День без Смерти (сборник) - Леонид Кудрявцев

Но — стена.

Бегство окончено. Если стражники знают план этой части города, то им даже не надо продолжать погоню — достаточно подождать в том зале, пока беглец сам к ним не вернется. Ведь у него выбор невелик: остаться здесь и умереть от голода или пойти назад и — сдаться…

Раст топтался на месте, тупо озираясь. Вдруг его взгляд запнулся о странную темную линию, которая шла по шероховатой, слабо светящейся стене. Он проследил ее взором — линия образовывала большой замкнутый овал.

Какое-то время Раст напряженно разглядывал овал. “Что, если это и есть дверь?” Внутри Хэйанко дверей не было. За ненадобностью. Каждый ари твердо знал свое положение в Городе, свои уровни, свои залы и коридоры и передвигался только в отведенных ему пределах. У выходов, ведущих в особо важные части Города, стояли стражи. Но забот у них не было…

Раст, конечно, знал, что проходы из Города наружу на ночь закрываются. Но как это делается, он никогда не видел.

“Может быть, и это — думал он, — путь наружу — В крайнем случае можно будет им воспользоваться, выйти из Города и… И что? Что делать снаружи?..”

На него снова навалилась равнодушная, холодная тяжесть одиночества. Идти было некуда. Снаружи он проживет не больше одного дня: ари не может существовать вне Города и без Города. А внутри ему места тоже не было.

Темная линия внезапно расширилась и засветилась. Очерченный ею участок стены отодвинулся. В проеме, в золотистом теплом сиянии, стоял очень старый ари с необычайно большой головой.

— Входи, юноша! — послал он доброжелательный мыслеимпульс. — Хранитель памяти Знар приветствует тебя. Долго, однако, они раскачивались, прежде чем прислать мне, наконец, ученика…

День третий. Продолжение

— …Итак, юноша, — сказал Знар, — ты говоришь, это какая-то ошибка и тебя никто не присылал. Странно. Что-то же тебя привело ко мне?

— Это… получилось случайно… Это… долгая история.

— Вот и прекрасно. Мне спешить некуда. Сейчас я тебя угощу квилом, и ты мне расскажешь эту свою историю. Присаживайся, присаживайся…

Раст покорно присел на указанную подстилку, — оглядываясь, по сторонам. Такого помещения он сроду не видывал. Даже стены здесь светились не так, как в других частях Хэйанко. Свет был теплым, золотисто-розовым и более ярким. В комнате было множество предметов, совершенно ему незнакомых. Например, многочисленные дощечки, покрытые желобками, черточками, насечками, в расположении которых угадывалась какая-то система. Как завороженный глядел он на деревянную фигурку, изображающую… ари. Тот был как живой и казался погруженным в какие-то мысли. Только этот деревянный зри был гораздо меньше настоящего.

— Нравится? — спросил Знар, опускаясь на подстилку и выставляя перед собой две лиственные корзинки с незнакомой Расту пищей. — Это называется скульптура.

— Но… для чего она нужна? В чем ее функция?

— Ни в чем. Или, если хочешь, — доставлять удовольствие. Но угощайся, это квил.

Такой пищи Раст еще никогда не пробовал. Она таяла во рту, оставляя после себя целый букет небывалых вкусовых ощущений.

— Из чего это сделано? — спросил он.

— Из молока тласко. Особенным образом обработанного. На высших уровнях — это обычная еда. Но ты, кажется, не с этих уровней.

— Нет, я — Раст.

— Понятно… Так что же тебя привело в эту часть города?

Раст проглотил последнюю порцию квила и, помолчав немного, начал рассказывать. Поначалу он запинался, робел, но потом, увидев, что Знар его не перебивает и слушает с большим вниманием, заговорил уверенно и твердо.

— Да, — сказал Знар, когда Раст замолчал, — много историй из прошлого Хэйанко хранится здесь у меня, записанными на этих дощечках. Как часто я размышлял о былых временах, когда происходили события странные и удивительные! Но я думал, что времена великих деяний давно минули и сейчас уже нечему случаться. И уж никак я не предполагал, что сам окажусь замешан в историю, которой не грех вставить след на письменных дощечках…

Раст никак не мог взять в толк, каким это образом можно сохранять события на каких-то дощечках, но спросить побоялся.

— Хотя твоя история, — продолжал Знар, — совершенно неправдоподобна для восприятия нормального ари, но, как ни странно, я тебе верю. Последние дни я и сам ощущаю гнет какой-то необъяснимой тревоги. Я даже хотел выбраться наружу, чтобы докопаться до ее причин. Но мне нельзя покидать свой пост.

— Но кто же ты такой? — воскликнул Раст. — В чем твоя функция?

— Я ведь сказал — Хранитель Памяти, Знаток Архивов.

— А зачем хранить память?

— Действительно, — с горечью произнес Знар. — Зачем? Если ничего не происходит и ничего не меняется, если один день сменяется в точности таким же, то память о них хранить ни к чему. Но когда-то, давным-давно, хотя и не на моей памяти и даже не на памяти десятков других моих предшественников, все было иначе. Должность Хранителя была одной из самых почетных и высшие сановники из самых верхних уровней не гнушались приходить к ним за советом…

— Выходит, пусть случайно, но я попал в нужное место. Уж если твои предшественники давали советы таким важным ари, то ты сможешь как-нибудь помочь простому Расту.

— Возможно, юноша, возможно. Я как раз об этом и размышляю. Ну, а у самого тебя какие-нибудь идеи есть?

— Не знаю… я как-то не думал… я знаю только, что Город в опасности — и все.

— И чем же можно помочь живущим в нем ари?

— Ну, сначала хотя бы предупредить всех, чтобы они поверили…

— А потом?

— Потом… может быть, вывести всех из города… в безопасное место, пока угроза не минует.

— Что ж, юноша, ты делаешь успехи, постигая науку логического мышления! Итак, первое: Нам надо предупредить население Хэйанко; второе: вывести всех из Города. Но предупредить не удается — угрозы никто, кроме тебя, не видит, и никто поэтому тебе не верит. Что же делать?

Раст потерянно глядел на Знара. Он было уже и: сам начал восхищаться внезапно открывшейся у него способностью строить умозаключения. Но оказалось, этого мало.

— Не знаю, — робко ответил он.

— Зато я знаю, — важно произнес старик, — затем мы, Хранители, и существуем. Тебе следует убедить ари из самого высшего уровня, словам которого все другие ари поверят, даже если они будут противоречить их органам чувств. Лучше всего, конечно, тебе выйти на Царствующую Особу — Верховного Ари.

— А он действительно существует?

Раст не знал социальной структуры Хэйанко, ибо никогда над ней не задумывался. Его мир был, — как считал Раст, таким, как есть, от века, и он всегда был таким, какой он сейчас. Он попросту был. Мир Раста ограничивался его уровнем, его дюжиной и его дюжинным Стадом. Он, конечно, знал, что и над Стадом есть начальники, да и в утренних Поучениях тоже упоминались какие-то Всевидящие Мудрые, но это все уже тонуло в мифологическом тумане.

— Конечно, — ответил Знар, — да ты сам посуди: положение ари в Хэйанко тем выше, чем мощней его разум, чем дальше он может послать свою мысль, чем глубже он может прочесть душу других ари. Дюжинный начальник потому и называется дюжинным, что может держать под контролем дюжину зри. А его начальник уже дюжину дюжин, а там…

Раст перебил:

— Так, значит, Царствующая Особа — Верховный Ари может проникнуть в душу и держать под контролем каждого ари?

— Да! Царствующая Особа силой Своей Августейшей мысли пронизывает весь Хэйанко.

— И ничего в Хэйанко не происходит без его ведома?

— Ну, разумеется!

— Он всезнающ и вездесущ?

— Конечно же…

— Тогда он должен знать, где я сейчас нахожусь… Почему бы ему не направить сюда стражников?

Знар выглядел ошарашенным.

— Неожиданный поворот мыслей, юноша, — выдавил он наконец. — Но… но логичный. Я, признаться, как-то не задумывался…

— Может, и стражники за мной гнались не для того, чтобы покарать, а чтобы доставить к Верховному Ари? Ведь если Он знает, что происходит что-то неладное, и если Его беспокоит судьба Хэйанко, то Он непременно должен со мной поговорить… Может быть, мне надо выйти и добровольно сдаться стражникам, чтобы они меня к Нему отвели?..

Подхваченный внезапным порывом, Раст вскочил на ноги, вполне серьезно намереваясь отправиться на поиски стражников.

— Стой! — воскликнул Знар отчаянно. — Погоди, юноша, не торопись!

Было видно, что он растерян и лихорадочно подыскивает какие-то аргументы.

— Не торопись, — бормотал он, — не спеши, тут надо все хорошо обдумать… Сядь.

Раст подчинился, выжидательно глядя на старика.

Знар мрачно о чем-то размышлял, и, когда вновь обратился к Расту, его мыслеимпульсы несли в себе заряд твердой убежденности: