Записки партизана - Петр Игнатов

Наши ждали. Геня потом рассказывал, что от скуки он повторял алгебраические формулы: я уже замечал, что мальчик скучает по школе…

Но вот из-за поворота на шоссе медленно выползла арба, запряженная парой буйволов. Невозмутимые, равнодушные ко всему на свете, буйволы подходили к месту, где Геня заложил свою мину.

У Гени захватило дыхание: неужели эта проклятая арба раньше времени подорвет его мину? Да ведь на нее ушла добрая половина тола, принесенного всей группой!..

Ох, пронесло!

Так же неторопливо, не обращая внимания на погонщика, что сидел на дышле и бил их длинной хворостиной, буйволы взошли на мост и скрылись за поворотом по ту сторону каменной арки.

Только через два часа на шоссе раздались долгожданные гудки. Колонна грузовых машин, наполненных немецкими горными егерями, появилась за выступом горы.

— Приготовиться! — приказывает Евгений.

Головная машина въехала на мост. Сейчас она взлетит на воздух…

Но машина благополучно прошла над миной.

Будто по команде, партизаны обернулись к Евгению. Он лежал бледный как полотно…

И тут взрыв потряс воздух. Это задний скат головной машины взорвал мину на мосту. Полетели вверх камни свода и парапета моста, егеря, железо, доски кузова. Колонна затормозила, и машины сбились кучей у взорванной арки. И лишь отставшая задняя машина, догоняя своих, все еще спешила к мосту.

На полном ходу она подошла к крутому выступу на шоссе, обогнула его и со страшным грохотом полетела с обрыва. С ней вместе сполз вниз выступ скалы и участок дороги перед ним.

Почти одновременно там, где сгрудились машины, взорвались одна за другой последние три мины. Они сбросили грузовики в пропасть.

Уцелевшие егеря метались по шоссе, пытаясь спастись от партизан в кустах у обрыва. Но партизаны били их на выбор. Егеря падали в пропасть, разбиваясь на острых камнях.

Геня был уже на шоссе. Лежа за камнем, он с малой дистанции расстреливал фашистов. А с вершины скалы длинными очередями били Евгений и Карпов, уничтожая фашистский караул по ту сторону моста.

Через несколько минут все было кончено. Мост взорван. На шоссе обрушился выступ скалы. У моста лежали трупы, исковерканные машины, груды камня.

Евгений подал сигнал отхода: в соседнем селении поднялась тревога, и вдоль по шоссе начал бить фашистский пулемет.

Старой дорогой, через перевалы, через горные кручи, сбивая в кровь ноги на острых скользких камнях, возвращалась в лагерь цепочка минеров-диверсантов. Теперь им было идти легче. А сзади высоко в небо поднимался густой черный дым. Это пастух, приятель Карпова, сдержал свое слово и в суматохе поджег казарму горных егерей и дом коменданта в ауле…

* * *

Вернулся с этой операции Женя возбужденный и веселый. Я давно не видел его таким. Обнял меня за плечи и, сияя своими синими глазами, сказал:

— Мечта сбывается, папа. Как хорошо жить, когда чувствуешь, что правда за тобой…

Это было в летнем еще лагере, у горы Стрепет. А наутро Женя заболел: высокая температура, головная боль…

Елена Ивановна заставляла его принимать какие-то порошки. Евфросинья Михайловна хлопотала над обедом.

Евгений сразу осунулся и побледнел. Но удержать его в постели было невозможно.

— Потом отлежусь, мамочка. Сейчас нельзя — время уж очень горячее!.. — Ему нужно было отправить своих разведчиков на новые задания.

Поздно вечером мы собрались всей семьей. Спать не хотелось. Даже больной Евгений вышел послушать тишину ночи.

Лагерь спал. Беззвучно стояли часовые в кустах. Из глубины гор долетали неясные ночные шорохи.

Уже пришел октябрь. Правда, был он в том году теплым и ясным, но от лесов уже веяло увяданием.

Ветер разорвал тучи, прогнал их на запад к морю. Над нами была чистая полоса неба. Она походила на синюю реку, и плыли в ее гладких волнах яркие звезды.

— В такую ночь хочется мечтать, Женя, — тихо проговорил Геня. — Вначале мне казалось, что стыдно мечтать сейчас, когда люди сражаются и умирают. А потом я заметил, что мечтают все: и Геронтий Николаевич, и Мусьяченко, и Сафронов, и даже, знаешь, Кириченко мечтает. И все об одном и том же: как они будут хорошо жить и работать, когда мы победим.

Евгений спросил:

— Это они тебе сами рассказали?

— А как же! — удивился Геня. — Они только не сознаются, что это — мечта.

— Формулы не нашли, — усмехнулся Женя.

— Можно и без формулы. Результат один и тот же: чем больше все мечтают, тем злее дерутся, потому что каждый знает: мечта воплотится в жизнь только после победы.

Евгений поежился — вероятно, его знобило. Геня вскочил, побежал в наш домик, принес ватник и накинул его на плечи Евгения.

— Спасибо, братишка… Что же ты умолк, не журчишь больше? Расскажи, о чем мечтаешь ты сам. О целой стае голубей, которых разведешь после войны?

— С голубями кончено, — сказал Геня строго. — Мне нужно скорее стать инженером. Таким, как ты, Женя: все уметь и все знать. Я сконструирую машину. Вездеход. Он будет похож на громадную авиационную бомбу: весь из сверхтвердой стали и небьющегося стекла. Его колеса будут автоматически убираться в кузов, как у теперешних бомбардировщиков, и так же автоматически будут выползать из его тела широкие крылья… По земле он будет ходить, как автомобиль, в воде он будет подводной лодкой, в воздухе — самолетом. Но самое главное, Женя, мой вездеход будет путешествовать под землей…

— А вот как ты этого достигнешь — не представляю… — уже совсем серьезно сказал Евгений.

— Теоретически здесь нет ровно ничего невозможного, — увлеченно продолжал Геня. — Ведь существуют же щиты у московских метростроевцев, которые прогрызают землю. Ведь давным-давно известны буровые инструменты. Так почему же не может быть вездеход, у которого впереди будет мощный бур? Может, конечно! И будет, непременно будет.

Одним словом, я полечу со своим вездеходом на Дальний Восток. У Якутска я спущусь под землю и возьму курс на северо-восток. Я пройду под Верхоянским хребтом, я перережу под землей Юкагирское плато и выйду на поверхность у бухты Провидения.

В моем вездеходе будет окно из бронированного стекла. Над ним — мощный прожектор. Я сяду у окна и увижу все, что лежит в земле: каменный уголь, железную руду, медь, серебро и золотые жилы — все клады. Особым прибором я засеку их координаты и, вернувшись в Москву, положу на стол точную подземную карту. И ты понимаешь, Женя, какой богатой, какой могучей станет наша страна! На Дальний Восток придут горняки добывать уголь, железо, золото, серебро, а мой вездеход уже будет искать новые клады в Таджикистане… Но ты смеешься надо мной, Женя?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});