Осень Атлантиды - Маргарита Разенкова

Они так и ходили туда и обратно и ужасно мешали разговаривать. Поэтому Климий, отследив, когда его брат в очередной раз возвратит суженую «на место», брал ситуацию под контроль и силой уводил его прочь. Какое-то время из парка еще доносились их голоса и смех, и в наступившей тишине подруги засыпали, очень часто — под рассветный хор начинавших просыпаться птиц.

Впрочем, птицы пели все тише и реже: давно кончилось лето, и уже близились холодные дни поздней осени с непогодой, дождями и ветрами.

Таллури проходила последние предметы, оставшиеся до окончания столь важной третьей ступени. Ее хвалили, а еще — всё чаще приглашали для участия в работе поисковой группы «Ушедший мир» и в переводах древних свитков.

И всё это было замечательно…

Да нет же, правда замечательно. На самом деле!

Ну, что поделать, если любимая подруга отдалилась (ведь у Рамичи скоро изменится жизнь: она покинет стены Университета, став женой Нэфетиса). Что поделать, если Климий держится все отстраненнее и холоднее (вероятно, он наконец пришел к решению стать жрецом). Что поделать, если наставник, он же — приемный отец, вдруг «сообщил» ей:

«У нас с тобой осталась всего одна, последняя, встреча».

Но почему? Почему?!

«Моя инициация близка — я ухожу. Я — жрец Ухода, — и не хотел больше ничего объяснять, добавил: — Но еще один раз придешь. Когда захочешь, в любое время».

Она пыталась «сообщить» ему, что она не готова, не согласна, что есть же древний закон, согласно которому опекун не может оставить «лунное дитя» вот так, без согласия последнего! Тогда он «ответил»:

«Ты уже не дитя и должна понять: если за законом стоят люди, то за моим решением — Единый Бог».

Сначала Таллури хотела навестить Энгиуса как можно скорее. Но, остыв, решила повременить с этой последней встречей. Как можно дольше повременить. Ведь он пока не торопил. И она с головой ушла в работу и учебу.

* * *

На исходе весны Климий сообщил, что пора готовиться к обряду завершения третьей ступени.

— А что для этого нужно?

— Самое главное, — ответил ведущий строго, — это твой выбор на ближайший год: что ты решила — готовиться к жреческому служению или научной работе?

Таллури задумалась ненадолго. Собственно, ей и задумываться — то было незачем. За последние полгода она ни разу не вспомнила о жреческом служении, зато с упоением участвовала в работе различных поисковых групп и переводила с древних языков — уже с нескольких, легко и быстро.

Помедлила с ответом лишь для того, чтобы Климий видел всю серьезность ее ответа:

— Я хочу работать, Лим. И еще учиться. Путь жрицы? Ну какая из меня жрица?

Он вздохнул и отвернулся. Ей, правда, показалось, что он скрывает удовлетворение.

— В любом случае во время обряда ты должна быть готова дать четкий ответ Главному жрецу, когда тебя об этом спросят.

— И тебя спрашивали?

— Юношей спрашивают после четвертой ступени. Так что и меня очень скоро спросят.

— Ты уже знаешь, что ответить? — со своей обычной прямотой спросила она.

Климий ответил невразумительно, и Таллури решила переменить тему:

— А в какой момент прозвучит этот вопрос?

— Никто не знает. Это решает Главный жрец по ходу ритуала. Известны и постоянны три момента: его вопрос и твой ответ о намерениях на ближайший год, завершение моей роли ведущего и, последнее, твоя встреча с общественным покровителем. Еще, но это позже и в ритуал не входит — подарок от него. Как дань традиции. Остальное меняется в зависимости от времени года, точнее, от согласования двух календарей — астрономического и священного.

— Хорошо. А как все проходит?

— На самом деле очень просто. Я должен буду ввести тебя в зал Торжеств, где вручают грамоты «Служение Атлантиде», и ты встанешь на маленькое каменное возвышение, что-то вроде низкого подиума. Вас будет, я узнал, десять человек. Подиумы разного цвета, твой — белый. Напротив вас, выйдя из противоположных дверей, остановятся гости торжества, тоже десять человек, избранных Советом Жрецов. Это те, кто поздравит вас и в ближайшем сезоне, в вашем случае — все лето, будет покровительствовать и помогать, если потребуется. Твой покровитель и отведет тебя потом в зал студенческих праздников.

— Это и будет тот человек, что сделает мне подарок? — улыбнулась она.

Он улыбнулся в ответ:

— Вот видишь, ты не забыла. Я же говорил, что тебе понравится. Да, это тот самый господин. Кто это будет, не спрашивай. Никто пока не знает. Да они и сами не знают, кого будут награждать: накануне из специальной чаши, не глядя, они берут по одному камешку — в цвет ваших подиумов. Так что все решает случай.

— Судьба?

— Можно и так сказать. Кстати, потом, не позднее чем через декаду, тебе следует нанести ему визит вежливости.

— Тоже с подарком? — уточнила Таллури.

— Нет, только если захочешь. Просто придешь, поблагодаришь, вы немного поговорите, ты расскажешь о себе. Для людей такого уровня награждение адептов третьей ступени — всего лишь ежегодная общественная обязанность.

— И подарок — обязанность?

— Не смущайся, подарок — это традиция. И неплохая, признай. Помнишь, когда в начале весны с окончанием третьей ступени поздравляли Рамичи, ее общественный покровитель выбрал для нее замечательные подарки к будущей свадьбе?

— Да! Это было здорово! И очень вовремя. Но я-то замуж не собираюсь, мне, хвала Единому, приданое не нужно! — воскликнула она и осеклась: у Климия, как от зубной боли, дернулась щека. — Что с тобой? Тебе плохо?

— Все в порядке! — в нелепом воодушевлении вдруг воскликнул он. — Ну, собственно, всё. Если что, я подскажу тебе по ходу дела. И наши все придут. Будет здорово, не беспокойся ни о чем! Потом еще отпразднуем!

Таллури и не беспокоилась. В ближайший год она намеревалась работать, но и учебу, разумеется, не оставлять. Возможно, ей удастся навестить «Акватис» в теплое время. Господин Куэн-Ворк приглашал неоднократно. И, может быть, подняться в горы к Энгиусу. Так что вопроса Главного жреца она не боялась.

Климий, кажется, не очень-то огорчен завершением своей роли ведущего, ведь они с ним уже решили, что такую дружбу, как у них, разрушить ничто не может. Она даже спела ему песню — о преданной дружбе. Ей показалось, что ему понравилось. А он сделал ей неожиданное замечание: «Слушай, не стригись больше так коротко, ладно? Ну как мальчишка, честное слово! Пусть волосы будут длинные — так красивее». Она была удивлена, но согласилась: «Ладно».

Что еще? Награждение? Что-то кольнуло в сердце. Так, небольно. Но со значением, с тайным смыслом. Судьба что-то решает? И Таллури решила обмануть бога Судьбы: