Две Дианы - Александр Дюма

— Эй! Кто идет? — снова рявкнули из темноты; владелец этого грубого голоса говорил на каком-то непостижимом наречии с непостижимым произношением.

— Крестьянин из Анжимона, — ответил Мартин Герр на столь же непонятном языке и продолжал путь, с еще большим усердием распевая свою песенку.

— Эй, стой на месте и перестань горланить свою проклятую песню! Слышишь? — продолжал свирепый голос.

Мартин Герр мгновенно сообразил, что против сотни он не боец, что от конных пешком не убежишь, да и бегство его произведет на них самое дурное впечатление. И он остановился. В сущности, он был до известной степени рад случаю блеснуть своей ловкостью и хладнокровием. Габриэль, иной раз как будто сомневавшийся в нем, не имел бы впредь подобных оснований, если бы ему, Мартину, удалось выпутаться из такого трудного положения.

Поэтому он постарался выглядеть как можно беспечнее.

— Клянусь святым мучеником Кантеном! — ворчал он, приближаясь к отряду. — Что за бестолковщина задерживать бедного крестьянина, когда он торопится домой к жене и детям, в Анжимон! Ну, говорите, да живей, чего вам надобно от меня?

— Чего нам надо? — спросил окликнувший его человек. — Допросить и обыскать тебя, ночной бродяга. Одежда-то на тебе крестьянская, а на деле ты, может быть, шпион.

— Хо-хо! Допрашивайте, обыскивайте, — громко и неестественно рассмеялся Мартин Герр.

— Это мы сделаем в лагере.

— В лагере? — повторил Мартин. — Ладно! Идем! Я желаю говорить с начальником. Это что ж такое? Останавливать бедняка крестьянина, который относил провиант вашим товарищам под стены Сен-Кантена и теперь идет домой? Будь я проклят, если еще раз туда пойду! Это я-то шпион! Я буду жаловаться начальнику, идем!

— Ишь ты, языкастый какой! — усмехнулся командир отряда. — Начальник — это я, приятель. И ты будешь иметь дело только со мной. Не думай, что мы разбудим генералов ради такого плута, как ты!

— Нет, вы меня к генералам ведите! Я требую! — возразил скороговоркой Мартин Герр. — Я должен им сказать, что так не хватают ни с того ни с сего кормильцев армии. Я ничего не сделал плохого. Я честный крестьянин из Анжимона. Я потребую возмещения, пускай-ка вас повесят.

— Он, видно, уверен, что его зря обидели, — заметил один из всадников.

— Ну конечно, — согласился начальник, — и я бы его отпустил, да больно уж знакомы и его голос, и фигура… Марш вперед! В лагере все разъяснится.

Мартин Герр, конвоируемый двумя всадниками, не переставал всю дорогу сыпать проклятиями. Не умолк он и в ту Минуту, когда его ввели в палатку.

— Вот как вы себя ведете со своими союзниками! Ну ладно же! Поищете вы теперь овса для коней и муки для себя, я вам больше не поставщик!..

В этот миг начальник конного отряда поднес факел к самому лицу Мартина Герра и даже попятился от изумления.

— Дьявол мне свидетель, я не ошибся! — закричал он. — Это он и есть! Разве вы не узнаете этого негодяя?

— Он! Он самый! — гневно поддакивали остальные солдаты, по очереди подходившие взглянуть на пленника.

— Ну вот! Узнали меня наконец? — заговорил несчастный, начинавший не на шутку тревожиться. — Сами видите, что перед вами Мартин Корнулье из Анжимона… Теперь вы меня, слава Богу, отпустите.

— Отпустим тебя? Вор, свинья, висельник!.. — сжимая кулаки, сверкнул глазами начальник отряда.

— Что такое? Что с тобой, приятель? — изумился Мартин Герр. — Уж не перестал ли я вдруг быть Мартином Корнулье?

— Ты и не был никогда Мартином Корнулье! Мы все тебя знаем и можем запросто изобличить во лжи. А ну-ка, друзья, скажите этому мошеннику, как его зовут, сорвите с него личину.

— Это Арно дю Тиль! Это же мерзавец Арно дю Тиль! — повторил хором десяток голосов.

— Арно дю Тиль? Это кто же такой? — спросил, бледнея, Мартин.

— Да, отрекайся от самого себя, подлец! — воскликнул начальник. — Но вот, по счастью, десять человек могут опровергнуть твои враки. Неужто у тебя хватит наглости отрицать, что в день святого Лаврентия я взял тебя в плен и что ты состоял в свите коннетабля?

— Да нет же, нет, я Мартин Корнулье! — бормотал Мартин, совершенно растерявшись.

— Ты Мартин Корнулье? — переспросил начальник, презрительно смеясь. — Так ты не хочешь быть тем негодяем Арно дю Тилем, который посулил мне выкуп, снискал мое расположение, а прошлой ночью сбежал, захватив с собой и те небольшие деньги, что были при мне? Каналья!

— Вы уверены, что не ошибаетесь? — пролепетал подавленный Мартин. — Вы могли бы все поклясться, что мое имя… Арно дю Тиль? Что в день святого Лаврентия этот бравый молодец взял меня в плен? Вы могли бы присягнуть, что это так?

— Могли бы, могли! — энергично воскликнули солдаты.

— Ну, так это меня не удивляет, — понурился Мартин Герр, который, как мы помним, всегда говорил вздор, когда заходила речь о раздвоении его личности. — Поистине это меня не удивляет. Я мог бы вам без конца повторять, что меня зовут Мартином Корнулье, но раз я знаком вам как Арно дю Тиль, то я умолкаю, я больше не спорю, я примиряюсь со своею участью. Раз дело обстоит так, то я связан по рукам и ногам… Этого я не предвидел… Ну что ж, прекрасно, делайте со мною что угодно, уведите меня, заприте, свяжите!

После этой покаянной речи бедняга сознался во всех своих грехах, в которых его обвиняли, и принял сыпавшиеся на его голову ругательства как воздаяние свыше за свои новые прегрешения. Только об одном он жалел — о том, что не успел выполнить поручение, с которым был послан к барону Вольпергу. Но кто мог бы предвидеть, что ему придется держать ответ за якобы новые злодеяния, которые обратят в ничто его прекрасное намерение блеснуть ловкостью и присутствием духа?

«Утешает меня лишь то, — размышлял связанный Мартин Герр, валяясь на сырой земле в темном чулане, — что Арно дю Тиль, быть может, вступает сейчас в Сен-Кантен с отрядом Вольперга. Но нет, это тоже пустая мечта. Судя по тому, что мне известно об этом мерзавце, вернее будет предположить, что теперь он вовсю мчится в Париж».

XXX

ВОЕННЫЕ ХИТРОСТИ

Хотя мечта Мартина Герра казалась ему совершенно несбыточной, она тем не менее осуществилась. Когда Габриэль, миновав множество опасностей, вошел в лес, где ждал его барон Вольперг, первым, кого он увидел, был его оруженосец.

— Мартин Герр! — воскликнул Габриэль.

— Он самый, господин виконт, — ухмыльнулся оруженосец.

Но этому Мартину Герру наглости было не занимать.

— На сколько ты меня опередил? — спросил Габриэль.

— Я здесь уже с час, господин виконт.