Фрейд - Питер Гай

Тем не менее стоит подчеркнуть, что Зигмунд Фрейд не был пансексуалистом. Он решительно отвергал этот эпитет, но не потому, что втайне являлся пристрастным почитателем либидо, – просто считал, что его клеветники ошибались. В 1920 году в предисловии к четвертому изданию «Трех очерков» Фрейд не без мрачного удовлетворения напомнил читателям, что не он, а немецкий философ Артур Шопенгауэр, бунтарь и отщепенец, уже давно показал людям, насколько их действия и желания предопределяются сексуальными стремлениями. Об этом факте из истории культуры предпочли забыть те критики, которые настаивали, что психоанализ объясняет все сексуальностью. «Да позволено будет напомнить всем тем, кто с высоты своей точки зрения с презрением смотрит на психоанализ, как близко расширенная сексуальность психоанализа смыкается с эросом божественного Платона». Когда Фрейду было удобно, он – позитивист и принципиальный противник метафизики – не гнушался объявить философа своим интеллектуальным предшественником.

Развитие теории

1902–1915

Глава четвертая

Портрет критикуемого основателя

Пятьдесят лет

6 мая 1906 года Зигмунду Фрейду исполнилось 50 лет. Последние годы были отмечены удовлетворением и надеждами. В период с конца 1899 до середины 1905 года Фрейд опубликовал две свои главные работы – «Толкование сновидений» и «Три очерка по теории сексуальности», специальное исследование «Остроумие и его отношение к бессознательному», популярную книгу о психопатологии обыденной жизни, а также историю болезни Доры – первую и самую противоречивую из всех описанных им историй болезни. Наконец, ему удалось получить звание Ausserordentlicher Professor, и после того, как среди венских врачей нашлись несколько сторонников его взглядов, чувство изолированности от коллег начало ослабевать. Но если Фрейд в какой-то момент и поверил, что публикация двух эпохальных книг, почетное звание и обретение небольшого числа сторонников принесут ему умиротворение, он ошибался. Следующие несколько лет будут не менее насыщенными, чем 90-е годы XIX столетия. Организация психоаналитического движения окажется трудным делом и потребует от него максимума сил. Однако другие дела никогда не отвлекали Зигмунда Фрейда от совершенствования теории и техники психоанализа: следующие полтора десятилетия стали временем развития и намеков на будущие изменения. Но Фрейд обнаружил, что зачастую необходимость заниматься политикой внутри психоаналитического движения отнимает много времени, вызывая раздражение.

По случаю пятидесятилетия основателя психоанализа группа поклонников преподнесла ему медальон, на одной стороне которого был изображен его барельефный портрет, а на другой стороне – царь Эдип, разгадывающий загадку Сфинкса. Надпись на греческом языке, строка из «Царя Эдипа» Софокла, явно задумывалась как наивысший комплимент Фрейду, современному Эдипу: «И загадок разрешитель, и могущественный царь». Джонс пишет, что, когда Фрейд читал эту надпись, он побледнел и стал задыхаться от волнения. Как будто увидел призрак… Будучи студентом университета, Фрейд имел обыкновение прогуливаться по двору с огромной сводчатой галереей, разглядывая бюсты прежних знаменитых профессоров. Он мечтал, что когда-нибудь здесь будет стоять и его бюст, причем именно с той надписью, которую его последователи выбрали для медальона. Показательно, что у Фрейда сложилось впечатление, что его последователи прозорливо угадали и красиво воплотили самое заветное из его желаний. Сбылось! Хотя бы несколько человек признали его, исследователя бессознательного, гигантом среди людей.

Фрейд нуждался в одобрении. Дружба с Флиссом, уже давно угасавшая, закончилась публичной ссорой, и воспоминания о ней угнетали Фрейда. После жестокой размолвки летом 1900 года, когда Флисс усомнился в ценности психоаналитических исследований друга, они больше не виделись. Однако переписка, хотя и нерегулярная, продолжалась еще два года, словно прежняя сердечность обладала собственной остаточной инерцией.

Затем, в начале лета 1904 года, Флисс написал Фрейду раздраженное письмо. Он только что наткнулся на работу Отто Вейнингера «Пол и характер», вышедшую в свет годом раньше. Эта книга, любопытная смесь биолого-психологической теории и причудливой критики культуры, быстро стала предметом культа, не в последнюю очередь благодаря демонстративному самоубийству Вейнингера. В возрасте 23 лет этот одаренный человек – крещеный еврей, ненавидевший евреев так же сильно, как и женщин, – застрелился. Произошло это в Вене, в доме Бетховена. К своему ужасу, Флисс, как он раздраженно сообщил Фрейду, обнаружил в работе Вейнингера свои «идеи по поводу бисексуальности и как следствия природы полового влечения – женственные мужчины привлекают мужеподобных женщин, и наоборот». Флисс считал, что он был первооткрывателем этого положения, которым поделился с Фрейдом несколько лет назад, но не опубликовал его. Теперь, увидев сию идею на страницах книги, Флисс не сомневался, что его старый – и бывший – друг неосмотрительно рассказал о ней Вейнингеру, либо непосредственно, либо через друга Отто Германа Свободу, психолога и пациента Фрейда.

Как мы уже знаем, идея о том, что каждый пол имеет черты другого, и претензии Флисса на первенство в ее разработке и раньше приводили к разногласиям с Фрейдом. Теперь, в 1904 году, столкнувшись с обвинением в неосмотрительности, он стал изворачиваться. Фрейд признал, что в процессе лечения говорил Свободе о бисексуальности. Такого рода вещи, писал он, во время психоанализа неизбежны. Должно быть, Свобода затем поделился информацией с Вейнингером, который в то время был озабочен проблемой сексуальности. «Покойный Вейнингер, – писал Фрейд Флиссу, – был грабителем с найденным ключом». Но разве не мог Вейнингер позаимствовать эту идею откуда-то еще? В специальной литературе ее обсуждают уже несколько лет. Успокоить Флисса не удалось. От общего друга он слышал, что Вейнингер показал Фрейду рукопись «Пола и характера», и тот посоветовал ему не публиковать такую чушь. Но совершенно очевидно, что Фрейд не предупредил Вейнингера, что тот собирается совершить интеллектуальный грабеж.

Это напоминание, точное во всех подробностях, заставило Фрейда поклясться, что он ни в чем не виноват: Вейнингер действительно к нему приходил, но рукопись существенно отличалась от опубликованного текста. Фрейд выразил сожаление – в его уязвимой позиции это было крайне опрометчиво, – что Флисс возобновил их переписку только для того, чтобы вспомнить об этом недоразумении. В конце концов, интеллектуальную кражу совершить легко, однако, протестовал основатель психоанализа, сам он всегда признавал достижения других и никогда не присваивал чужое. Для него это было не самое лучшее время, чтобы заявлять о своей невиновности в такой спорной области, где за первенство соперничало множество идей, но для того, чтобы исключить дальнейшие споры, Фрейд предложил Флиссу взглянуть на рукопись еще незаконченной книги «Три очерка по теории сексуальности» – пусть он изучит посвященные бисексуальности фрагменты и исправит то, что ему покажется несправедливым. Фрейд даже предложил отсрочить публикацию «Трех очерков», пока Флисс не выпустит собственную книгу. Это были благородные жесты, однако Флисс отверг их.

Так закончилась переписка между Фрейдом и Флиссом. Переписка, но не ссора. В начале 1906 года Флисс наконец опубликовал свой труд с амбициозным названием «Течение жизни: Основа точной биологии», в котором подробно излагались его теории о периодичности и бисексуальности. Одновременно некто А.Р. Пфенниг, библиотекарь и журналист (по утверждению Фрейда, подстрекаемый Флиссом), издал язвительный памфлет, обвиняющий Свободу и Вейнингера в плагиате и указывающий на Фрейда как на посредника, с помощью которого они получили доступ к интеллектуальной собственности Флисса. Но больше всего в этой полемике Фрейда обидели цитаты из его личной переписки с Флиссом. Ответный удар он нанес в письме Карлу Краусу. Признавая справедливость утверждения Пфеннига, что Вейнингер узнал о теориях Флисса через него, Фрейд критиковал покойного за то, что тот не указал, кому обязан этими идеями. В остальном он отверг обвинения и злобную клевету Пфеннига, а значит, и Флисса.

На этот раз открытое выражение своего негодования не принесло облегчения. Последующая полемика оказалась крайне неприятной. Его проступок состоял не столько в неосторожности при обсуждении со Свободой проблемы бисексуальности, сколько в неспособности быть откровенным с Флиссом относительно визита Вейнингера. Вполне возможно, как и утверждал Фрейд, рукопись, которую он прочитал, и книга, ставшая такой модной и имевшая такой успех, имели мало общего[81]. В любом случае он посоветовал Вейнингеру не публиковать ее. Тем не менее, когда речь заходила о вкладе Флисса в открытия Фрейда, сам Фрейд демонстрировал впечатляющую способность вытеснять неудобные воспоминания. Больше 10 лет Флисс был самым близким, а в главных вопросах и единственным доверенным лицом, которому Фрейд поверял свои сокровенные чувства, поэтому в 1906 году он не смог спокойно пережить окончательное расставание. В этих непростых обстоятельствах Фрейду очень помогал тот факт, что у него имелись сторонники, сравнивающие его с Эдипом.