Князь Серебряный (Сборник) - Алексей Константинович Толстой

Начало 1873

СОН ПОПОВА

1

Приснился раз, бог весть с какой причины,Советнику Попову странный сон:Поздравить он министра в имениныВ приемный зал вошел без панталон;Но, впрочем, не забыто ни единойРегалии; отлично выбрит он;Темляк на шпаге; всё по циркуляру —Лишь панталон забыл надеть он пару.

2

И надо же случиться на беду,Что он тогда лишь свой заметил промах,Как уж вошел. «Ну, – думает, – уйду!»Не тут-то было! Уж давно в хоромахНароду тьма; стоит он на виду,В почетном месте; множество знакомыхЕго увидеть могут на пути —«Нет, – он решил, – нет, мне нельзя уйти!

3

А вот я лучше что-нибудь придвинуИ скрою тем досадный мой изъян;Пусть верхнюю лишь видят половину,За нижнюю ж ответит мне Иван!»И вот бочком прокрался он к каминуИ спрятался по пояс за экран.«Эх, – думает, – недурно ведь, канальство!Теперь пусть входит высшее начальство!»

4

Меж тем тесней все становился кругОсоб чиновных, чающих карьеры;Невнятный в зале раздавался звук,И все принять свои старались меры,Чтоб сразу быть замеченными. ВдругВ себя втянули животы курьеры,И экзекутор рысью через зал,Придерживая шпагу, пробежал.

5

Вошел министр. Он видный был мужчина,Изящных форм, с приветливым лицом,Одет в визитку: своего, мол, чинаНе ставлю я пред публикой ребром.Внушается гражданством дисциплина,А не мундиром, шитым серебром.Все зло у нас от глупых форм избытка,Я ж века сын – так вот на мне визитка!

6

Не ускользнул сей либеральный взглядИ в самом сне от зоркости Попова.Хватается, кто тонет, говорят,За паутинку и за куст терновый.«А что, – подумал он, – коль мой нарядПонравится? Ведь есть же, право слово,Свободное, простое что-то в нем!Кто знает? Что ж? Быть может! Подождем!»

7

Министр меж тем стан изгибал приятно:«Всех, господа, всех вас благодарю!Прошу и впредь служить так аккуратноОтечеству, престолу, алтарю!Ведь мысль моя, надеюсь, вам понятна?Я в переносном смысле говорю:Мой идеал полнейшая свобода —Мне цель народ – и я слуга народа!

8

Прошло у нас то время, господа, —Могу сказать: печальное то время, —Когда наградой пота и трудаБыл произвол. Его мы свергли бремя.Народ воскрес – но не вполне – да, да!Ему вступить должны помочь мы в стремя,В известном смысле сгладить все следыИ, так сказать, вручить ему бразды.

9

Искать себе не будем идеала,Ни основных общественных началВ Америке. Америка отстала:В ней собственность царит и капитал.Британия строй жизни запятналаЗаконностью. А я уж доказал:Законность есть народное стесненье,Гнуснейшее меж всеми преступленье!

10

Нет, господа! России предстоит,Соединив прошедшее с грядущим,Создать, коль смею выразиться, вид,Который называется присущимВсем временам: и, став на свой гранит,Имущим, так сказать, и неимущимОткрыть родник взаимного труда.Надеюсь, вам понятно, господа?»

11

Раздался в зале шепот одобренья,Министр поклоном легким отвечал,И тут же, с видом, полным снисхожденья,Он обходить обширный начал зал:«Как вам? Что вы? Здорова ли ЕвгеньяСеменовна? Давно не заезжалЯ к вам, любезный Сидор Тимофеич!Ах, здравствуйте, Ельпидифор Сергеич!»

12

Стоял в углу, плюгав и одинок,Какой-то там коллежский регистратор.Он и к тому, и тем не пренебрег:Взял под руку его: «Ах, АнтипаторВасильевич! Что, как ваш кобелек?Здоров ли он? Вы ездите в театор?Что вы сказали? Все болит живот?Ах, как мне жаль! Но ничего, пройдет!»

13

Переходя налево и направо,Свои министр так перлы расточал;Иному он подмигивал лукаво,На консоме другого приглашалИ ласково смотрел и величаво.Вдруг на Попова взор его упал,Который, скрыт экраном лишь по пояс,Исхода ждал, немного беспокоясь.

14

«Ба! Что я вижу! Тит Евсеич здесь!Так, так и есть! Его мы точность знаем!Но отчего ж он виден мне не весь?И заслонен каким-то попугаем?Престранная выходит это смесь!Я любопытством очень подстрекаемУвидеть ваши ноги. Да, да, да!Я вас прошу, пожалуйте сюда!»

15

Колеблясь меж надежды и сомненья:Как на его посмотрят туалет,Попов наружу вылез. В изумленьеМинистр приставил к глазу свой лорнет.«Что это? Правда или наважденье?Никак, на вас штанов, любезный, нет?»И на чертах изящно-благородныхГнев выразил ревнитель прав народных.

16

«Что это значит? Где вы рождены?В Шотландии? Как вам пришла охотаТам, за экраном, снять с себя штаны?Иль начитались, верно, Вальтер Скотта?Иль классицизмом вы заражены?И римского хотите патриотаИзобразить? Иль, боже упаси,Собой бюджет представить на Руси?»

17

И был министр еще во гневе краше,Чем в милости. Чреватый от громовВзор заблестел. Он продолжал: «Вы нашеДоверье обманули. Много словЯ тратить не люблю». – «Ва-ва-ва-вашеПревосходительство! – шептал Попов. —Я не сымал… Свидетели курьеры,Я прямо так приехал из квартеры!»

18

«Вы, милостивый, смели, государь,Приехать так? Ко мне? На поздравленье?В день ангела? Безнравственная тварь!Теперь твое я вижу направленье!Вон с глаз моих! Иль нету – секретарь!Пишите к прокурору отношенье:«Советник Тит Евсеев сын ПоповВсе ниспровергнуть власти был готов.

19

Но, строгому благодаря надзоруТакого-то министра – имярек —Отечество спаслось от заговоруИ нравственность не сгинула навек.Под стражей ныне шлется к прокуроруДля следствия сей вредный человек,Дерзнувший снять публично панталоны,Да поразят преступника законы!

20

Иль нет, постойте! Коль отдать под суд,По делу выйти может послабленье,Присяжные-бесштанники спасутИ оправдают корень возмущенья!Здесь слишком громко нравы вопиют —Пишите прямо в Третье отделенье:Советник Тит Евсеев сын ПоповВсе ниспровергнуть власти был готов.

21

Он поступил законам так противно,На общество так явно поднял меч,Что пользу можно б административноИз неглиже из самого извлечь.Я жертвую агентам по две гривны,Чтобы его – но скрашиваю речь —Чтоб мысли там внушить ему иные.Затем ура! Да здравствует Россия!»

22

Министр кивнул мизинцем. СторожаВнезапно взяли под руки Попова.Стыдливостью его не дорожа,Они его от Невского, Садовой,Средь смеха, крика, чуть не мятежа,К Цепному мосту привели, где новыйСтоит, на вид весьма красивый, дом,Своим известный праведным судом.

23

Чиновник по особым порученьям,Который их до места проводил,С заботливым Попова попеченьемСдал на руки дежурному. То былВо фраке муж, с лицом, пылавшим рвеньем,Со львиной физьономией, носилМальтийский крест и множество медалей,И в душу взор его влезал всё далей!

24

В каком полку он некогда служил,В каких боях отличен был как воин,За что свой крест мальтийский получилИ где своих медалей удостоен —Неведомо. Ехидно попросилПопова он, чтобы тот был спокоен,С улыбкой указал ему на стулИ в комнату соседнюю скользнул.

25

Один оставшись в небольшой гостиной,Попов стал думать о своей судьбе:«А казус вышел, кажется, причинный!Кто бы это мог вообразить себе?Попался я в огонь, как сноп овинный!Ведь искони того еще не бе,Чтобы меня кто в этом виде встретил,И как швейцар проклятый не заметил!»

26

Но дверь отверзлась, и явился в нейС лицом почтенным, грустию покрытым,Лазоревый полковник. Из очейКатились слезы по его ланитам.Обильно их струящийся ручейОн утирал платком, узором шитым,И про себя шептал: «Так! Это он!Таким он был едва лишь из пелён!

27

О юноша! – он продолжал, вздыхая(Попову было с лишним сорок лет), —Моя душа для вашей не чужая!Я в те года, когда мы ездим в свет,Знал вашу мать. Она была святая!Таких, увы! теперь уж боле нет!Когда б она досель была к вам близко,Вы б не упали нравственно так низко!

28

Но, юный друг, для набожных сердецК отверженным не может быть презренья,И я хочу вам быть второй отец,Хочу вам дать для жизни наставленье —Заблудших так приводим мы овецСо дна трущоб на чистый путь спасенья.Откройтесь мне, равно как на духу:Что привело вас к этому греху?

29

Конечно, вы пришли к нему не сами,Характер ваш невинен, чист и прям!Я помню, как детёй за мотылькамиПорхали вы средь кашки по лугам!Нет, юный друг, вы ложными друзьямиЗавлечены! Откройте же их нам!Кто вольнодумцы? Всех их назовитеИ собственную участь облегчите!

30

Что слышу я? Ни слова? Иль пуститьУже успело корни в вас упорство?Тогда должны мы будем приступитьКо строгости, увы! и непокорство,Сколь нам ни больно, в вас искоренить!О юноша! Как сердце ваше черство!В последний раз: хотите ли всю ратьЗавлекших вас сообщников назвать?»

31

К нему Попов достойно и наивно:«Я, господин полковник, я бы вамИх рад назвать, но мне, ей-богу, дивно…Возможно ли сообщничество там,Где преступленье чисто негативно?Ведь панталон-то не надел я сам!И чем бы там меня вы ни пугали —Другие мне, клянусь, не помогали!»

32

«Не мудрствуйте, надменный санкюлот!Свою вину не умножайте ложью!Сообщников и гнусный ваш комплотПовергните к отечества подножью!Когда б вы знали, что теперь вас ждет,Вас проняло бы ужасом и дрожью!Но дружбу вы чтоб ведали мою,Одуматься я время вам даю!

33

Здесь, на столе, смотрите, вам готовоДостаточно бумаги и чернил:Пишите же – не то, даю вам слово:Чрез полчаса вас изо всех мы сил…»Тут ужас вдруг такой объял Попова,Что страшную он подлость совершил:Пошел строчить (как люди в страхе гадки!)Имен невинных многие десятки!

34

Явились тут на нескольких листах:Какой-то Шмидт, два брата Шулаковы,Зерцалов, Палкин, Савич, Розенбах,Потанчиков, Гудим-Бодай-Корова,Делаверганж, Шульгин, Страженко, Драх,Грай-Жеребец, Бабков, Ильин, Багровый,Мадам Гриневич, Глазов, Рыбин, Штих,Бурдюк-Лишай – и множество других.

35

Попов строчил сплеча и без оглядки,Попались в список лучшие друзья;Я повторю: как люди в страхе гадки —Начнут как бог, а кончат как свинья!Строчил Попов, строчил во все лопатки,Такая вышла вскоре ектенья,Что, прочитав, и сам он ужаснулся,Вскричал: фуй! фуй! Задрыгал – и проснулся.

36

Небесный свод сиял так юн и нов,Весенний день глядел в окно так весел,Висела пара форменных штановС мундиром купно через спинку кресел;И в радости уверился Попов,Что их Иван там с вечера повесил —Одним скачком покинул он кроватьИ начал их в восторге надевать.

37

«То был лишь сон! О, счастие! о, радость!Моя душа, как этот день, ясна!Не сделал я Бодай-Корове гадость!Не выдал я агентам Ильина!Не наклепал на Савича! О, сладость!Мадам Гриневич мной не предана!Страженко цел, и братья ШулаковыПостыдно мной не ввержены в оковы!»

38

Но ты, никак, читатель, восстаешьНа мой рассказ? Твое я слышу мненье:Сей анекдот, пожалуй, и хорош,Но в нем сквозит дурное направленье.Всё выдумки, нет правды ни на грош!Слыхал ли кто такое обвиненье,Что, мол, такой-то – встречен без штанов.Так уж и власти свергнуть он готов?

39

И где такие виданы министры?Кто так из них толпе кадить бы мог?Я допущу: успехи наши быстры,Но где ж у нас министер-демагог?Пусть проберут все списки и регистры,Я пять рублей бумажных дам в залог;Быть может, их во Франции немало,Но на Руси их нет и не бывало!

40

И что это, помилуйте, за дом,Куда Попов отправлен в наказанье?Что за допрос? Каким его судомСтращают там? Где есть такое зданье?Что за полковник выскочил? Во всем,Во всем заметно полное незнаньеСвоей страны обычаев и лиц,Встречаемое только у девиц.

41

А наконец, и самое вступленье:Ну есть ли смысл, я спрашиваю, в том,Чтоб в день такой, когда на поздравленьеК министру все съезжаются гуртом,С Поповым вдруг случилось помраченьеИ он таким оделся бы шутом?Забыться может галстук, орден, пряжка —Но пара брюк – нет, это уж натяжка!

42

И мог ли он так ехать? Мог ли в залВойти, одет как древние герои?И где резон, чтоб за экран он стал,Никем не зрим? Возможно ли такое?Ах, батюшка-читатель, что пристал?Я не Попов! Оставь меня в покое!Резон ли в этом или не резон —Я за чужой не отвечаю сон!

Лето 1873