Радио «Морок» - Татьяна Мастрюкова

УШЕЙ, НЕ БЫВАЕТ ТАКОГО. И ВОВСЕ НЕ БЕЗЗУБЫЙ ЭТОТ МАЛЫШ. НОЧЬЮ ЧЕГО ЭТО ОН? КАК ДВЕРЬ ОТКРЫЛ, ЕСЛИ ДАЖЕ ХОДИТЬ НЕ МОЖЕТ? КАК НЕ ИСПАЧКАЛСЯ, ПОКА ПОЛЗ, НА УЛИЦЕ ЖЕ ПОСЛЕ ДОЖДЯ ДОРОЖКА В КАШУ ПРЕВРАТИЛАСЬ.

ТУТ СЛОВНО ТОКОМ МЕНЯ УДАРИЛО, Я НАЗАД ОТПРЯНУЛА. ДВЕРЬ-ТО КАК ОТКРЫЛ, СПРАШИВАЕТСЯ? ЕЕ Ж ЗАКЛИНИЛО, Я САМА ЧЕРЕЗ ОКНО В ИТОГЕ В ДОМ ЗАЛЕЗЛА!

МАЛЫШ ПОЧУЯЛ И ПЛАКАТЬ СОБРАЛСЯ, РОТИК СКРИВИЛ. А САМ ТАКОЙ НЕСЧАСТНЫЙ, ТОЩЕНЬКИЙ, КОЛЕНКИ ОСТРЫЕ.

ТУТ БУДТО НА УХО, БУДТО ЗА СПИНОЙ СТОЯЛА, СТАРУШКА ШЕПНУЛА:

«ПРИГОЛУБЬ, СЛОВАМИ ЛАСКАЙ, К СЕБЕ НЕ ПОДПУСКАЙ».

— МАХОНЬКИЙ МОЙ, НЕ ПЛАЧЬ, НЕ ПЛАЧЬ! Я С ТОБОЙ РЯДОМ, В ОБИДУ НЕДАМ.

ПЕРВОЕ ПРИШЕДШЕЕ В ГОЛОВУ ЛЕПЕЧУ, А САМОЙ ДИКО СТРАШНО. ДАЖЕ НЕ ПОНИМАЮ, В ЧЕМ ДЕЛО. КОЛЕНКА СЛУЧАЙНО С ДИВАНА СВЕСИЛАСЬ, ТАК МАЛЬЧИШЕЧКА ПОТЯНУЛСЯ, ЧУТЬ НЕ СХВАТИЛ. Я ОТДЕРНУЛАСЬ, НОГИ ПЛОТНЕЕ ЗАКУТАЛА И В ОДЕЯЛО, И В ПЛЕД. А ОН ПО ДИВАНУ, ГДЕ ТОЛЬКО ЧТО КОЛЕНКА МОЯ ТОРЧАЛА, ЛАДОШКАМИ ПРИХЛОПЫВАЕТ, ИЩЕТ. ПАЛЬЧИКИ ЭТИ, КАК ПАУЧЬИ ЛАПКИ. СКОЛЬКО ИХ НА ОДНОЙ РУКЕ: ПЯТЬ... ШЕСТЬ, СЕМЬ?..

КАК ЖЕ ЖУТКО МНЕ БЫЛО!

ТОЛЬКО БЫ НЕ ЗАХНЫКАЛ!

— АЙ, КАКОЙ ТЫ МОЛОДЕЦ! И НЕ ПЛАЧЕШЬ, И САМ СИДИШЬ! А У КОГО ТАКИЕ ЩЕЧКИ, А У КОГО ТАКОЙ НОСИК?

ЧТО ЗА БРЕД Я НЕСЛА? СРОДУ С ДЕТЬМИ НЕ ОБЩАЛАСЬ И НЕНАВИДЕЛА ВСЕГДА ЭТО СЮСЮКАНЬЕ. А СЕЙЧАС НЕ ОСТАНАВЛИВАЯСЬ ПРИГОВАРИВАЛА. БУДТО ПОЛОУМНАЯ НЯНЮШКА.

И ДО ТЕЛЕФОНА НЕ ДОТЯНУТЬСЯ, ДЛЯ ЭТОГО НАДО ОБЯЗАТЕЛЬНО С ДИВАНА СОЙТИ. НИ ПОМОЩЬ ПОЗВАТЬ, НИ СФОТОГРАФИРОВАТЬ, ЧТОБЫ УБЕДИТЬСЯ, ЧТО ЭТО НЕ МОИ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ. ЧЕХОВА ОТКРЫЛА.

— А ВОТ Я ТЕБЕ СЕЙЧАС КНИЖЕЧКУ ПОЧИТАЮ, ДА? МАЛЫШ, ДА?

И ПЕРВОЕ ПОПАВШЕЕСЯ ВСЛУХ НАЧИНАЮ ЧИТАТЬ С ВЫРАЖЕНИЕМ. А САМУ ТРЯСЕТ, АЖ КОЛЕНКИ СТУЧАТ. НИКОГДА СО МНОЙ ТАКОГО НЕ БЫЛО.

РЕБЕНОК ЗАСЛУШАЛСЯ, СЕЛ. ДАЖЕ СМЕЯТЬСЯ НАЧАЛ. А РАССКАЗ МНЕ ОЧЕНЬ СТРАШНЫЙ ПОПАЛСЯ, ЧЕМУ ТУТ СМЕЯТЬСЯ? ЗНАЕТЕ, ПРО ДЕВОЧКУ, КОТОРАЯ ТАК СПАТЬ ХОТЕЛА, ЧТО ПРИДУШИЛА ОСТАВЛЕННОГО НА ЕЕ ПОПЕЧЕНИЕ МЛАДЕНЦА?

ПОЧЕМУ ИМЕННО НА НЕМ КНИЖКА ОТКРЫЛАСЬ? ТАМ ЖЕ СТОЛЬКО СМЕШНЫХ РАССКАЗОВ БЫЛО! А ПРЕРВАТЬСЯ, ЧТОБЫ ДРУГОЙ ВЫБРАТЬ, БОЮСЬ. КАК Я С УМА НЕ СОШЛА... ИЛИ ВСЕ ЖЕ?..

НЕ ЗНАЮ, СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ ПРОШЛО. Я ЧИТАЛА, УВОРАЧИВАЛАСЬ ОТ ЛАДОШЕК, НЕ ДАВАЛА МАЛЫШУ ЗАПЛАКАТЬ.

ГДЕ-ТО ОЧЕНЬ ДАЛЕКО ПОСЛЫШАЛСЯ КРИК ПЕТУХА. Я НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛА ЖИВЬЕМ, КАК ПОУТРУ ПОЮТ ПЕТУХИ. ДА ЛАДНО. ВООБЩЕ КАК ПОЮТ, НИ РАЗУ НЕ СЛЫШАЛА.

— СЛЫШИШЬ, МАЛЫШ. — ГОВОРЮ. — ПЕТУШОК ПОЕТ. СОЛНЫШКО ВСТРЕЧАЕТ, ДА?

А МАЛЬЧИКА-ТО И НЕТ. ТОЛЬКО ПРОШЛЕПАЛИ ЛАДОШКИ ОБРАТНО В ПРИХОЖКУ, К ВХОДНОЙ ДВЕРИ. И СТИХЛО ВСЕ...

Я ЕЩЕ ДОВОЛЬНО ДОЛГО СИДЕЛА НА ДИВАНЕ, ПРИЖАВ К СЕБЕ КНИЖКУ. ПОКА СОЛНЦЕ ОКОНЧАТЕЛЬНО НЕ ВСТАЛО, ПОКА ДЕРЕВНЯ НЕ ЗАГОМОНИЛА. КТО-ТО НА ВЕЛОСИПЕДЕ ПРОЕХАЛ, КАКИЕ-ТО ЖЕНЩИНЫ ГРОМКО ДРУГ ДРУГА ПОПРИВЕТСТВОВАЛИ. ТОЛЬКО ТОГДА Я — ПРЫЖКОМ С ДИВАНА. СНАЧАЛА ТЕЛЕФОН СХВАТИЛА, А ПОТОМ ПУЛЕЙ ВЫЛЕТЕЛА В ОКНО НА УЛИЦУ.

ДВЕРЬ ВСЕ ТАК ЖЕ НАДЕЖНО ЗАБЛОКИРОВАНА. НА ДОРОЖКЕ К КРЫЛЬЦУ — НИКАКИХ СЛЕДОВ. КАЛИТКА ЗАПЕРТА.

ДАЖЕ НЕ ВСПОМНИВ О СВОЕЙ ОБЫЧНОЙ РОБОСТИ, Я ОСТАНОВИЛА ПЕРВУЮ ПРОХОДИВШУЮ МИМО МЕСТНУЮ ЖИТЕЛЬНИЦУ СРЕДНИХ ЛЕТ И ВЫЯСНИЛА. КТО МНЕ МОЖЕТ ПОЧИНИТЬ ВХОДНУЮ ДВЕРЬ, НАСТОЯЛА. ЧТОБЫ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО ПРОВОДИЛИ К ЭТОМУ ЧЕЛОВЕКУ, ОТОРВАЛА ЕГО ОТ КОЛКИ ДРОВ И ДОГОВОРИЛАСЬ, ЧТОБЫ ОН СЕГОДНЯ ЖЕ ПРИШЕЛ И ВСЕ ИСПРАВИЛ.

РЕШИЛА ДЛЯ СЕБЯ, ЧТО В СЛУЧАЕ ЧЕГО БУДУ НОЧЕВАТЬ В БЕСЕДКЕ НА УЧАСТКЕ ИЛИ ВООБЩЕ ВНАГЛУЮ НАПРОШУСЬ К СОСЕДЯМ. ОДНАКО МОЙ НАПОР НИКОГО НЕ УДИВИЛ, НЕ ВОЗМУТИЛ, НАОБОРОТ, ДЯДЕЧКА-СЛЕСАРЬ (ИЛИ ПЛОТНИК, Я НЕ ОСОБО ВНИКАЛА) ПРИШЕЛ ДОВОЛЬНО БЫСТРО. ПОКА ВОЗИЛСЯ С ДВЕРЬЮ, ВЫТЯНУЛ ИЗ МЕНЯ ПОДРОБНОСТИ, КОТОРЫЕ Я ВОВСЕ НЕ СОБИРАЛАСЬ НИКОМУ РАССКАЗЫВАТЬ. ВПРОЧЕМ, ВОСПРИНЯЛ ИХ КАК САМО СОБОЙ РАЗУМЕЮЩЕЕСЯ:

— НУ. ДЕВКА. НЕ ДЕЛО В ОКОШКО ЗАЛАЗИТЬ В ДОМ. КОГДА ПОРОГ ПЕРЕСТУПАЕШЬ, КАК БЫ КРЕСТ КЛАДЕШЬ НОГАМИ. ПОТОМУ, ЕЖЕЛИ КТО ПОД ПОРОГОМ СХОРОНЕН, ОСОБЛИВО НЕКРЕЩЕНЫЙ МЛАДЕНЕЦ, ТО ВСЯКИЙ РАЗ КРЕСТИШЬ ЕГО.

БОЛЬШЕ НИЧЕГО ТАКОГО СО МНОЙ В ЭТОМ ДОМЕ НЕ ПРОИСХОДИЛО. ПРАВДА, ПЕРВУЮ НОЧЬ Я ПОЧТИ ДО УТРА СПАЛА ВПОЛГЛАЗА, РЕАГИРУЯ НА КАЖДЫЙ СКРИП И ШОРОХ, КАКИМИ ПОЛНЫ ВСЕ СТАРЫЕ ДЕРЕВЯННЫЕ ДОМА. НО НИКТО БОЛЬШЕ НЕ ПОЯВЛЯЛСЯ.

ТАК ЧТО Я РАССЛАБИЛАСЬ И ДАЖЕ НАЧАЛА ПОЛУЧАТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ СВОЕГО ОТДЫХА В ДЕРЕВНЕ. СЕРЬЕЗНО, РАССЛАБИЛАСЬ. ДЯДЕЧКА-СЛЕСАРЬ (ИЛИ ПЛОТНИК?) ТАКОЙ СПОКОЙНЫЙ БЫЛ. ЗНАЧИТ, И МНЕ БОЯТЬСЯ НЕЧЕГО.

ЭТО СЕЙЧАС Я ДУМАЮ, ЧТО ЭТО НЕНОРМАЛЬНО. НАДО БЫЛО В ГОРОД К СЕБЕ ДОМОЙ БЕЖАТЬ, А НЕ К ПЛОТНИКУ. СЕЙЧАС ТАК ДУМАЮ, В СВОЕЙ ОБЫЧНОЙ. НОРМАЛЬНОЙ ЖИЗНИ. ПРАВДА, ДО СИХ ПОР ВСЕГДА НА НОЧЬ КЛАДУ С СОБОЙ РЯДОМ ТЕЛЕФОН С ПОЛНОЙ ЗАРЯДКОЙ И КНИЖКУ. ТОЛЬКО ПРОВЕРЯЮ, ЧТОБЫ В НЕЙ БЫЛИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ПОЗИТИВНЫЕ ИСТОРИИ.

— А что у тебя за история про мертвых младенцев, мам? — напомнила я, будто кто за язык тянул.

— Тебе этой мало, что ли? — напустилась на меня Леся, не дав маме и рта раскрыть.

— Странное радио...

— Говорила же, что подслушивают!

— Лучше ешь яблоко и помолчи!

— Тс-с-с!

Мама прижала кончики пальцев к вискам и страдальчески сморщилась. Мы тут же заткнулись. А вот радиоприемник словно специально поджидал паузу в нашей с сестрой ссоре, чтобы ожить опять со своими дурацкими историями. Но мы помнили, что маме они заглушают головную боль, так что замолчали сами.