Скажи пчелам, что меня больше нет - Диана Гэблдон

class="p1">— Оно точно адресовано тебе. «Мисс Фрэнсис Покок, находящейся под опекой Джеймса Фрэзера, Фрэзер-Ридж, королевская колония Северная Каролина».

— Открой его, бабуля! — Мэнди подпрыгивала на скамье, чтобы получше разглядеть.

— Нет, раз уж послание для Фанни, она и должна его открыть, — объяснила я. — Причем она не обязана его кому-либо показывать — только если сама захочет.

Фанни повернулась к Джону Куинси, серьезно посмотрела на него и спросила:

— Сэр, кто дал вам это письмо? Оно из Филадельфии?

Девочка немного побледнела, произнеся название города, но Майерс покачал головой и приподнял плечо.

— Вряд ли. Правда, не могу сказать, откуда оно на самом деле, моя дорогая. Мне вручили его в Нью-Берне, когда я приехал туда в прошлом месяце. Передал его какой-то мужчина, только писал точно не он.

— Понятно, — у нее вырвался вздох облегчения. — Спасибо вам, сэр, что доставили его.

Значит, когда-то Фанни уже получала письма. Она уверенно сунула большой палец под сгиб письма, не ломая печать, отклеила ее и положила на стол рядом с раскрытым посланием. Девочка стояла вплотную к столу, опустив глаза на строчки; глядя ей через плечо, я могла с легкостью ознакомиться с содержанием. Затем Фанни медленно, но отчетливо прочла письмо вслух, водя пальцем по словам.

Мисс Фрэнсис Покок

от мистера Уильяма Рэнсома

Дорогая Фрэнсис!

Пишу, чтобы справиться о твоем здоровье и благополучии. Надеюсь, ты довольна своим теперешним положением и начинаешь привыкать к новому месту. Пожалуйста, поблагодари от меня мистера и миссис Фрэзер за их доброту.

У меня все хорошо, хотя дел невпроворот. Я напишу еще, как только представится возможность передать письмо с оказией.

Твой скромнейший и покорнейший слуга,

Уильям Рэнсом

— Уиль-ям, — пробормотала она, коснувшись букв. Лицо ее мгновенно преобразилось, осветившись восторженной радостью.

Рядом заерзал Джейми; в его глазах отражалось то же счастливое сияние и теплый свет очага.

* * *

Фанни убежала с письмом, а я озадаченно склонилась к Джону Куинси.

— Вы ведь говорили, что еще есть письмо для Жермена? — тихонько спросила я под гул возобновившейся беседы.

— Так точно, мэм, — кивнул великан. — Но я уже вручил его мальчугану, когда тот выходил из уборной. — Он окинул взглядом комнату и пожал плечами. — Подумал, парень захочет прочесть письмо вдали от любопытных глаз. Похоже, оно от матери.

Мы с Джейми настороженно переглянулись. Фергус писал в начале весны, заверяя, что у них все в порядке. Марсали чувствовала себя хорошо — насколько это возможно для женщины на восьмом месяце беременности; также мы получили список вещей, которые он отправил для нас в Кросс-Крик. В обоих посланиях Фергус передавал сыну немногословные, но теплые пожелания. Первое письмо прочла мальчику я, второе — Джейми. Выслушав, Жермен лишь молча кивал с каменным лицом.

Когда он не появился к десерту — это были ломти принесенного Эми хлеба с яблочным повидлом, которое Сара Чизхолм приготовила в благодарность за лечение младшей дочери, — я всерьез забеспокоилась. Возможно, Жермен решил поужинать у кого-то из друзей — он частенько так делал, с Джемми или один, но всегда предупреждал, что идет в гости.

Однако если дело не в этом… Какая еще причина могла заставить его пропустить ужин с гостем? Любым гостем, не говоря уже о таком колоритном, как Джон Куинси Майерс, один только вид которого обещал массу занимательных историй и новостей. Люди будут приходить к нам еще несколько вечеров, чтобы послушать его рассказы, но сегодня он был целиком и полностью в нашем распоряжении.

Мэнди свернулась калачиком на коленях у Джона Куинси, взирая на него с восхищением, причиной которого была, по всей видимости, огромная седеющая борода, а вовсе не занимательная история о супружеской неверности, приключившейся в Кросс-Крик в прошлом месяце. Дело окончилось дуэлью на пистолетах посреди Хэй-стрит: оба соперника промазали, зато выстрелы попали в городскую водокачку и в лошадь, запряженную в двуколку. Рана оказалась несерьезной, но напуганная выстрелом лошадь понесла, увлекая за собой повозку с сидевшей в ней миссис Олдердайс, женой судьи (кучер как раз отлучился за ее посылкой).

— Надеюсь, бедная леди не пострадала? — Бри с трудом сдерживала смех.

— Нет, мэм, — заверил Майерс. — Правда, разозлилась пуще мокрого шершня — а они жуть какие злющие, когда намокнут. Как только двуколку остановили и помогли миссис Олдердайс выбраться, она направилась прямиком в контору адвоката Форбса и заставила его тут же накатать иск против подстрелившего лошадь негодяя.

Вся веселость мигом сошла с лица Брианны при упоминании о Ниле Форбсе, который однажды похитил ее и продал Стивену Боннету. Роджер накрыл руку жены своей и легонько сжал. Бри закусила губу, но потом с благодарностью кивнула мужу.

— Почему же они сначала не позаботились о лошади? — спросил Джем с явным неодобрением.

— Джим-Боб Хупер ей помог, — успокоил его Майерс. — Это кучер миссис Олдердайс, который правил двуколкой. Немного корма и целебной мази тотчас вернули бедную животину в хорошее расположение духа.

Джейми с внуком одновременно кивнули, полностью удовлетворенные ответом.

Дальше разговор сосредоточился на причинах дуэли; я встала из-за стола, не дослушав. Фанни незаметно вернулась на кухню и сидела на краю скамьи, улыбаясь собственным мыслям и шуткам Джона Куинси. Проходя мимо нее, я наклонилась и шепотом спросила:

— Ты не знаешь, где Жермен?

Она моргнула, все еще находясь под действием чар необычного гостя, но охотно ответила:

— Знаю, мэм. Думаю, он на крыше. Сказал, что