Серебряные пули с урановым сердечником - Андрей Уланов

– Что ж, так я и предполагал, – вздохнул стражник. – Жаль, конечно… но нам не привыкать обходиться без свидетелей.

– Так что, с-собственно, произошло?

– В этом переулке, – начал подсотник, – совсем недавно… вероятно, почти сразу после того, как вы там прошли, случилась драка. Нет, даже не драка – небольшой бой. С одной стороны в нем участвовали ватажники небезызвестного вимсту Лалли Часовщика Дерера. Девять… их было. А с другой… кто-то. Кто-то, пожелавший остаться неизвестным.

– А что, – скучающим тоном осведомилась ведьма, – вы очень сильно хотите найти этого таинственного «кого-то»?

– Разумеется, вайст Венджер, – серьезно отозвался Фрамер. – Как-никак у нас на руках четыре трупа. Один убит метательным ножом, двоим перерезали горло… крайне ловко перерезали, да простят мне вайсты столь неделикатную подробность, а еще один, похоже, пал жертвой какой-то магии – но об этом будет судить наш тавматург.

– Какой ужас, – вздохнула Золушка. – Хорошо, что мой брат и его друзья успели уйти из этого переулка прежде, чем там разыгралась эта жуткая бойня!

– О да, вашему брату, прекрасная вайст, вне всякого сомнения, очень повезло, – сказал подсотник, покосившись при этом в сторону Свомстера. – Подручные Часовщика обычно не любят оставлять свидетелей. Вдобавок там был один из его приближенных, некий полуорк по кличке Кривой Гвоздь. Сейчас он временно обосновался в нашем морге. – Фрамер довольно осклабился. – Представляю, как взбесится Дерер, узнав об этом.

– Думаешь? – мрачно спросил эльф.

– Слухи уже начали расползаться, – сказал стражник. – И один из них – про обещанную Часовщиком награду. Пять нкаа любому, кто скажет хоть что-нибудь об этом бое, пять же, но уже денриев, за голову того, кто так умело приделал Гвоздю добавочную улыбку, и семь денриев – если его доставят Дереру живым и сравнительно целым.

– Гвоздь, – сказал Лоуэ, – сильно бы удивился, узнав о таком внимании.

– Я сильно подозреваю. – отозвался Фрамер, – что встреча Гвоздя с кем-то, оказавшимся на поверку его смертью, не была запланирована Часовщиком изначально. А раз так – то, помимо мести, Дерером движут и иные мотивы.

– Умен ты, как я погляжу. – Эльф наконец набрался решимости ответить стражнику откровенно недружелюбным взглядом. – Непонятно даже, почему ты до сих пор в подсотниках по улицам шляешься, а не сидишь в протопленном кабинете.

– Ошибаешься, Лалли, крупно ошибаешься, – покачал головой Фрамер. – Был бы я и впрямь так умен, как ты говоришь, то уже бы давно поймал этого таинственного кого-то за воротник и радостно оттащил к нам на площадь Веселых Плясунов. А я вот вместо этого, как ты верно заметил, по улицам шляюсь… к вам вот зачем-то зашел.

– Раз уж зашли, – неожиданно сказала Золушка, – то, может, вы не откажетесь выпить с нами?

– Вообще-то нам на дежурстве не положено, – улыбнулся стражник. – Но отказаться от «Растанийского золотого», тем более когда его предлагает столь прекрасная вайст, – это выше моих сил!

– Т-только бокалы все заняты, – предупредил я.

– Простые парни вроде меня привыкли обходиться стаканами, – сказал Фрамер, наклоняя бутылку. – А то и вовсе без них. Кстати, – добавил он, ставя на стол опустевший стакан, – забыл сказать, что за голову Гвоздя и еще одного из убитых в том переулке было назначено вознаграждение.

– П-полагаю, хальдагарская Стража вполне заслуженно м-может п-претендовать на него, – сказал я.

– Вот и я отчего-то так подумал, – согласно кивнул Фрамер. – Что ж, благодарю за вино, оно прекрасно… равно как и ваша сестра, вимст Вуко с Чехии. Надеюсь, ваше дальнейшее пребывание в Хальдагаре не будет омрачено никакими неожиданностями. Я имею в виду неприятными неожиданностями.

– Кощунство, – простонал эльф, едва только Свомстер задвинул засов на закрывшейся за стражником двери.

– Что к-кощунство? – не понял я.

– Кощунство тратить столь благородный напиток на то, чтобы смочить им глотку какого-то презренного «коричневого плаща», – все тем же стонущим тоном ответил эльф. – Да еще…

– Лоуэ, – перебила его ведьма, – если ты немедленно не заткнешься, то остаток этого благородного напитка окажется у тебя на голове… вместе с бутылкой.

– И-интересно, – сказал я, – сколько уйдет у этого с-самого Часовщика на то, ч-чтобы повторить с-сде-ланное вимстом Фрамером?

– Как повезет. – Венджер задумчиво крутанула в руке опустевший бокал. – День, два…

– Это если Фрамер сам не захочет прибавить к своему жалованью Стража лишний десяток денриев, – буркнул эльф.

– Ты хоть раз слышал, – презрительно осведомилась ведьма, – чтобы подсотник Фрамер брал на пузо.

– Слышал, – с вызовом отозвался Лоуэ. – И не один раз. Другое дело, – продолжил он тоном ниже, – что Фрамер не продается. Он заключает временные союзы – и берет деньги за то, что скорее всего сделал бы и так. Но легче от этого нам не станет – если он решит, что Часовщик нравится ему больше, чем мы.

– У м-меня создалось впечатление, – сказал я – что этот Фрамер в-верно охарактеризовал с-себя. Он не умен… он очень у-умен.

– И что из этого?

– Свом, – окликнул я Мастера Мечей, который, похоже, в очередной раз устроил себе сеанс огненной медитации перед камином. По крайней мере, так это выглядело со стороны – хотя я нисколечко не сомневался в том, что Свомстер не пропустил даже мельчайшей подробности. – Как д-думаешь, что хотел от нас вимст Рииф?

– Голову Дерера.

– А Драконьи Глаза из сокровищницы принца-консорта ему не нужны? – вскинулся Лоуэ. – В ватаге Часовщика полторы сотни головорезов.

– Всего-то?

– И трое магов.

– Один маг, – поправила эльфа Венджер. – И двое подмастерьев. Недоучки из Хаунлое.

– Можно подумать, у тебя есть тамошний диплом.

– Если бы эти спесивые рыла в дурацких колпаках, – голос ведьмы вполне можно было колоть на кусочки и раскидывать по бокалам, – не начинали трястись от одной мысли, что женщина переступит их священный порог, я бы обклеила их пергаментами…

– Как же, как же…

– Стоп! – прервал я начавшую отклоняться от нужного русла дискуссию. – Лоуэ, Венджер, вы с-сей-час в одной к-команде. Нашей. Н-не забывайте об этом.

– Все в порядке, командир, – подмигнул мне эльф. – Мы с вайст Венджер постоянно…

– Точно, это ты и со всеми постоянно…

– Еще р-раз д-для особо глухих, – с нажимом произнес я. – Повторяю. Стоп. За с-следующую фразу не п-по делу буду…

– Бить по голове? – с невинным видом предположил Лоуэ.

– Нет. Вычитать из ж-жалованья.

Кажется, это его проняло.

– Так вот, – продолжила Венджер, убедившись, что Лалли, по крайней мере на какое-то время, занят перевариванием идеи о штрафе. – Из трех магов Дерера два – это мальчишки-подмастерья, едва научившиеся швыряться в противника огненными шарами и поджаривать внутренности тараканам… если этих тараканов предварительно привязать к пыточной скамье. Зато третий…

– Род Безвоз, по прозвищу Ядовитый Гриб, – вставил эльф и, неправильно истолковав мой взгляд, протестующе вскричал: – Эй, это было замечание по делу!

– Невероятно, но факт! – съязвила Венджер. – Вроде бы он – выходец из Заморана, но точно это никому в Хальдагаре не известно. На вид ему лет триста… маленький сморщенный старикашка с лицом, похожим на высохший хрикс. Постоянно таскает на голове шляпу, под которой можно затеряться пятерым.

– Каждую три-четверть сезона, – снова встрял эльф, – наведывается на Желтую улицу… предпочитает молоденьких брюнеток, обычно двух за раз.

– Вот по части Желтой улицы тебе равных нет, охотно признаю! Но в любом случае, – закончила ведьма, – я бы не хотела встречаться с Безвозом в открытом бою. Хотя бы потому, что бой с таким любителем подлых штучек честным не будет никогда.

– Ясно, – кивнул я. – Что-нибудь е-еще?

– Часовщик со своей ватагой держит примерно треть Полуденной Окраины, – сказал Лоуэ. – Район не из бедных. С Полудня к Хальдагару подходят тракты от четырех крупных порталов – Кишгреа, Пилеринга, Апанда и Боро. Много складов… и те из хозяев, кто не хочет увидеть танец саламандр в ночи, должны платить Дереру. И платы этой ему хватило на шикарный загородный дом с парком, прудом и тремя прирученными горгульями на фасаде. Зато в городе он корчит из себя ревнителя традиций – ютится на заброшенном складе.

– Все?

– Кроме Гвоздя, у него еще двое ближайших подручных. Ния – человек, откуда-то с Полуночи, очень ловко метает заточенные диски. И Сгримо, гоблин по прозвищу Перелом, – очень любит проделывать эту операцию над несговорчивыми. Кстати, у Часовщика в ватаге много гоблинов.

– Много – это с-сколько?

– Чуть больше полусотни. Я имел в виду, – пояснил эльф, – много для человеческой ватаги. Обычно бандиты одной расы стараются держаться своих. Гоблинские ватаги промышляют на Восходной Окраине и в Кипятильнике.