Серебряные пули с урановым сердечником - Андрей Уланов

– Как-как?

– Тест подобия, – пояснила ведьма.

Добрые они тут, как я погляжу!

– Не знаю, не знаю. – Лоуэ задумчиво уставился на полустершуюся вывеску с надписью на неизвестном мне языке. – Конечно, это не самая дурацкая смерть аристократа на моей памяти, но в этот раз в Нижнем Городе шептали, что со смертью графа было далеко не все чисто… и шептали долго.

– В Нижнем Городе, – насмешливо заметила Венджер, – что ни день рождаются слухи один бредовее другого. Вчера там говорили о стаях волколаков у отрогов Джея…

– Я сам, – вскинулся эльф, – видел орка, который разговаривал со старшиной каравана, подвергшегося нападению. Они потеряли десятерых…

– …утонувших в луже перед трактиром. Если бы ты, Лоуэ, хоть раз высовывал свои длинные уши за пределы предместья, то знал бы, что волколаки не собираются в стаи. Наши волколаки. Что ты опять улыбаешься, вимст Голый-по-пояс?

– Я не сомневаюсь, – сказал Свомстер, – что расследование, предпринятое принцем-консортом, было непредвзятым… и проводилось настоящими специалистами.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что мы почти пришли.

Мастер Меча был прав – пройдя два отделявших нас от угла шага, мы оказались на площади Секиры, очертаниями и впрямь напоминавшей этот столь любимый гномами предмет домашнего обихода. Слева от нас серела широкая приземистая громада Дома Круглоголовых, справа вонзался в небеса черными сталагмитами шпилей храм Трора. Будь я психоаналитиком – непременно бы решил, что, сооружая этот храм, гномы пытались реализовать один из своих комплексов… хотя, может, они просто увлекались монументализмом.

Я внимательно оглядел безлюдную площадь. На слепящей белой простыне угадывались лишь две цепочки следов.

– Н-ну и где твои, – обернулся я к Лоуэ, – б-бес-численные наблюдатели?

– Попрятались, – ничуть не смутившись, ответил эльф. – Вот там, – указал он на светившиеся приветливым желтым светом окошки напротив, – трактир старого Дж-Огра. Справа от входа в Дом Круглоголовых – таверна «Три пенистые бочки». Все просто, командир, – куда удобнее глядеть за логовом бородачей, сидя в натопленной конуре и с кружкой эля, а то и горячего граано, чем коченеть от мороза снаружи.

– Подожди мы еще полкруга, – Свомстер запрокинул голову, глядя на нависшие над крышами тучи, – нам бы не потребовалась никакая магия.

– Это почему?

– Метель, – лаконично пояснил Мастер Меча, – скрыла бы нас и наши следы.

– Не все, кто глядит на нужный вам порог, – Венджер нарочито медленно откинула капюшон, и сразу же порыв ледяного ветра взвихрил ее короткие черные волосы, – глядят на него глазами, вимст Голый-по-пояс.

Наконец я смог толком разглядеть ее лицо. Особенно – татуировку вокруг глаз, которая, собственно, и интересовала меня больше всего. Две изогнутые черты, чем-то похожие на стилизованные молнии, идущие от глаз вниз, и тонкие черточки вверх от бровей. Ничего похожего на серую «тень от полумаски», что была у Кайти… я опять погнался за отражением призрака.

– Д-для того вы и здесь, вайст Венджер, – напомнил я.

– Верно.

Я не успел разглядеть, что именно сделала ведьма. Вроде бы в ее ладонях мелькнула какая-то резная деревяшка… и раздался тихий треск, похожий на звук рвущейся ткани. А потом очередной порыв ветра бросил мне в лицо горсть снежинок, и я инстинктивно вскинул руку, прикрывая глаза, – а они прошли сквозь нее.

* * *

Большинство видевших гномов туристов в даваемых впоследствии интервью с пеной на устах утверждали, что гномы – квадратные. Как по мне, так это говорит лишь об отсутствии у них элементарных познаний в геометрии, потому как средний гном обычно все же прямоугольный – особенно когда стоит, опираясь на свой топор. Соотношение ширины и высоты в данной композиции составляет два к одному.

За массивной входной дверью Дома Круглоголовых наличествовало пятеро подобных прямоугольников – две секиры, два боевых молота и одна дубина с приклепанной длинной цепью, заканчивающейся шипастым шаром. Кажется, на Земле эти штуковины назывались моргенштернами… или могендовидами. Вторая пятерка располагалась метрах в десяти от входа и была вооружена арбалетами – видимо, на тот маловероятный случай, если в дверь ломанется дракон или больше трех сотен гоблинов зараз. Если не считать цвета и размеров, то своей монументальной неподвижностью эти конкретные гномы очень напоминали своих дальних героических сородичей – или богов, – чьи каменные лица хмуро взирали на входящих и выходящих из глубины вытянувшихся вдоль вестибюля ниш.

Что выгодно отличало эту охрану от любых земных секьюрити – гномы не только не пытались отбирать у нас оружие, но даже не интересовались, к кому мы, собственно говоря, приперлись? Раз пришли – значит, по делу. Оружие же… рассказывали мне про одного дельца, охранники которого старательно трясли всех проходящих к боссу, не брезгуя даже пилками для ногтей и прочей галантереей. Убили этого типа в итоге его же собственным золотым «Паркером».

В общем, гномы-привратники у меня особых эмоций не вызывали – кроме разве что естественного желания держаться от них подальше. Не ровен час, уронят одну из своих железяк – и все, даже если не острием, а плашмя, все равно эффект воздействия на ступню сравним с попаданием оной под гусеницу тяжелого краулера.

Зато достопочтенный Прин Вюль эти эмоции вызывал в избытке. Его одежда – салатовые штаны в обтяжку, узкие с длинным загнутым носком туфли, серый с кружевной оторочкой сюртук и синий, с красным бомбончиком колпак – наводила на мысль, что запасался он ею в костюмерной старинного мува, причем из тех, что рисовали не в виртуале, а еще на бумаге. Впрочем, одежду я бы еще, может, пережил, но вот борода… полторы сотни заботливо вывязанных косичек, в каждую из которых вплетена цветная ленточка!

– Принес?

Избытком вежливости, насколько я успел понять, гномы тоже не страдали. В смысле – они ею вообще не страдали. Зачем, спрашивается, лишний раз раскрывать рот, если можно говорить прямо по делу?

– К-как договаривались, – сказал я, подавая знак Свомстеру. Тот неторопливо подошел к столу и аккуратно водрузил на него мешок.

– Ну, – нетерпеливо воскликнул Прин минуту спустя, убедившись, что никто не собирается развязывать мешок. – Чего ждем?

– В-вашего хода, п-почтенный. Вы увидите цвет к-камня, как только я у-увижу цвет в-ваших денег.

– Он и в самом деле так велик? – с подозрением осведомился гном. – Или вы завернули его в три огровы шкуры?

– М-можете потрогать, – предложил я. – Руками щупать можно, г-глазами – нельзя.

Гном незамедлительно воспользовался моим любезным предложением и, перегнувшись через стол – что с учетом его пропорций выглядело донельзя комично – принялся ощупывать мешок. Пару секунд спустя его глаза и рот приобрели очень округлые очертания… да и изданный им звук тоже скорее всего пришлось бы передавать посредством этой буквы – короче, достопочтенный Прин Вюль стал похож на монашку, случайно приконнектившуюся к каналу «три ха».

– Ну к-как?

– Да, – выдохнул гном, сползая обратно. – Такой камень и вправду мог лежать в сокровищнице дракона.

– А к-какую с-схватку нам пришлось в-выдержать за н-него, – напомнил я.

Честно говоря, я уже и сам не помнил, что именно наплел Прину в свой прошлый визит. Понятно, что там не было ни слова правды – атака дракона с диваном наперевес не прокатила бы даже у самого записного Мюнхгаузена. Ну а поскольку дотошный гном страстно заинтересовался подробностями этой великой битвы, мне пришлось на скорую руку выдумывать какую-то жуткую помесь из народных сказок и фэнтезийных мувов. Заодно уж пришлось выдумать некоего сверхблагородного рыцаря, который, собственно, и победил дракона – но и сам пал в схватке, и теперь я, единственный оставшийся в живых из его оруженосцев… дальше меня уже совсем понесло. Я начал плести какую-то чушь про памятник на главной площади нашего родного городка и ремонт разрушенного родового поместья. Однако чем меньше логики оставалось в моих речах, тем благодушнее кивал мне красный бомбончик.

Самое забавное, что и Свомстер-то, когда мы уже вышли на улицу, ограничился одним-единственным вопросом – действительно ли от удара моего покойного сюзерена о камень развалилась вся гора или дело все же ограничилось трещиной и небольшим камнепадом.

– О-о, да, я помню ваш рассказ. То была великая битва, о которой, без сомнения, сложат еще великое множество легенд. – Не отрывая глаз от мешка, гном яростно загремел ящиками стола. – Мой вам совет, – сказал он, начиная выкладывать на стол пузатые мешочки из красного бархата, – наймите одного, нет, двух, нет, пятерых лучших бардов Хальдагара… и как можно скорее, пока мельчайшие подробности сего боя еще свежи в вашей памяти.

– Они не п-потускнеют до конца м-моих дней, – торжественно поклялся я. А что, чем не правда – я ведь и так уже почти все забыл.