Легенда о Горном Льве (СИ) - Анастасия Веха

молодой волк, и хорош собой. Помощник ведьмы поймал мой взгляд и подмигнул. Усмехнулся, когда я залилась краской до ушей. Мне вспомнилось, что видела их утром в очень нескромном положении. Интересно, это приятно? Ведьма прищурила чёрные глазищи и закинула в рот кусочек мягкого сыра.

— Ты хочешь спросить. Спрашивай, — разрешила она. Я сглотнула. Сжала кулачки под столом.

— Разве можно быть с двумя мужчинами сразу? — выдавила я. Стыдно, но если не узнаю, сгорю от любопытства. — Разве так по закону?

Ведьма улыбнулась.

— А почему нет, если я люблю обоих одинаково?

Ответ был так прост, что я и подумать о нём не могла.

— Мы не связаны законами людей, узами брака или кровного родства, потому я не вижу смысла ограничивать себя. Любовь делает нас сильнее, девочка, ты же слышала об этом? Думаешь, почему я нахожу силу исцелять стольких людей? — спросила Валборг.

Вернулся чёрноволосый помощник и сел по другую сторону от ведьмы. Глаза у него были рыжие, как янтарь, а взгляд острый, как у людей, что видели много смерти. Также глядели глаза Зига.

— Хати я спасла от воздействия нечистой силы, — сказала Валборг, кивнув на чёрноволосого воина. — Он считался лучшим в дружине князя, служил на севере. Его называли берсерком, воином, что сражается, подобно зверю. Нечистый дух захватил его разум и заставил убивать, как своих так и чужих. Хати страдал от этого. Я была в тех краях, странствовала и помогала людям. Я излечила его, и он поклялся служить мне до конца дней.

Валборг погладила Хати по плечу. Он взял её ладонь и поцеловал пальцы, будто благодарил за давнюю помощь. Потом ведьма взяла за руку русого.

— Скёль стал моим помощником почти в то же время, — рассказала она. — Он был захвачен в плен и сильно ранен в голову. Я выкупила его, чтобы никто не смел указывать мне, спасать угасающую жизнь либо нет. Так и Скёль стал служить мне.

— Ты очень добрая, госпожа, — признала я, иначе поглядев на её слуг. Думала, что они рабы ведьмы, потому и делают, что она им повелит. Даже ублажают на ложе. Но нет, оказалось, что всё-таки они свободные люди и это их выбор. Воины не кидаются клятвами на все стороны, я уже кое-что понимала.

Жизнь в тот миг показалась мне удивительной. Неужто бывают такие истории? Такие люди? Как им удаётся уживаться вместе? Насколько я знаю, мужчины не любят делить ничего, кроме пива. А мужчины-воины так вообще — чуть что хватаются за оружие и режут друг друга. Скёль и Хати казались мне жуткими убийцами. Особенно, если учесть их прошлое…

Интересно, что делает Валборг, когда они не могут решить, кто поцелует её первым? Устраивает поединки?

Пока я блуждала в пространных мыслях и пыталась представить себе их быт, Хати потянулся к кувшину с элем и наполнил кубок своей госпожи.

— Сидишь тут, бестолочь, а у Вал уже горло пересохло, — беззлобно упрекнул он Скёля.

— Я уже напился и сплю, — русоволосый Скёль подпёр щёку кулаком. Он и правда выглядел усталым. — Скучаю по нашей глуши, где ничего не происходит. Тут что ни день, так уйма работы. Ну хоть наливают задаром, и на том спасибо.

— Тебе лишь бы нажраться.

— Не корчь из себя невинность.

Воины стукнулись кружками, чтобы выпить за дружбу. Я робко улыбнулась. Пока они лениво обменивались любезностями, ведьма потянулась за сумой, что лежала на лавке. Она вынула оттуда три ножа с чёрными лезвиями и придирчиво оглядела. Недовольно прицыкнула.

— Затупились.

— Заточить, госпожа? — с готовностью спросил Хати.

— Будь добр. Меня ещё штормит после вчерашнего.

— О, да-а, было весело! — фыркнул Хати и достал из сумки на своём ремне точильный камень. — Я думал, мы никогда не закончим.

Ведьма поймала мой взгляд. Я, каюсь, думала о самом непристойном. Наверное, моё красное лицо говорило красноречивее слов. Тогда Валборг сказала, словно прочитав мои мысли:

— Я изгоняла нечистый дух из одной женщины. Ох, как же она кричала! Чуть уши не лопнули. Скёлю и Хати пришлось держать её, пока я проводила обряд, — ведьма тревожно поёжилась. — Надеюсь, с ней всё лучше, чем со мной.

— Ты поработала на славу и сделала, что могла, Вал, — сдвинул брови Скёль. — Не гноби себя и отдохни. Тебе нужно набраться сил для обратной дороги.

— Говорят, в горах сошли лавины. Надеюсь, наше логово не завалило, — подал голос Хати.

— Вот тебе и с праздником Поворота. Дерьмо, — буркнул Скёль и выпил.

Я сидела, завороженная словами госпожи ведьмы. Она правда была сильной. Любовь двух воинов делала её такой? По себе знаю, что от осознания, что тебя любят, готова горы свернуть. Если дело в этом, то ведь и правда, что тут такого? Любит двух мужчин и любит. Мне-то что? Они о ней заботятся, помогают и… очень помогают! Если они любят друг друга взаимно и по согласию, то это же прекрасно.

Мне бы с одним разобраться.

— Научи меня быть сильной, как ты, — попросила я, воодушевившись.

Вот, чего я хотела по-настоящему. Стать сильной, чтобы смочь спасти людей, остановить Зига от кровопролития. Чтобы меня слушались в усадьбе даже самые злобные воины.

Я хотела стать Атоссой.

Воины ведьмы изумлённо взглянули на меня. Я увидела одобрение в их глазах. Потом они перевели взгляд на свою госпожу, ожидая, что она скажет. Она склонилась ко мне через стол. Тяжёлая грудь качнулась в вороте простого синего платья. Серебряный женский оберег в виде полумесяца, повёрнутого остриями книзу, звякнул о столешницу. Я встретилась с чёрными, нездешними глазами.

— А кто сказал тебе, что ты слабая, м?

Нутро задрожало от звучания её голоса. Вопрос вышиб воздух из груди. Я смутилась. А ведь правда, кто?

— Я всегда так думала… — пролепетала я. Жила с этой мыслью восемнадцать лет, будто родилась с нею.

— Ты сама это сказала? — изящно повела почернённой бровью Валборг.

— Нет-нет, — потрясла косами я, — так всегда говорил мой отец!

Ведьма закатила глаза и фыркнула. Она откинулась на плечо Скёля.

— Мой отец тоже говорил, что я слабая, ни на что негодная девчонка, — заявила она.

Чёрные глазищи полыхнули огнём ненависти. Ухмылка растянула узкие губы. Я вскинула брови. Ни в жизнь не поверю! Ведьма кивнула.

— Когда мне было четырнадцать, он привёл меня нашему соседу и продал за мешок зерна. Я убила этого толстого борова, потому что устала давать ему своё тело, и ушла странствовать. Во мне уже была сила, просто я запрещала ей показаться. Пока ходила по земле, я научилась слышать голоса богов и, самое главное, слышать себя. Своё сердце. И теперь я живу, как мне угодно.