Другая победа. Если бы победил Гитлер - Коллектив авторов

Само собой разумеется, в люфтваффе сопротивлялись, как могли, указанию обеспечить поддержку Турции. Тем не менее рейхсмаршал Герман Геринг пообещал, что все трудности будут преодолены, и выразил уверенность, что большинство проблем люфтваффе исчезнет само собой, как только последние победы вермахта обеспечат Германии кавказскую нефть. Это заявление привело в ужас его подчиненных, но все равно они бросились по крохам наскребать и выискивать те несколько эскадрилий боевых самолетов, которые нужно будет развернуть в Турции. Нужно отметить, что, не говоря уже о небывалых по масштабам боях на Восточном фронте, одна только поддержка Роммеля с воздуха, а также бомбардировка Мальты и защита рейха от налетов бомбардировочной авиации британских военно-воздушных сил не оставляла средств для выполнения поставленной задачи. Несмотря на все обещания рейхсмаршала, его штаб совершенно не справился с поставленной задачей и вынужден был прибегнуть к сомнительному утверждению, что те самолеты люфтваффе, которые действуют в России совместно с группой армий «А», будут обеспечивать воздушную поддержку наступательным действиям из Турции.

Что касается вермахта, то его помощь в нанесении удара по Кавказу с южного направления, теперь это стало называться «Операция «Дессау», оказалась гораздо более существенной, и она нашла выражение в виде 97-й и 101-й егерских дивизий из XLIV корпуса группы армий «А», которым командовал генерал Максимилиан де Ангелис. Хотя эти дивизии и нельзя было отнести к категории горных, тем не менее они были специально подготовлены для действий на местности со сложным рельефом и в условиях ограниченного снабжения. Обе дивизии подтвердили «свои высокие боевые качества в тяжелых боях» на Восточном фронте, а поскольку Гитлер уже передал все имевшиеся горные дивизии тому крылу немецких армий, которое вело наступление на Кавказ, то упомянутые 97-я и 101-я дивизии были назначены в состав экспедиционных сил в Турции[134]. На основании оптимистических прогнозов, содержавшихся в донесении Папена, которое он направил в Берлин после смерти Саддама, этот корпус в середине июля был выведен из состава соединений, участвующих в операции «Блау» и развернут в Крыму в качестве учебного командования «Юг» (Lehrkommando Sud). Командующий группой армий «А» генерал-фельдмаршал Вильгельм Лист был категорически против такого решения, но его протесты по поводу данной потери были оставлены без внимания. ОКХ высказалось в том плане, что те ощутимые удары с юга, которые будут наносить по противнику XLIV корпус и части турецкой армии, послужат более чем достаточной компенсацией за вывод двух дивизий из-под команды Листа. Более того, ОКХ обещало, что к середине августа, когда войска Листа предположительно должны будут войти в горные районы, он получит в свое распоряжение три альпийских дивизии из итальянского Альпийского корпуса. Вряд ли это могло успокоить Листа, но пока он тратил время на споры, железнодорожные составы, в которых был размещен едва замаскированный XLIV корпус, постукивая на стыках, катились на юг. Дивизиям было выделено несколько дней, чтобы привести себя в порядок и пройти подготовку к их новому боевому заданию, (включая раздачу всему личному составу свежеотпечатанного полевого немецко-турецкого разговорника для военнослужащих – Turkisches Soldaten-Wortebuch fur den Feldgebrauch). Затем их посадили на транспортные суда и направили через Черное море к порту Самсун, расположенному на турецком берегу.

Пока XLIV корпус плыл через Черное море, турки проводили мобилизацию своей армии, они консультировались у представителей ОКВ по планам развертывания и заваливали Папена требованиями на поставку оборудования, боеприпасов и горючего. Что касается самой мобилизации, то, хотя ее и тормозили бесчисленные помехи и проволочки, она прошла относительно успешно. К концу августа большинство дивизий как регулярной армии, так и ее резерва были доведены до штатной численности и достаточно хорошо организованы. Что было явно недостаточно, так это вооружения и необходимой боевой подготовки. Самую большую озабоченность у турецких офицеров и у их немецких коллег, скептицизм которых становился все сильнее и сильнее, вызывало недостаточное количество современной полевой артиллерии. Однако и помимо этого некоторые из подразделений отправлялись к советско-турецкой границе, не имея должного количества винтовок, минометов и другого основного оружия пехотной части. Германская сторона передала Турции кое-что из вооружения, но, как правило, большинство единиц боевой техники представляло собой оружие, захваченное во Франции или в Советском Союзе, и оно не могло обеспечить существенного улучшения боевых качеств турецкой армии. Кроме того, низкое качество ремонта передаваемой боевой техники не могло способствовать росту германо-турецкой симпатии. Одной из самых важных проблем было горючее, но и в этом отношении немцы, которые и сами вот-вот должны были столкнуться с серьезной нехваткой горючего, в непосредственной перспективе мало чем могли помочь. Запас боеприпасов был тоже очень ограниченным. Но даже и в тех случаях, когда они имелись в наличии, зачастую оказывалось невозможным распределить и оперативно доставить их нуждающимся подразделениям при минимальных затратах труда и времени. Первостепенная важность, которая придавалась передвижению и перевозкам XLFV корпуса, еще в большей степени обостряла трудности перевозок для турков. Пока командиры частей, интенданты и железнодорожники боролись с трудностями, сопровождающими мобилизацию, развертывание и обеспечение турецкой армии и немецкого экспедиционного корпуса, маршал Чакмак и его немецкие коллеги намечали стратегию предстоящего наступления. Обе стороны согласились с тем, что главный удар должен наноситься из Северо-Восточной Турции в направлении на Южный Кавказ. На этом фронте будут действовать 2-я и 4-я турецкий армии (21 дивизия), а также XLIV корпус. 4-я и 5-я турецкие армии развернут свои 15 дивизий вдоль южных и восточных границ Турции, чтобы не дать Великобритании вмешаться в ход боевых действий на основном направлении, а также чтобы оккупировать те области, которые должны будут перейти под контроль Анкары. К большой досаде немцев, турки настояли на том, чтобы их 1-я армия, включая формируемую бронетанковую дивизию, оставалась на западных рубежах. Хотя они и стали союзниками Германии, турки органически не выносили на болгар, ни итальянцев. Они никоим образом не хотели обнажать ни границу во Фракии, ни свое побережье Эгейского моря. Более того, Чакмак отдал командующим 4-й и 5-й армий устный секретный приказ, который предписывал им воздерживаться от любых чересчур враждебных действий в отношении англичан. Проницательный и осторожный маршал хотел избежать ненужных действий, которые выглядели бы как вызов в глазах западных союзников по антигитлеровской коалиции в случае, если окажется несостоятельной вера Эрдена и Эркилета в будущую неизбежную победу Германии.

Намерения союзников

Обстановка в середине лета 1942 года складывалась неудачно для союзников. Казалось, что специально в тот момент, когда немецкие атаки с моря и с воздуха вынудили союзников остановить транспортные конвои в Мурманск, ко всем остальным неприятностям добавилась угроза, нависшая над ближневосточной нефтью и над той тоненькой струйкой помощи, что текла в Россию через Иран. В Северо-Западной Африке Роммель к 30 июня добрался до позиций в Эль-Аламейне, и даже ценою кровопролитных атак, которые продолжались весь конец июля, англичане не могли выбить его оттуда. В это же время вооруженные силы Германии, которые, захватив Ростов, шли на юг, достигли северных границ Кавказа и 21 августа установили знамя фашистской Германии на самой большой вершине хребта – на горе Эльбрус высотой 5 642 метра. Хотя Гитлер выбранил «глупых скалолазов, которых следовало бы предать военному суду», глубина немецкого продвижения вызвала серьезную озабоченность в Лондоне, Вашингтоне и в Москве. Известия о последних политических шагах Турции усиливали беспокойство. Правда, что разведка пока еще не подтверждала факт присоединения Турции к Пакту стран «оси», но ведь и мобилизация турецкой армии не могла пройти совершенно незаметной, а переброска на восток десяти дивизий из Фракии являлась убедительным доказательством угрозы, нависшей «над северным бастионом, защищающим наши позиции на Ближнем Востоке»[135].

Разведка Великобритании получила неоспоримые доказательства «стремления немцев дойти до Кавказа» еще осенью 1941 года. С наступлением зимы опасение, что такое может произойти, несколько ослабло, но «к августу 1942 года тревога Уайтхолла по поводу германской опасности, нависшей над Ближним Востоком, – да на этот раз при активной поддержке Турции – усилилась вновь»[136]. Оккупировав Сирию, Ирак, а также войдя вместе с русскими в Иран в 1941 году, англичане, казалось бы, заняли удобную позицию для того, чтобы оказать помощь своим советским союзникам и чтобы отразить любой удар в направлении Суэцкого канала или Абадана. Однако они не располагали необходимым количеством солдат. Поскольку заметно уменьшилась угроза немецкого вторжения в Англию, сюда можно было бы перебросить какую-то часть войск из метрополии. Однако при этом нельзя было забывать также о фронтах в Египте и в Индии. Тем не менее к осени 1942 года Великобритания смогла под эгидой 10-й армии со штаб-квартирой в Багдаде сформировать войсковое соединение из восьми английских, индийских и польских дивизий. Соединенные Штаты, возможности которых были ограничены участием в операции «Торч»[137], отказались направить в этот район свои сухопутные войска. Но тем не менее они поставили несколько крайне необходимых здесь эскадрилий истребителей и бомбардировщиков, а также оказали весьма важную помощь в снабжении. Придя к выводу, что самую большую опасность представляет собою удар немецкой армии, направленный через Баку в Азию, руководство Великобритании и Соединенных Штатов решило сосредоточить в 10-й армии все фактические силы, имеющиеся в этом районе, оставив Сирию под прикрытием тонкой сети реальных подразделений и целого столпотворения ложных районов, объединенных впечатляющим наименованием 9-я армия[138].