Золотые копи и россыпи самоцветов (История Аббасидской династии 749-947 гг) - Абу-л-Хасан ал-Масуди

властвовать][719]. Я же позаботился об исправлении этого завета и передаче его тому, житие которого мне нравится, поведение которого я восхваляю и в хорошее правление которого я верю. Это 'Абдаллах. Хашимиты [же] пристрастиями своим склоняются к Мухаммаду. [Но] в нем [есть] то, что в нем [имеется] из следования желанию своему, и [из] распоряжения [в соответствии] с устремлением своим, и [из] расточения того, чем обладает рука его, и [из] допущения женщин и наложниц к мнению своему. 'Абдаллах же достоин поведением, основателен [во] мнении, надежен и великом деле. [Но] если склонюсь я к 'Абдаллаху, то рассержу Хашимитов, а если отдам власть одному Мухаммаду, то не буду уверен, что он [не] вызовет беспорядка среди подданных. Так посоветуй мне в этом деле мнением твоим. [Да принесет] совет [этот] прибыль и пользу. Ведь ты, хвала Аллаху, благословен мнением, доброжелателен взглядом». [Тогда] он[720] сказал: «О Повелитель Верующих! Каждый огрех извинителен и каждое мнение поправимо, кроме этого завета. Поистине, ошибка в нем небезопасна и оплошность в нем непоправима. Рассмотреть это надо в другом собрании. [Тогда] понял ар-Рашид, что [Йахйа] хочет уединиться и приказал мне отстраниться. Я встал и сел поодаль, так чтобы слышать их слова. И они советовались и спорили, пока не прошла ночь, и расстались на том, что власть [перейдет] к 'Абдаллаху после Мухаммада.

Вошла Умм Джа'фар к ар-Рашиду и сказала: «Ты поступил несправедливо, отдав Мухаммаду Иран, [но] лишив его вспомоществований и военачальников и подчинив это 'Абдаллаху помимо него». [Тогда] он сказал ей: «Что тебе до устройства дел и испытания мужей? Я поручил сыну твоему мир, а 'Абдаллаху — войну, а хозяин войны более нуждается в людях, нежели миролюбец. И вместе с тем опасаемся мы за 'Абдаллаха от сына твоего и не опасаемся за сына твоего от 'Абдаллаха, если ему присягнут».

/364/ В сто восемьдесят шестом году (802) ар-Рашид отправился в хаджж, а с ним два восприемника завета его — ал-Амин и ал-Ма'мун. Он написал условия [согласия] промеж них и вывесил их в Каабе[721].

Рассказывали [со слов] Ибрахима ал-Джумахи. Он сказал: Когда грамоту подняли, чтобы повесить в Каабе, она упала, и я сказал в душе своей: «Она упала до того, как подняться. Поистине, скоро это дело распадется, до завершения его».

Рассказывали [со слов] Са'ида б. 'Амира ал-Басри[722]. Он сказал: В том году я совершал хаджж. Люди придали большое значение соглашениям и присяге в Каабе. [Тогда] я увидел мужа из хузайл[723], [который] вел верблюда своего и говорил:

И присяга, что нарушила клятвы свои,И смута, огни [которой] разожжены.

И я сказал ему: «Горе тебе, что ты говоришь?» Он сказал: «Говорю, что мечи обнажатся, смута случится и спор из-за царства проявится». Я сказал: «А как ты это видишь?» Он сказал: «Разве не видишь ты стоящего верблюда и двоих спорящих мужей? И два ворона пали на кровь и перепачкались ею. Клянусь Аллахом, будет конец этого дела [ничем иным], как сражением и злом».

Передают, что после того, как ал-Амин поклялся ар-Рашиду в том, что тот от него [потребовал] и захотел выйти из Каабы, [то] его вернул Джа'фар б. Йахйа и сказал: «Если поступишь коварно с братом твоим, покинет тебя Аллах». [Джа'фар] совершил это трижды, и всякий раз [ал-Амин] клялся ему. По этой причине Умм Джа'фар затаила злобу на Джа'фара б. Йахйу, и она была одной из тех, кто подстрекал ар-Рашида против него и побуждал его к тому, что произошло.

Сказал ал-Мас'уди: В сто восемьдесят седьмом году (802/3) ар-Рашид присягнул сыну своему ал-Касиму[724] в восприемстве завета после ал-Ма'муна, и если халифат достанется ал-Ма'муну, то воля его — если пожелает утвердить его, то утвердит, а если пожелает сместить, то сместит.

В этом году — и это год сто восемьдесят седьмой — умер ал-Фудайл б. 'Ийад[725]. /365/ Прозывался он по кунйе Абу 'Али. Рождение его было в Хорасане, и прибыл [он] в Куфу. Слушал [он] от ал-Мансура б. ал-Му'тамира[726] и других. Потом стал богомольным, переехал в Мекку и пребывал там, пока не умер.

Рассказывал Суфйан б. 'Уйайна[727]. Он сказал: Позвал нас ар-Рашид, и мы вошли к нему, и вошел последним из нас ал-Фудайл, закрыв голову плащом своим. И он сказал мне: «Суфйан, кто из них Повелитель Верующих?» [Тогда] я сказал: «Этот» — и указал на ар-Рашида. И [ал-Фудайл] сказал ему: «Ты, о прекрасноликий, тот, в руке чьей и на шее чьей власть [над] этой общиной? Ты принял великое дело». [Тогда] ар-Рашид заплакал. Затем каждому из нас принесли по кошельку, и всякий принял его, кроме ал-Фудайла. И ар-Рашид сказал ему: «Если ты не считаешь это позволительным, то отдай [кошелек] обремененному долгами, насыть им голодного и одень нагого». [Но ал-Фудайл] попросил избавить его от этого. Когда [же] мы вышли, я сказал ему: «О Абу 'Али, ты ошибся. Разве [нельзя] было взять [деньги] и израсходовать их во имя благотворительности?» [Тогда] он взял меня за бороду, потом сказал: «О Абу Мухаммад! Ты факих города и ты на виду, а совершаешь такую ошибку! Если бы [эти деньги] были хороши для тех, то были бы хороши [и] для меня».

И преставился Муса б. Джа'фар б. Мухаммад б. 'Али б. ал-Хусайн б. 'Али б. Абу Талиб в Багдаде от яда, [когда] прошло пятнадцать лет правления ар-Рашида, [в] сто восемьдесят шестом году (802), и ему [было] пятьдесят четыре года. Мы упомянули в Рисалат байан асма' ал-а'имма ал-кит'иййа мин аш-ши'а[728] имена их, имена матерей их, местоположения могил их и продолжительность жизни их, и сколько жил каждый из них с отцом своим и кого застал из дедов своих, да [пребудет] с ними мир.

Байты Кулсума ал-'Аттаби[729] об ар-Рашиде:

Имам, в руке которого посох религии, —Ствол [ее] защищен благочестием.И глаз [его] охватывает в пустыне край ее —Одинаково зоркий и вблизи, и вдали.Слушающим, бодрствующим лежит он, размышляющим.В тиши открывает он тайны, из-за которых неспокойно его сердце.Слышащий. Если позовет его со дна бедствияЗовущий, то не придется повторять ему дважды.

Рассказывал Йамут б. ал-Музарра'. Он сказал: Рассказывал мне Хамид[730] со [слов] 'Амра б. Бахра ал-Джахиза[731]. Он сказал /366/ Кулсум ал-'Аттаби принизил достоинство Абу Нуваса. И однажды равийа[732] Абу Нуваса сказал ему: «Как же ты принижаешь достоинство Абу Нуваса, а [ведь] он тот, кто говорит:

Если мы восхвалили тебя [как] праведного,То ты тот, кто восхваляет, и над