Человек в животном. Почему животные так часто походят на нас в своем мышлении, чувствах и поведении - Норберт Заксер

говорит уже их название, вампиры питаются кровью крупных млекопитающих, таких как коровы или лошади, нападая на них по ночам. Эта пища им абсолютно необходима в свежем виде, без порции свежей крови они гибнут в течение нескольких дней. Одно из исследований, проведенное в Коста-Рике, показало, что те летучие мыши, которые не смогли ее раздобыть, на ночлеге получают порцию свежей крови от членов своей группы. Как и предсказывает теория родственного отбора, самки предпочтительно делятся добытой кровью с собственными детьми и другими близкими родственниками. Примечательно, однако, что при удобном случае и потребности они отдают часть крови и не родственным с ними мышам. Правда, это относится только к тем из них, с кем они тесно общаются, так что существует высокая вероятность, что и те выручат их в аналогичной трудной ситуации.

Это значит, что вампиры делятся кровью не со всеми подряд по случайному признаку, но и не только со своими родственниками, так что объяснить этот факт одними родственными отношениями не получается. Зато это хотя бы отчасти может объяснить принцип, который американский эволюционный биолог Роберт Триверс назвал «взаимным (реципрокным) альтруизмом»: я помогу тебе, а ты — мне. То есть помощь базируется на взаимности. Кровь дается только тем животным, которые в другой раз будут готовы дать ее сами.

Еще один часто цитируемый пример взаимопомощи между не родственными животными, при котором оказанная помощь «оплачивается» через какое-то время, известен из жизни павианов анубисов. У них случается, что самец подчиненного ранга спаривается с самкой из той же группы, пока другой самец такого же ранга отвлекает «шефа», который спаривается обычно с этой самкой. Примечательно, что при следующем удобном случае «шефа» отвлекает уже тот, кто недавно пользовался такой помощью.

Уже почти 50 лет прошло с тех пор, как Роберт Триверс сформулировал свою теорию реципрокного альтруизма, чтобы объяснить появление в животном мире помощи вне связи с родством. Но поскольку в этом случае помогающий получает не меньшую выгоду, чем тот, кому он помогает, то есть речь не идет о действительно бескорыстном поведении, понятие это в последние годы практически не употребляется. Вместо этого говорят о реципрокности, то есть разделенной временным промежутком взаимной помощи. На самом деле такой вид оказания помощи в повседневной жизни животных встречается чаще, чем предполагали изначально. Так, у многих видов обезьян действует правило: делюсь вечером едой только с тем, кто утром меня как следует почесал.

Чаще всего не родственные животные вступают друг с другом в кооперацию, если все они получают от этого пользу сразу же, а не через какое-то время. Наглядным примером служит совместная охота африканских гиеновидных собак. Стая добывает жертву, преимущественно газель или антилопу, методом загонной охоты. При этом успех охоты — в том числе в пересчете на каждого охотника — тем выше, чем больше зверей в ней участвует. То есть каждый из них получает прямую выгоду от того, что помогает другому.

Объяснить появление взаимопомощи среди не родственных животных в ходе эволюции относительно несложно. Животное, которое помогает, получает от этого непосредственную, прямую выгоду. Оно имеет лучший доступ к пище, а в других случаях — лучшую защиту от врагов. Это факторы, которые способствуют выживанию и тем самым являются предпосылкой успешной передачи собственных генов следующему поколению.

В конечном счете действия по оказанию помощи не родственным животным оборачиваются такой же собственной выгодой, как и помощь родственникам. Всякий раз, когда специалисты по поведению подробно анализировали подобные ситуации, в них обнаруживалась выгода не только для получателя помощи, но, как правило, и для того, кто ее оказал.

Убийство сородича для собственной пользы

Согласно современным научным представлениям, животные «запрограммированы» естественным отбором на то, чтобы с максимальной эффективностью передавать копии собственных генов следующим поколениям. То есть они действуют не во благо своего вида, а по принципу собственной выгоды, чтобы увеличить свою совокупную приспособленность. Если для этого нужно помочь сородичу, животные помогают, и их поведение кажется бескорыстным. Однако если более действенны другие средства, то они используют их: угрожают и дерутся, принуждают и обманывают, не останавливаясь и перед убийством сородичей.

Так, у многих видов — от копытных до обезьян или дельфинов — наблюдаются сексуальные домогательства к самкам со стороны самцов. И в самых разнообразных сообществах животных — от морских львов до орангутанов — самцы, прежде всего более молодые и занимающие нижние ступени иерархической лестницы, принуждают самок к спариванию против их воли. Эти формы насилия сопровождаются заметным ущербом для преследуемых самок и одновременно повышают шансы самцов передать следующему поколению собственные гены.

Впечатляющим примером убийства сородичей с целью максимизации приспособленности служит так называемый инфантицид — убийство детенышей взрослыми самцами. Этот феномен часто наблюдается у долгоживущих млекопитающих, формирующих постоянные группы, в ситуации, когда в группу вторгаются чужие самцы. Убийство такими самцами детенышей своих сородичей регулярно происходит у разных видов обезьян Старого и Нового Света, включая человекообразных, а также у грызунов и хищников. При этом детоубийство может составлять значительный процент детской смертности. Так, у горных горилл более трети детской смертности выпадает на долю инфантицида, осуществляемого чужими самцами.

Наиболее полно задокументировано детоубийство пришлыми самцами у африканских львов. Львиный прайд состоит, как правило, из нескольких львиц — близких родственниц и двух-трех самцов, не родственных самкам. Самки рождаются в прайде и остаются в нем всю жизнь. Самцы, зачастую братья, в отличие от самок, становятся членами прайда только на пару лет в расцвете своих сил. В это время они спариваются с самками и оставляют потомство. Пока они стоят во главе прайда, им постоянно угрожает «свержение» со стороны чужих самцов-конкурентов. Какое-то время они успешно противостоят этой угрозе. Однако рано или поздно их побеждают более молодые и сильные соперники, которые, изгнав прежнего главу прайда, занимают его место на следующие несколько лет, пока их, в свою очередь, не одолеет и не обратит в бегство следующая компания странствующих братьев-львов.

Примечательно, что процесс смены главенствующих в прайде самцов зачастую сопровождается детоубийством. Победив и изгнав прежних самцов, новые целенаправленно убивают еще сосущих мать львят — потомков их предшественников. Прежде такие действия толковались как нечаянные или считались отклонениями социального поведения. Отдельные биологи даже полагали, что