Серебряные пули с урановым сердечником - Андрей Уланов

Схватка с типами в балахонах – впрочем, если называть это схваткой, придется применить то же определение к сражению кофейных зерен с кофемолкой – длится не более трех секунд. Затем финалист разворачивается в сторону бледного, как сама смерть, Витанау, замирает – и я наконец получаю возможность без помех разглядеть его… то есть ее.

И чего, спрашивается, Айт так старательно запугивал меня? Я-то уж настроился увидеть чего-то вроде квага из «Разведчиков подземелья», в крайнем случае – тварь из старинных «Чужих». А женщина-пантера – это еще большой шаг вперед по сравнению с доброй половиной тагарских прохожих.

– Ты! – хрипит Витанау. – Проклятое порождение Нижних Миров. Ты должна повиноваться слуге Великого Повелителя.

Леди-кошка презрительно фыркает и, подобравшись, прыгает вперед.

Больше всего это похоже на попадание из тяжелого разрядника. Брызги крови и рваные клочья веером разлетаются по залу. Один такой клок – граммов на четыреста – с неприятным чавкающим звуком падает прямо на мой ботинок.

– Я, – мурлыкающим голосом сообщает леди-кошка голове Витанау, которую держит перед собой за волосы, – не повинуюсь никому, кроме самой себя.

Витанау молчит. Видимо, поддерживать беседу без помощи тела – задача проблематичная даже для столь мудрой головы, какой полагал себя недавно черный маг. Подождав пару секунд, леди-кошка разжимает когти, и голова Игга с глухим стуком падает на пол.

Я медленно подхожу к телу Кайти. Медленно – потому что горсть не ведающих эмоций и сомнений кристалликов, притаившихся под серым пластиком инфора, уже успела обработать поступившую к ним картинку и сообщить мне не подлежащий обжалованию результат… точнее, приговор.

Со стороны кажется, будто девушка просто заснула… правда, в чертовски неудобной позе. Окликнуть ее – и она, опершись на локоть, вскинет голову, распахнет полузакрытые сейчас глаза… ясные синие глаза…

– Ты можешь что-нибудь с-сделать?

Леди-кошка качает головой.

– От яда Азора нет спасения, землянин. Ни моя магия, ни твоя магия не могут помочь ей.

– А ч-что?

– Какой-нибудь бог… но в этом Мире у меня нет знакомых богов.

– Ж-жаль.

– Мне тоже. – Леди-кошка издает какой-то странный звук – полурычание-полушипение. – Я ломала их барьер так быстро, как могла.

– Не с-сомневаюсь в этом.

– Как чувствует себя мой маленький родственник?

– Хорошо. – Продолжая глядеть на Кайти, я начинаю отстегивать сползший за время боя на бедра пояс. Широкий толстый пояс из черной кожи с тонкой серебряной оплеткой. Как раз подходящее вместилище для трех с половиной килограммов зеленого жемчуга. – К-ак и было оговорено.

– Забавно, – замечает демонесса, задумчиво взвешивая пояс на правой лапе. – Вы, люди, постоянно подозреваете нас, демонов, в грязной игре, хотя мы-то как раз давно поняли, что в долгосрочной перспективе гораздо выгоднее играть честно.

– Люди, – говорю я, – очень часто с-склонны п-приписывать другим с-свои собственные м-мотивы.

– Мр-р-р! – одобрительно мурлыкает леди-кошка. – Хорошо сказано. Передай Айту, что на этот раз ему повезло с компаньоном.

Она исчезает прежде, чем эхо ее последних слов успевает отразиться от стен зала.

– Вуко? Вуко, как слышишь меня?

– Слышу хорошо.

Я медленно падаю на колени… осторожно касаюсь холодных тонких пальцев… и внезапно в моей голове ослепительным фейерверком вспыхивает надежда. Конечно же! Медотсек пепелаца укомплектован полностью, а это значит, среди прочего также комплект экстренной криозаморозки. И плевал я на мнение всяких порождений Нижних Миров – мы еще посмотрим, что на самом деле скажет земная наука.

– Вуко, ты слышишь меня? «Хрустальной тыквы» нет на месте. Повторяю, пепелаца нет на месте.

– Как нет? – шепчу я. – Как его м-может не быть?

– А вот так, – срывается на крик Золушка. – Нет, и точка!

Шах и мат!

Часть третья

Глава 12. Они стояли молча в ряд… их было восемь

Меня до сих пор не п-покидает ощущение, что п-происходящее – чья-то д-дурацкая шутка, – пожаловался я, ставя кубок с оусским красным обратно на столик. – Нет, конечно, я ч-читал в-вели-кое множество файлов о Мирах, все эти у-ученые споры о том, п-почему вы так н-напоминаете п-персона-жей нашего земного ф-фольклора… но я н-не думал, что это б-будет н-настолько похоже. Т-такая чертова уйма м-мелких деталей… титулы эти дворянские… карточные игры, наконец.

– Почему? – удивился Айт.

Для удобства беседы бесенок устроился на одном уровне с моим лицом, увенчав собой некое подобие ацтекской пирамиды. Основным строительным материалом при создании пирамиды послужили диванные подушечки – к счастью, сиденье кресла оказалось достаточно широким.

– К-контактов между Землей и Мирами до м-мо-мента Большой Встречи н-не было, – напомнил я. – Ваши же м-маги перешерстили л-летописи всех М-ми-ров и п-пришли к выводу, что это невозможно… техномагически. Окрестности С-солнца лишены магии. На З-землю нельзя открыть портал…

– Кто сказал такую глупость, хозяин? – бесенок моргнул глазками, придав своей мордочке вид оскорбленной невинности. – Я такого никогда не утверждал.

– Ты х-хочешь сказать…

– Разновидностей порталов, – поучающе произнес Айт, – насчитывается немногим меньше, чем разновидностей этих ваших перемещательных машин, пепелацев. И попасть на Землю с помощью некоторых из них – не такая уж сложная задача, проделывавшаяся, как я подозреваю, неоднократно. Проблема заключается в том, что это, как говорите вы, земляне, билет в один конец.

– З-значит, все наши сказки с-сочинялись выходцами из М-миров?

– Не просто выходцами, хозяин, – поправил меня Айт. – А изгнанниками. Мир, лишенный магии, – идеальное место для ссылки. Надежнее может быть только полное развоплощение, но далеко не в каждом Мире найдется маг, способный исполнить подобное. А вот отправить, скажем, поверженного в поединке соперника через канал направленной Силы может каждый архимаг второго уровня – а таких обычно по два-три на каждый Мир.

– Свалка, – пробормотал я, вновь наклоняясь за кубком. – Мы – всего лишь с-свалка. Остров С-святой Елены для г-галактических Наполеонов, Ч-черных Властелинов и п-прочих межзвездных Аттил. Отстойник.

– Думаю, ты понимаешь, хозяин, – сказал Айт, – почему говорившие с вашими послами предпочли забыть об этой возможности.

–Угу.

– Кстати, – ухмыльнулся бесенок. – Ты вчера спрашивал меня, зачем это местным гномам понадобилось скупать пару сотен миреров болот к восходу от города. Кажется, я понял, в чем загадка. Там и в самом деле нет ни торфа, ни руды, ни даже целебных ягод или «дающего радость» мха. Всего лишь бескрайние просторы бурой жижи… в которой так удобно топить опасный мусор. Хальдагар славится магическими посохами и боевыми жезлами. А ведь стружка и особенно мелкая пыль дерева Hyp-Ар, из которого получаются лучшие посохи и жмых орехов Чарра, соком которых пропитывают жезлы, – это Дикая Магия в одном из самых худших видов.

– Х-хорошо. – Мне на самом деле было хорошо – после двух кубков оусского в голове стоял приятный легкий шум, а весь окружающий мир выглядел чрезвычайно благодушным. Пожалуй, что, допив третий кубок, я сумею-таки совершить подвиг и выбраться из-под гостеприимных сводов «Гнедого единорога» на улицы Хальдагара, усыпанные нелюбимым мной белым порошком под названием «снег».

– Надеюсь, хозяин, ты успеешь прийти в себя, пока мы доберемся до Дома Круглоголовых, – озабоченно сказал Айт. – Иначе Прин Вюль прикажет своей страже вышвырнуть нас за дверь.

– Во-первых, – отозвался я, – н-никто не мешает нам с-сделать пару к-кругов по соседним улицам… мы ведь не д-договаривались на конкретное время, н-не так ли? А во-вторых, еще н-неизвестно, кто кого в-вы-кинет, если разговор вдруг приобретет н-настолько неправильные направления.

– Ты не знаешь гномов.

– Не знаю, – охотно согласился я. – А гномы н-не знают тай-джи-бо.

Бесенок озадаченно дернул носиком.

– Давай л-лучше п-поговорим о более важных и а-актуальных вещах, – предложил я, откидываясь на спинку кресла. – Н-например, о Вечной Б-борьбе Между Добром и З-злом.

– Эта борьба велась от сотворения Ойкумены, – вздохнул Айт. – И закончится в момент ее гибели… от того, что один из этих вечных соперников решит ударить по второму чем-нибудь особенно тяжелым.

– Оптимист, – хихикнул я. – Скажи л-лучше, откуда взялось это д-дурацкое цветовое д-деление – черное Зло и белое Д-добро?

– Это случилось в незапамятные времена, хозяин. – Бесенок задумчиво уставился на окно, за которым крупные темно-синие хлопья снега медленно кружились в не менее синем воздухе. Собственно, за эти синие стекла я и предпочел «Гнедого единорога» гораздо более удобно расположенному «Приюту одинокой королевы» – нежно-зеленый цвет тамошних окон вызывал у меня горячее желание выломать из мостовой пару-тройку булыжников. – Никто уже не может вспомнить, почему так вышло. Конечно, Зло – только ничтожнейшая часть Великой Тьмы, равно как и Добро – лишь крохотная частичка Света.