Родина – за нами! - Дмитрий Юрьевич Манасыпов

по мановению волшебной палочки, возникло три фигуры, закованные в хрустящие и скрипящие хром и шевро. Сомнений в их принадлежности у «братишек» нисколько не возникло, и Лесников спокойно прошёл вниз…

Работы особому отделу при Чрезвычайной Комиссии, как переименовали комитет, хватило надолго. Гражданская война, вывернувшая страну наизнанку, выгнала на охоту многих ночных жильцов. Молодым парням и девчонкам, затянутым в кожу курток, английское оливковое сукно гимнастёрок и старые шинели, довелось увидеть и узнать многое.

На пепелищах страны, раздуваемых революционными и интервенционными ветрами, творилось много страшного. Кроме тех, за кем охотился отдел, были и другие. Поднявшиеся в кровавом хаосе поднимали из глубины веков позабытые секты, ложи и прочие организации, желающие страшного и опасного знания. А вместе с ним и силы, которые давали результаты жутких и непонятных обычным людям экспериментов. Зачастую опыты новоявленных некромантов, масонов и прочих колдунов приводили лишь к исчезновению в находящейся рядом округе то нетронутых девушек, то вовсе грудных младенцев. Конкретных результатов добиться было тяжело, особенно если следовать невнятной абракадабре, изложенной в дешёвых книгах, издаваемых в предреволюционные годы на папиросной серой бумаге. Но встречались и такие любопытные экземпляры, что подходили к решению проблем с точки зрения науки. И теми, и другими отдел интересовался живо и постоянно. Очаги вновь возникающих доморощенных докторов Франкенштейнов, Папюсов и последователей Гришки Распутина, подавляли жестоко и кроваво. А всё найденное уходило в Институт.

Большевики, ведущие борьбу с религией, ответственно подошли к новой информации, что стала известна верхушке нового руководства страны от Лесникова. Учреждение, ведущее свою историю с двадцатых годов девятнадцатого века, в веке двадцатом, полном страшных изменений, смогло не сгинуть в небытие и укрепить свои позиции. Средства, выделяемые на исследования, которые к тому времени велись на территории бывшего монастыря под Серпуховым, были очень большими. Даже во время разрухи, коллективизации и НЭПа[23], когда страна только начала вновь становиться на ноги, сотрудники Института не знали нужды ни в чём.

Глава тринадцатая

'На физические показатели в условиях боя

В большой степени влияет психологический фактор'

('Подготовка личного состава войсковых РДГ,

Согласно требований БУ-49',

изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д, Тарас Ф. С.)

— Да-а-а… Коля, вот ты только посмотри на это! — Восхищённый взгляд Саши заставил Куминова оторваться от собственных мыслей и повернуться в её сторону.

Пожав плечами, ничего не сказал, глядя на неё, держащую зажимом какой-то очередной внутренний орган. Таких случаев попалось уже не меньше чем три, и удивляться её реакции Николай перестал. Если такой запал у неё от подобного ковыряния сейчас, то страшно представить, что случается в какой-нибудь оборудованной лаборатории. Право слово, как ребёнок с новой игрушкой возится. Не оторвать, хорошо хоть, что делает всё быстро, знающе и уверенно.

Только теперь это уже не важно. Он принял решение о переходе в ночной режим похода. Сегодняшний день следует полностью посвятить разведыванию округи и отдыху. А стартовать сразу по наступлению темноты. Можно было бы из-за этого отложить научно-необходимое вскрытие на потом, но Саше не терпелось. Ему самому спать тоже расхотелось. Да и за окном уже начало светлеть, ночь закончилась.

Два с половиной часа назад Саша приступила к тому, что хотела сделать. Куминов, в первые минуты стоявший рядом с ней, не выдержал очень быстро. Отошёл, сел на поставленный на попа ящик, и начал просто слушать. Благо, что учёная комментировала всё, что происходило вслух. Сидел, слушал, воспринимал, не забывая поначалу коситься на распяленное поверх досок верстака мёртвое тело. Но нет, всё было тихо и спокойно, никаких признаков шевеления или попыток ожить тело не предпринимало.

Поняв, что у капитана вновь обнаруженное нечто восхищения явно не вызвало, Саша тыльной стороной ладони убрала волосы и вернулась к своему занятию. Куминов только было откинулся на стену, когда она позвала его помочь. Прикурил девушке сигарету, вставив её в чистый зажим, встал рядом, стараясь не коситься на распластанную вдоль и поперёк грудину с брюшной полостью. Саша торопливо курила, опустив маску вниз, Куминов молчал и вспоминал всё, что она успела сделать, наговорить и заставить его задуматься. Крепко задуматься.

— Ой, как со светом ты хорошо придумал. Так, что у нас вместо стола… ну, в принципе ладно, фиксированные конечности, это хорошо. Коль, ты мне не завяжешь вон тот фартук, который на крючке висит. Грязный? Да и ладно, мне в нём не ватрушки печь, в конце концов. Зафиксируй лампу, пожалуйста, сюда посвети, ещё чуть, да. Бака или бочки пустой нет? Есть? Хорошо… поставь вот сюда, пожалуйста. Ага. Вот так, спасибо. Поехали…

Натянула до локтей высокие перчатки, щёлкнув плотной резиной по пальцам. Вооружилась длинным ножом с широким лезвием. Несколькими уверенными движениями разрезала разлохмаченную попаданиями в упор одежду. Куминов помог девушке повернуть тяжёлое, закостеневшее тело, выдернуть материю из-под спины. Пинком отправил грязную кучу в дальний угол.

Лязгнула скоба двери, пропуская Воронкова, затащившего ведро парящей горячей воды и несколько чистых тряпок, найденных на кухне. Саша добротно намочила одну из них, начала отмывать желтоватую, с восковым оттенком, гладкую кожу. Красная от крови вода немедленно потекла вниз, звонко застучав по холодным доскам. Куминов решил помочь Саше, чтобы не тянуть до того момента, когда всё это внизу замёрзнет, превратившись под ногами в тонкую ледяную корку. Не хватало ещё получить нелепую и ненужную травму сейчас, в самом начале пути. Работы хватило обоим, Шутяк, стреляя в тётку через окно, постарался на славу. Нашпиговал её так густо, что вся передняя часть и половина спины была сплошь покрыта тёмными потёками.

— Торопиться надо? — Саша закурила, выпустив дым колечком. Капитан уже обратил внимание на то, что после недавней пробежки курить она стала заметно меньше. Говорить, правда, ничего не стал.

— Не обязательно. — ещё раз провёл мокрой тряпкой по деревяшке под руками, ещё недавно бывшей живым… существом. Человеком её Куминов считать не мог. — Пойдём вечером.

— Почему? — девушка недоумённо посмотрела на него.

— Знаешь, какое любимое время разведчика, и какая любимая погода?

— Нет…

— Холодная дождливая ночь. Снегопад, как вчера, тоже подойдёт. Просто мы бежали весь день, время ещё позволяло. А сейчас мы на другой стороне от линии фронта. Теперь будем передвигаться только ночью. Так что как закончишь — иди, отдыхай, силы понадобятся.

— Хорошо. О, смотри, видишь? — она показала пальцем на подмышку, наклонилась и постаралась развернуть руку.

Куминов пригляделся. На синюшно-бледной коже чётко выделялись несколько букв с цифрами, нанесённых