Ведьма крови (СИ) - Алина Рейн

нашего ковена полно тайн, которые они хранят даже от своих близких, а наши дома — настоящий проходной двор, — ответила мне брюнетка. — Никакие секреты не удержать в тайне, если через твою гостиную посещают десятки людей за сутки. Надень хотя бы кроссовки, и возьми фонарик.

Да, всё логично. Думаю, о том, что отец Венди стал пленником ковена, знают единицы самых посвященных людей. Но еще и самых опасных. Поэтому, ради общего дела, придется совершить неспешную прогулку с Ником и его бывшей девушкой, которой я спасла жизнь, но которую всё равно на дух не переношу. Хорошо то, что Венди будет рядом. Плохо — что она явно нервничает и постоянно теребит край своей рыжей косы. Беспокойство за отца и Лэйта буквально плещется в ней через край.

Я вздохнула, еще раз кинула на Ника обеспокоенный взгляд и обула кроссовки. В подсобке у Джона нашелся отличный походный фонарь, хотя я так и не поняла, зачем он нам утром. Прихватила в баре пару злаковых батончиков, которые оставляла на тот случай, если проголодаюсь во время смены. Осколки с пола уже убрали, как и следы крови. Окна все еще грустно глядели на меня, без стекол, наспех обтянутые матовой пленкой. Разрушения были такими колоссальными, что я невольно поежилась. Когда это всё закончится, я обязательно помогу старику вернуть жизнь в это место. Оно дорого мне, как и ворчливый отверженный, который упорно не показывался на глаза.

Глава 24. Часть 2

— Помнишь, как мы играли здесь в детстве? — Рисса вдруг указала на четыре высокие сосны, стоящие рядом. Между их массивными стволами кто-то построил площадку, но доски уже посерели от времени и стихии, и казались ненадежными. Некоторые из них треснули, как и неровная лесенка, что вела наверх. Теперь играть здесь опасно для жизни. — Ты, я, Лиам и Тали. Это было наше убежище. Мы прятались от ковена и его устоев, и представляли себя обычными детьми. В школе никто из местных не дружил с нами. Всегда шептались за спиной и показывали пальцами, но в открытую связываться боялись. Слухи по городу всегда ходили. Мы научились принимать это. Принимать то, что мы особенные. Мы научились этому вместе.

Ник взглянул на убежище своего детства и чуть не оступился. Не знаю, на что рассчитывала Рисса, и питала ли она всё еще к Нику чувства. Но это их общее прошлое, поэтому я приказала неуместной ревности заткнуться.

— Мы не особенные, — возразил Ник, — Мы просто другие. Это ты всегда считала себя особенной.

— Верно. Но согласись, когда-то ты думал так же, как и я. Поэтому нас и тянуло друг к другу.

Солнце пробивалось свозь густые сосновые ветви и ложилось на наши лица причудливыми золотистыми узорами. Мы вошли в лес пятнадцать минут назад и сейчас ступали по едва различимой тропе, что петляла между стволов деревьев извилистой змейкой.

Лес был преисполнен спокойствия. Казалось, даже воздух застыл в ожидании чего-то неведанного. Он сгустился, перетекая в легкие и с каждым новым шагом дышать мне становилось труднее. Возможно, гроза близко.

— Мы все еще в переделах охранного круга? — я оглянулась на Венди и встретилась с подругой взглядами. Она была напряжена, как и все мы, за исключением Риссы, но все равно находила время на травничество. Даже излюбленный блокнот с собой взяла.

— Да, иначе мы не сбегали бы сюда будучи детьми. Включи логику, Сторм. Хотя куда уж тебе, блондинке.

В ответ на ее выпад я лишь хмыкнула. Мы ступали тихо, боясь спугнуть безмолвных птиц и редких зверей, что попадались на глаза. Лес обступал нас, тени сгущались. Мы не знали, что нас ждет, а вот брюнетка как раз знала, но не спешила с нами делиться. Только повторяла, мол, что это не ее тайна, и рассказывать о ней она не в праве. А вот показывать — пожалуйста.

Тропа вильнула вправо, огибая толстый и поросший мхом ствол дерева. Судя по всему, он лежал здесь уже давно: обломки ветвей давно оплел дикий плющ. Он был похож на поверженного гиганта, что тянет к небесам свои руки в мольбе. Но ему не суждено было до них достучаться.

— Я помню это место, — оживилась Венди и принялась обходить ствол по кругу. Блокнот в ее руке дрожал. — Мы с папой часто бродили здесь в поисках трав и цветов. И обедали сидя на дереве. Вот тут… Поверить не могу! Сохранилось!

Травница что-то нащупала в дупле и победоносно нам продемонстрировала.

Рисса пригляделась, а потом сморщила свой нос.

— Консерва?

— Не просто консерва! — в руках у Венди действительно была зажата жестяная банка, чуть тронутая ржавчиной и со сгнившей в труху этикеткой. — Ананасы! Папины любимые. Мы иногда оставляли вкусняшки, их было приятно находить спустя недели… Это была наша маленькая традиция. Наверное, они сохранились с тех пор, когда мы были тут вдвоем последний раз. Через месяц мама сильно заболела, и папа не отходил от нее много дней подряд. Мне пришлось самой ходить в лес, работы прибавилось, и я старалась делать всё как можно быстрее из-за слухов об охотниках, что ходили в ковене… И я больше не обедала на этом месте.

Девушка затолкала банку ананасов в свою цветастую сумку и выпрямилась, расправляя юбку.

— Когда мы вернем Майкла, вам стоит возродить эту традицию, — я по-дружески потрепала ее по плечу, чувствуя ответное прикосновение ладони Венди. — А сегодня съедите эту вкусняшку вместе.

— Да, ты права. Папа точно будет не против.

Поваленное дерево и неожиданный тайник остались позади. Ник был чем-то подавлен, но упрямо делал вид, что все хорошо, а вот мое беспокойство возрастало. И он упорно не смотрел мне в глаза. Отводил взгляд, или делал вид, что шнурок развязался.

Мы поднимались в гору, и каждый новый шаг давался мне все труднее. Так уж сложилось, что выдающейся физической подготовкой я никогда не отличалась, и прогулки по городу зачастую заменяла на своего верного Харли. А вот Рисса стала походить на борзую, которая взяла след. Она нетерпеливо крутила головой и поторапливала нас, а я продолжала плестись в хвосте нашего маленького отряда. Одно радовало — передо мной шел Ник, и я во всю заглядывалась на его привлекательный упругий зад. Так заглядывалась, что чуть не впечаталась в дерево, неизвестно как возникшее прямо передо мной.

— Ты в порядке? — обернулся парень и первый раз за несколько часов заглянул мне в глаза. Его волосы цвета эспрессо уже слиплись от пота, а на лбу залегла