По карьерной лестнице – в наложницы?.. - Жанна Майорова

отражались цветные дворцовые огни.

Я положила руки на перила. Ощутила прохладу камня под ладонями. Просто девичья мечта — на балу, танцую с красивым, сильным и умным мужчиной. Я горько усмехнулась. Это сказка без продолжения и, тем более, без счастливого конца. А мне ещё недавно свой карьерный провал казался катастрофой галактического масштаба.

Он встал позади меня, положил руку на плечо, развернул к себе. Аккуратно приподнял маску наверх и внимательно осмотрел мое лицо, остановившись на губах.

— Самый прекрасный вид.

— Море у меня за спиной, — попыталась пошутить, но от волнения я немного охрипла.

— Я знаю.

Его рука скользила по голой коже. Аккуратные, неуловимые движения. Подушечки его пальцев на моей щеке, шее, ключицах. Его дыхание стало рваным. Мои щеки горели. Сердце колотилось.

— Боюсь не сдержаться, — прошептал Рэйден. — Взять тебя прямо здесь на балконе.

С моих губ сорвался стон. Откровенное платье показалось мне слишком закрытым. Хотелось, чтобы его касаниям к моему телу ничего не мешало.

Первый раз на дворцовом балконе? А что? Будет что рассказать Ельке. Она обзавидуется. Её первый раз был на крыше. И это была крыша общественной бани. Не особо романтично.

Он прижался ко мне бедрами, вызвав судорожный вздох и вытесняя посторонние мысли из головы.

Я обвила руками его шею, с наслаждением запустив их в мягкие серебристые волосы.

Внезапно запищал передатчик. Он не глядя сунул руку в карман, выключил, оторвался от моих губ и посмотрел с сожалением.

— Пора явиться гостям? — спросила я.

— Ты пойдешь в зал или побудешь тут?

— Я чуть позже подойду. Полюбуюсь морем, — глухо ответила я, отворачиваясь.

Почувствовала спиной, что он какое-то время смотрел на меня. О чём он в это время думал?

Допустим, он решил сделать меня своей наложницей номер … сколько там? Двадцать пять? Бррр.… Ну и что мне делать, пока он будет развлекаться с остальными двадцатью четырьмя? Сгорать от ревности? А что будет, когда он женится? Я ведь так мало его знаю. Да, мы много о чём разговариваем, он потрясающе целуется, а ещё между нами культурная пропасть. Проведём мы вместе пару чудесных циклов, а что потом? Мне даже работать не разрешат. Только сиди и «наслаждайся» жизнью.

У Бальтеров меня абсолютно не нагружали работой. Я думала, что буду крутиться похлеще, чем в моей клятой рекламной конторе, но нет. Мои новые работодатели просто ангелы по сравнению со старым. Хотя, все ангелы по сравнению с Мелоуном.

В основном, до приезда Дашики, меня командировали на кухню к Зосси. Я выполняла роль девочки на побегушках. Что меня вполне устраивало.

Как-то Зосси вознамерилась научить меня ремеслу домашней богини. Кухарка начала замешивать тесто. Не спеша, священнодействовала с улыбкой на лице. Я носилась вокруг, подавая соль, взлетая к верхней полке за мукой, или доставая молоко из холодильника. Зосси только улыбалась моему энтузиазму. Но вот тесто было готово, кухарка поставила его настаиваться.

— И что теперь делать? — нетерпеливо спросила я.

— Ничего. Ждать, — просто ответила она. — Я думаю, мы успеем попить чаю с пирожками и поболтать.

— Но… может быть, мы займемся чем-то ещё? Чем-то полезным?

— А что может быть полезнее, чем приготовление хлеба? — Зосси смотрела на меня добрыми смеющимися глазами.

У меня засосало под ложечкой. Просто ждать? У меня каждая клеточка требовала действия.

— Есть же машинки для выпечки хлеба — вечером загрузил все ингредиенты, а утром тебе на стол готовая булочка, — жалобно протянула я.

— Своими руками мне как-то привычнее, вкуснее получается, когда руками — с любовью делаешь, — отозвалась Зосси.

«Можно загрузить их в машинку с любовью. Даже поцеловать перед этим», — недовольно подумала я, но спорить не стала.

— Извините, я лучше пойду, вы меня позовите, когда уже можно будет ставить в печь, ну или… если вам понадобится помощь…

Стекла с табуретки и под удивленным взглядом кухарки слиняла в свою комнату. Пресс покачаю. Давно хотела начать.

Конечно, за время, проведенное тут, я стала спокойнее. Цвет лица сменился на более человеческий. Я не расписывала свой день до минуты и вообще перестала смотреть на часы.

— Скучаешь, прекрасная нимфа?

Резкий высокий голос вырвал меня из размышлений.

Передо мной стоял какой-то смутно знакомый персонаж. Седая, идеально подстриженная бородка, обтянутое рубашкой пузо, руки в крупных перстнях, цепкие и внимательные глазки, которые наводили бы жути, если бы так сильно не утопали в щеках.

Да это же один из пожилых господ, членов жюри конкурса талантов. Тогда я мельком обратила на него внимание, потому что всё оно было сконцентрировано на Рэйдене. Откуда этот пузан знает, кто я? Ах, точно, я же в костюме нимфы. Разумеется, он не может знать, что на бал проникла обычная экономка.

Он издевается или плохо видит? Я повернулась к нему, демонстрируя маску.

— Его Величество сегодня уделяет вам так много времени, другие леди уже начинают ревновать нашего монарха, — сладко завел он, глядя мне прямо в прорези маски. — Могу я узнать, что за цветок так пленил Рэйдена? Из какой вы семьи, золотце?

— Разве суть маскарада не в том, чтобы никто тебя не узнавал? — деланно рассмеялась я, слегка поклонившись.

Как зовут этого мужика? Вдруг его тут все знают и уважают? Как к нему обращаться? И почему он меня так напрягает?

— Деточка, я — Ксавьер Ренар, передо мной тут открываются все двери, — с намеком произнес он, попытавшись цапнуть меня под локоток.

— Но не все маски, — я ловко увернулась и назидательно добавила. — В стену сколько ни ломись, она не откроется.

— Все конкурсантки, прошедшие в финал, сейчас в зале, — уже без фальшивого сюсюканья произнёс он, разом перестав напоминать добродушного старичка. — Большинство действующих наложниц на бал идти отказались, чтобы «не ранить свое сердце». Тех, кто тут, уже вычислила служба безопасности. Дочки, жены и наложницы господ-придворных тоже известные личности. А вот кто вы такая, мне неизвестно.

— Разве я обязана вам представляться?

— Я ведь мог и не просить.

Злобный старичок-толстячок двинулся ко мне. Я попятилась и села на подоконник. Дальше — только прыгать. Он уже потянул свои сосиски-пальцы к моему лицу. Не придумав ничего лучше, я уперлась ногой ему в живот и вдавила каблук.

Он охнул, но тянуться не перестал. Почему-то, всё это мы проделывали в полной тишине. Если не считать звуков бального зала. Спасение пришло своевременно, неожиданно, навеселе и не одинокое.

— О господин Ксавьер, используете ту чудо-эссенцию от облысения, что я вам посоветовал? — раздался веселый голос, от которого мы с толстяком вздрогнули.

Я чуть было не рухнула назад,