Город богов - Юлиана Суренова

— Другие женщины уже легли спать, — тихо заговорила Фейр, не сводя с Шамаша полного благоговейного трепета взгляда. — Господин, Ты сказал, что придешь. Мы надеялись: Ты захочешь поговорить с нами…Лигрен упросил дозорных разрешить нам побыть пока здесь, у костра.

— Ты о чем-то хочешь меня пропросить? — спросил он Рамир.

— Нет, — качнула головой девушка. — Я знаю, что не вправе… Спасибо Тебе.

— За что ты благодаришь меня? — он глядел на нее, не скрывая сочувствия. — Ведь я ничего для тебя не сделал.

— Ты пришел. Ты видишь во мне человека. Ты показал мне прекрасную землю, уготованную благим душам. Ты исцелил меня от мыслей о смерти. Я больше не боюсь умереть, ведь я знаю, что меня ждет потом, в награду за пройденные испытания.

— Твоя душа достойна того, о чем она мечтает, — его улыбка стала теплой и лучистой, глаза засверкали, словно звезды в ночи. — Верь. И по вере твоей ты будешь вознаграждена…

— Господин, — ее губы дрогнули, — могу ли я спросить?

— Конечно, девочка. Все, о чем угодно.

— Моя судьба… Ты ведь видишь ее. Скажи: я умру в этом городе?

— Нет, — колдун смотрел ей в глаза. Его голос стал тихим, нашептывающим, словно ветер, который проникал в самое сердце, душу. — Это случится за тысячи шагов и дней отсюда. Тебе предстоит испытать еще много светлого: любовь, надежду, веру и мечту. Боги дадут тебе узнать счастье при жизни, чтобы подготовить к тому, что ожидает после смерти.

— Спасибо Тебе, господин! — ее душа успокоилась. Сомнения улеглись, словно снег в час, когда утихают ветра. — Теперь я готова на любые испытания!

— Дорогая моя, — Фейр не спускала с нее глаз, удивляясь смелости девушки, радуясь, может быть, даже большее ее, известию о том, что на этот раз никто не разлучит ее с той, ради которой она жила все эти годы, растя, как родную кровинку, — как бы мне хотелось пройти через все это вместе с тобой!

— Ничего, ничего, — теперь ее душа была достаточно сильна, чтобы поддерживать и других, — ты же слышала: я вернусь к тебе… мама, — она впервые назвала Фейр так, понимая, что это краткое слово сделает женщину счастливой, давая и ее сердцу тот свет и тепло, которые будут так необходимы в этих душных городских стенах.

— Рамир, — голос Шамаша заставил их обеих оторвать счастливые взгляды друг от друга, повернувшись к нему. — В сложившихся обстоятельствах я не много могу для тебя сделать…

— Не надо, ничего не надо! Со мной все будет хорошо, правда!

— Конечно, девочка. И все же… Так будет лучше для всех нас. Если ты, конечно, согласишься.

— Да! Ради Тебя я готова на все!

— У тебя светлая душа. Я не хочу, чтобы хозяин города искалечил ее. Тело — только оболочка. Красивое или уродливое — не так уж и важно. Раны, нанесенные ему, заживают не всегда быстро, но рано или поздно это происходит. Душа же может мучиться болью давно минувших дней вечно… Мне дано оставить твою душу здесь. В город уйдет лишь тело.

— Но… — сидевшие у костра переглянулись. Они никогда не слышали ни о чем подобном. Конечно, бог всемогущ, но в легендах даже Он не совершал ничего подобного.

— Я не нарушаю данного слова, ибо душа не принадлежит земле, и уж тем более тому, который использует ее как камни на пути к своему мертвому бессмертию.

— Воистину! Только как это возможно: отделить тело от души? — Атен повернулся к Лигрену, полагая, что если такое когда-нибудь случалось, то уж жрец должен знать, но лекарь был не менее удивлен, чем хозяин каравана, может быть, даже больше…

— Подобное не станет и нарушением линий мира, — продолжал Шамаш, — ибо, как и о магическом мосте, об этом сказано в легендах.

Мужчины наморщили лбы, силясь вспомнить, о чем Он говорил. Но все тщетно.

— Я имею ввиду не разделение тела и души, а замену душ, — проговорил колдун, отвечая на незаданный вопрос.

— Ну конечно! — воскликнул Лигрен. — Желая спасти или наказать, боги порой меняют местами души человека и животного! — он вдруг прикрыл рукой рот, огляделся вокруг: — Если хозяин города послал своих слуг, чтобы подслушать наш разговор…

— Да, — Атен вмиг помрачнел, — мы стали слишком откровенны, забывая, что находимся в самом сердце враждебного нам оазиса.

— Никто ничего не услышит, — успокоил их Шамаш. — На этой площади я защищаю не только наши мысли, но и речи… Все, кроме чувств, ибо для этого мне пришлось бы прибегнуть к более могущественным силам.

— Спасибо Тебе, — караванщики не уставали повторять эти слова, хоть и знали, что они никогда не выразят всей их признательности.

— Так что, Рамир? — Шамаш вновь повернулся к рабыне. — Я могу оставить твою душу здесь, в теле оленихи, а ее дух вложить в эту оболочку.

— Я… — девушка на миг умолкла. Сперва она была готова на все, лишь бы остаться. Это было бы так замечательно: никуда не уходить, находясь среди знакомых людей под защитой господина Шамаша! Но потом ей вдруг стало страшно… А что, если с телом что-нибудь случиться? И тогда ей придется доживать свой век в шкуре зверя? Однако, все эти сомнения и опасения не шли ни в какое сравнение с охватывавшим всю ее сущность ужасом при одной мысли о том, что ее может ждать в городе. — Я согласна. Только… Могу я попросить?

Шамаш кивнул, не сводя с нее глаз.

— Если со мной… Ну, с этим телом что-то случится… Если оно будет уничтожено… Ты не мог бы забрать мою душу в облике оленя к себе? Запряги меня в Свою повозку. Я хотела бы принадлежать только Тебе!

К ее удивлению, Шамаш рассмеялся, качая головой:

— Девочка, — тихо проговорил он, — неужели ты не понимаешь, что если мне под силу вынуть из тела душу, то уж плоть восстановить я всегда сумею, пусть даже от нее останется лишь пепел?

— Я… Прости меня, великий! — Рамир смутилась. Ее щеки покраснели. Девушке стало ужасно стыдно: она усомнилась в могуществе бога Солнца! Пусть только лишь на мгновение, но все же… — Я… Могу я выбрать…? - Рамир огляделась по сторонам. Взгляд девушки упал на молодую, сильную олениху, стоявшую чуть в стороне, дремля. — Ее зовут Ана… Она родилась на моих глазах, росла рядом со мной… Время от времени, мне поручали за ней ухаживать… Порой я говорила с ней, что-то рассказывала, делилась своими сомнениями… Иногда мне даже казалось, что мы понимаем друг друга… Мне всегда хотелось увидеть мир ее глазами… Можно это будет она?

— Конечно, — он не видел причин для возражений. — Ты хочешь, чтобы все случилось сейчас? Мы могли бы подождать до утра.

— Нет, — девушка умолкла, прикусив губу, едва поняла, что осмелилась перечить богу. — Прости меня, господин, я просто… Я просто подумала: уж лучше сейчас… И я привыкну… И она… — Рамир не сводила взгляда с оленихи. — А она не будет против?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});