Вторжение - Флетчер Нибел

Оторвавшись от своих телефонов, Осборн прислушался к дискуссии.

— Хал, — тут же обратился к нему Рэндалл. — Что вы думаете?

— Я вижу, в каком трудном положении оказался полковник, — сказал Осборн. — Старая история. Он белый, и в каждом чёрном видит члена Ч. Ф.

— Господи! — взорвался Хильдебранд. — Офицер должен действовать, а не рассуждать. Он не может медлить и заниматься психологическими разборками. — В его словах прорвалось всё то раздражение и возмущение, которые он не мог обрушить на Президента.

— Я это знаю, генерал, — сказал Осборн. Во взгляде его карих глаз промелькнуло нечто, смахивающее на симпатию.

— Я не осуждаю полковника…

— Сформировать боевую группу, состоящую из одних белых было бы чистым сумасшествием, — сказал Джой Ворхи. — Когда в гетто ходит поговорка — посмотри на них, братец.

Рэндалл поднялся. Перед его мысленным взором проходили картины дорог, оружия, солдат и луж крови на мостовой. Он подошёл к майору с наушниками.

— Передайте в Макгуир — полковнику Гилмуру подчиняться моим приказам, — сказал он.

Майор без промедления бросил несколько слов в маленький серебристый микрофон. На секунду все застыли в неподвижности. На экране все видели полковника Гилмура, который, стоя в своём джипе, выслушивал адъютанта с «уоки-токи».

— Полковник Гилмур на связи, сэр, — сказал майор.

— Передайте ему следующее, — сказал Рэндалл. — Через взводных сержантов полковник Гилмур выясняет, кто из негров хочет вернуться в Макгуир, а кто готов подчиняться командам. Те, кто хочет вернуться, сдают оружие и отправляются в хвост колонны. Остальные продолжают движение.

— Я возражаю против этих приказов, мистер Президент, — сказал генерал Хильдебранд.

— Передавайте их, майор, — спокойно сказал Рэндалл. Он повернулся к морскому пехотинцу. — И зафиксируйте возражение генерала, сержант.

Майор, храня бесстрастное выражение лица, передал инструкции Рэндалла. Сержант морской пехоты затрещал своей пишущей машинкой. Ряд телепринтеров у стены продолжали яростно стрекотать. Генерал Хильдебранд сжал челюсти и его лицо залилось багровой краской.

— Полковник Гилмур подтверждает получение ваших приказов, сэр, — ровным голосом сказал майор. — Они будут выполнены.

На экране была видна сумятица стремительных перемещений. Полковник Гилмур подозвал к своему джипу двух старших офицеров, командовавших батальонами, и коротко посовещался с ними. Затем офицеры в сопровождении сержантов бегом двинулись вдоль дороги, отдавая приказы командирам взводов и рот. Постепенно за пределами выстраивавшихся шеренг оставались группки по два или три чёрных солдата. Сержанты перенимали у них оружие. Всё шло гладко кроме одного инцидента. Чёрного парашютиста, который отказался отдавать оружие, взяли в тиски двое белых солдат, а третий вырвал у него винтовку. Около сотни разоружённых чёрных солдат двинулись в хвост колонны.

Президент, не отрываясь, смотрел на экран. Это был для него момент истины. Если большинство чёрных солдат присоединятся к этому исходу, он потерпел поражение. Его игра проиграна. Но вереница уходящих была немногочисленной, и в рядах оставшихся Рэндалл видел чёрные лица. Когда разоружённые чернокожие парашютисты проходили мимо одной из машин, из строя вышел негр, вручил сержанту свою винтовку и присоединился к уходящим. Но таких отступников было всего несколько человек. Напряжение, сжимавшее грудь Рэндалла, стало разжимать свои тиски. Прошло не менее десяти минут этого странного военного дивертисмента на экране, и всё это время на командном пункте никто не проронил ни слова. Слышен был лишь металлический лязг телепринтеров.

— Попросите полковника Гилмура подсчитать, сколько осталось при нём чёрных военнослужащих, — сказал Рэндалл.

Майор всё с той же мрачноватой невозмутимостью нагнулся к микрофону.

— Около трёхсот человек, сэр, — бросил он. — В составе шести групп, вылетевших из Форта Брэгг, примерно четверть составляли чёрные и порядка ста человек из них уклонились от участия в операции… Колонна готова к движению. Будут ли ещё указания?

— Нет, — сказал Рэндалл. — Просто передайте полковнику мою благодарность и скажите ему, что он отлично справился с задачей.

Было видно, как чернокожие солдаты залезали в большие крытые фургоны, оттянувшиеся в конец колонны, а оставшиеся на шоссе разбирались по своим машинам. Джип полковника Гилмура занял своё место в строю. Махнув рукой, он подал сигнал, и колонна двинулась дальше.

Рэндалл наклонился к генералу Хильдебранду.

— Мне всё это нравится не больше, чем вам, Уолтер, — сказал он тихим напряжённым голосом. — Но мы должны избегать любых осложнений, которые могут разнести страну в клочья.

— Да, сэр. — Генерал сидел с прямой спиной и не шевелясь. На лице его по-прежнему рдел румянец. Его распоряжение было отменено высшим начальством. Такое случается с любым солдатом, и если ты долго прослужил в армии, подобным историям несть числа. Но постепенно он стал расслабляться. — Вы приняли решение, мистер Президент. И я его поддерживаю.

Рэндалл усмехнулся.

— Спасибо, Уолтер. Я понимаю, что это игра, но я не могу сходить с дистанции.

Напряжение в помещении стало сходить на нет.

— С нами остались семьдесят пять процентов из состава чёрных солдат, — сказал Ворхи. — Если такое соотношение трёх к одному сохранится до конца, мы справимся.

— Я согласен, — поддержал его Осборн. Чернокожий член Кабинета, скрестив ноги, откинулся на спинку кресла. — Откровенно говоря, мистер Президент, я удивлён. Я было думал, что уйдёт значительно больше солдат. Может, это признак. Многие чёрные в самом деле верят вам. И скорее всего, мы справимся — я надеюсь. — Он поднял окрещённые на удачу пальцы.

— Заварите ещё кофе для всех, — сказал Рэндалл ординарцу из морских пехотинцев. Голос его обрёл прежнюю звучность.

Но до того, как сделать первый глоток из чашки свежего кофе Президент повернулся к Хильдебранду.

— Проклятье, — сказал он, — откуда взялся тот лозунг? Неужели у колонны нет передового охранения?

— За порядок на дорогах отвечает полиция штата, которой приданы несколько джипов с военными полицейскими. Предполагается, что армия сама сможет защитить себя, — ответил генерал. Хотя в словах его чувствовалась лёгкая покровительственность, отчуждённости в них не было. Теперь и Президент должен оценить строгие военные порядки и незыблемость приказов, казалось, хотел сказать он. Добро пожаловать в этот клуб. — Было физически невозможно контролировать все тридцать пять миль дороги от базы Макгуир до дома Кроуфордов.

Теперь на экране было видно, что несколько сократившаяся в размерах колонна набрала нормальную скорость. Стояло полуденное солнце, но жёлтые фары машин сияли кошачьими глазами; моторизованная кавалькада свернула на 161‑ю дорогу. Четырёхполосное шоссе тянулось к северу мимо заправочных станций, некрашеных каркасных домов, ферм и неухоженных окраин небольших городков.

Хильдебранд протянул Рэндаллу жёлтую полоску бумаги, что выползла из принтера. Все части 82‑й дивизии, кроме одной, что сейчас тянулась по Нью-Джерси, вышли на обозначенные позиции. Войска обложили захваченные дома, держась от них на расстоянии от полумили до мили. Все командиры ждут приказов Президента. Рэндалл приказал передать: ждать на местах, пока последняя часть не выйдет на позицию в Нью-Джерси.

Теперь вереница военных машин привлекала внимание многочисленных зрителей. Кто-то стоял вдоль трасс, другие выглядывали из окон машин, которых полиция штата сгоняла к обочинам. Колонна повернула налево и направилась на запад по 571‑й дороге округа Мерсер. Машины оставили за собой общественный комплекс Макгроу-Хилл, пересекли развязку железнодорожных путей у Принстона, миновали строение фирмы звукозаписи КСА, пересекли общенациональную трассу номер один и направились мимо лесистой окраины Принстона, где слева из-за древесных кущ виднелось университетское здание.

По мере того, как машины с людьми втягивались на Вашингтон-роуд, которая разделяла университетский кампус, народу всё прибавлялось. Участники летних курсов толпились у фонтана перед сияющим зданием с портиком школы Вудро Вильсона. Бородатый молодой человек и бледная длинноволосая девушка прыгали на месте, размахивая самодельным плакатом: «Союз «Студенты за демократическое общество» поддерживают Ч. Ф.». Виднелись и другие лозунги: «Джинни Джонс — да, Рэндалл — нет», «82-ая, возвращайся домой!», «Тайна секса: почему генерал Хильдебранд любит частную собственность?», «Привет, наёмники доллара!». На одной стороне шоссе стояла небольшая компания чёрных юношей в рубашках навыпуск и пурпурных беретах. Известие о потасовке на дороге, по всей видимости, ещё не дошло до Принстона, потому что чёрная молодёжь развернула большой рулон плотной бумаги со словами: «Чёрные из 82‑й: поворачивайте назад! Не якшайтесь с белой мразью!» Они искали в составе колонны чёрные лица и каждый раз, завидев одно из них, вздымали лозунг. А через дорогу на лужайке у библиотеки Фейрстоуна дюжина белых женщин средних лет демонстрировала плакат со словами: «Ура, 82-ая! Ты нужна детям!»