперь вы тоже слышали, как это было.

Подойдя к выключателю, я щёлкнула светом и, щурясь, повернулась к своим. Они зааплодировали. Родители восхищённо и немного удивлённо поздравляли меня, бабушка улыбалась. За их спинами Майя одобряюще показывала мне большой палец. В этот раз слёзы подкатили прямо к горлу, и пришлось сдерживаться изо всех сил.

– Ты умница, – сказал отец.

Подошёл, потрепал по голове тем самым жестом из моего детства. Я