Регулирование экономики в условиях перехода к инновационному развитию - Т. Селищева

Для теоретических исследований инновационного экономического роста в условиях постиндустриального развития, а конкретнее в условиях экономики основанной на знаниях, существенную роль играют проблемы связей между конкуренцией и ростом производительности, неравенства доходов, порождаемых инновациями. К примеру, можно сделать вывод о том, что только не очень интенсивная конкуренция способствует росту производительности, так как не дестабилизирует структуру существующих рынков; или о том, что неравенства доходов порождает эффекты, связанные с несовершенством рынка труда и сложностью технологических инноваций, которые требуют использование более квалифицированного труда.

В процессе исследования инновационного экономического роста существенную роль играет вопрос о факторах, определяющих скорость инноваций. В связи с чем, необходимо различать инновации, импульсом для появления которых являются возможности рынка и технологические возможности. При этом многие экономисты исходят из того, что возможности технологических инноваций определяются физическими законами. Однако технологические инновации зависят от множества институциональных и экономических факторов, а оборудование, создаваемое в отраслях с высокими технологическими возможностями, впоследствии используется отраслями с наиболее высоким спросом.

В работах по микроэкономике инноваций анализируются экстерналии распространения знаний под углом зрения информационного обмена и совместного осуществления затрат, говорится о необходимости развития совместных проектов. Исследуются также понятие кумулятивной инновации, основанной на последовательных инновациях, и способы защиты интеллектуальной собственности при последовательных инновациях. Делается вывод о наличии определенных минимальных требований к качеству изобретения, чтобы предоставление патента изобретателю являлось социально оправданным. Кроме того, в работе, посвященной проблеме интернационализации исследовательской деятельности, показано влияние различий в уровнях «запасов знаний» двух стран на принятие решений о размещении исследовательских подразделений предприятия.

В ряде эмпирических работ приводятся количественные оценки продуктивности исследований и их влияния на рост, общую производительность факторов производства и занятость.

Сравнение результатов различных исследований говорит о том, что показатель частной продуктивности исследований, измеряемый увеличением добавленной стоимости предприятия (или ВВП, если речь идет о стране), по отношению к увеличению собственного исследовательского капитала предприятия (или страны на агрегированном уровне) колеблется от 10 до 80 %. Показатель эластичности исследований, измеряемый увеличением добавленной стоимости предприятия (ВВП страны) по отношению к увеличению на 1 % исследовательского капитала, находится в диапазоне 0,05-0,3. Показатель социальной продуктивности исследований, при расчете которого учитываются экстерналии, определить сложнее из-за проблем измерения экстерналии. В некоторых работах эта проблема решается с помощью сравнения показателя продуктивности группы стран с наиболее высокими экстерналиями, с показателем продуктивности другой группы стран с низкими экстерналиями. Например, согласно проведенным сравнительным характеристикам, эластичность исследований в странах Большой семерки в три раза выше, чем в других странах: 24 % и 8 % соответственно. Эластичность ВВП других стран по отношению к исследованиям, осуществленным в странах Большой семерки, значительно превышает эластичность ВВП этих стран по сравнению с исследованиями в других странах. Это свидетельствуют о значительном воздействии исследований на экономический рост в тех странах, в которых выше уровень распространения знаний.

Анализируя вклад инноваций в экономический рост можно прийти к следующим выводам. Два типа инноваций – радикальные и эволюционные – оказывают различное воздействие на экономическое развитие. Первые сдвигают границу технических знаний (технологические инновации) или расширяют гамму продуктов или услуг (продуктовые инновации). Вторые касаются внедрения на предприятии нового оборудования и компонентов, созданных вне предприятия, или улучшения продуктов, существующих на рынке. Эконометрические исследования показывают, что радикальные инновации позволяют существенно повысить общую производительность факторов производства на уровне предприятия. Радикальные инновации характерны для предприятий, фирм, корпораций, которые осуществляют самостоятельные исследования, практикуют технологический мониторинг конкурентов, используют знания, защищенные патентами, и имеют партнерские отношения с исследовательскими лабораториями и университетами, в том числе зарубежными. Эволюционные инновации играют двойную роль: они повышают производительность предприятий, которые их осуществляют, и, вместе с тем, распространяясь в сфере производства, способствуют внедрению других модернизационных, дополнительных инноваций. Предприятия, реализующие эволюционные инновации, пользуются внешними исследованиями[16].

Информационный фактор существенно модифицируют саму парадигму экономического роста, его характер и механизмы. Информация и возможности доступа к ней с середины 1990-х гг. превратились в мире в критический ресурс социально-экономической конкурентоспособности – подобно тому, как по мере развития мировой экономики ими становились земля, капитал, сырье, энергия, новые технологии.

Следует отметить, что впервые вопрос о влиянии ИКТ на экономический рост возник в США – стране-лидере по их внедрению. За последние 20 лет США пережили 2 бума информационных технологий: 1982–1985 гг. и 1992–2000 гг. Оба впоследствии сопровождались резким падением. Первый спад начался в 1986 г. и продолжался до 1991 г. В 1970–1980-е гг. ИКТ-отрасль в первую очередь волновал вопрос о том, действительно ли внедрение ИКТ-технологий существенно повышает производительность труда и можно ли считать подобное повышение производительности адекватным возвратом на инвестиции бизнеса в ИКТ. Во второй половине 1980-х гг., когда американский бизнес стал отставать в конкурентной борьбе от японского, проблема эффективности ИКТ встала с новой остротой. В США было сделано гораздо больше инвестиций в ИКТ, чем в Японии, и американцы имели технологическое преимущество в области ИКТ перед японцами, но в целом одна за другой отрасли американской экономики проигрывали своим японским конкурентам. Наиболее существенное отличие, по мнению американского экономиста Дэвида Мошеллы, состояло в том, что японцы инвестировали в ИКТ, связанные с автоматизацией производства, а не в делопроизводство и организацию бизнеса, как делали американцы. Это заставило усомниться американских предпринимателей в необходимости масштабных инвестиции в офисно – ориентированные информационные технологии и в 1986–1991 гг. объемы корпоративных инвестиций в ИКТ существенно снизились. Ряд лидеров компьютерной индустрии и ведущих инвесторов начали выражать сомнения в возможности выживания отрасли в долгосрочной перспективе. Скептицизм охватил американских экономистов. Дискуссии о низкой продуктивности, возврате инвестиций и будущем ИКТ-отрасли не прекращались до 1992–1994 гг., когда начался очередной подъем американской экономики, а деловое сообщество пришло к выводу, что японская угроза не так уж велика. Интерес к передовым технологиям возобновился, отрасль ИКТ вернула утраченное былое доверие[17].

Что касается вопроса о способах измерения эффективности возврата инвестиций в ИКТ-технологии, то он так и остался неразрешенным как американскими экономистами, так и учеными других стран. Разговоры о нем прекратились до следующего спада в 2001–2002 гг. Предприниматели снова поверили в ИКТ, что выразилось в существенном приросте инвестиций.

Нужно отметить, что нет однозначного мнения среди ученых-экономистов о влиянии инвестиций в ИКТ-сектор на динамику экономики высокоразвитых стран в 1990-е гг. Многие специалисты по макроэкономике связывают увеличение темпов роста производительности в конце 1990-х гг. с инвестициями в ИКТ-технологии в первой половине 1990-х годов.

Относительно роли ИКТ в экономическом росте существуют порой совершенно противоположные мнения ученых разных стран. Здесь можно вычленить два пласта дискуссии: первый – касающийся экономик развитых стран, вступивших в информационную стадию в 1970-1980-х годах; второй – касающийся российской экономики.

В период перехода большинства развитых стран к информационной экономике стали интенсивно производиться инвестиции в ИКТ. Решения о вложении инвестиций в высокотехнологичные отрасли часто ориентировались только на бурный темп, с которым компании ИКТ-сектора захватывали долю рынка, но практически игнорировались неблагоприятные показатели рентабельности, на которые инвесторы обычно обращают пристальное внимание, когда имеют дело с компаниями «традиционной» экономики. Ученые-экономисты, энтузиасты «новой» экономики, стали доказывать, что перестали действовать ряд экономических законов. На основании длительного экономического подъема в США с 1992 по 2000 гг. стали делаться выводы, что в «новой» экономике перестала действовать цикличность развития. Однако кризис 2001–2002 гг. обрушил акции высокотехнологичных компаний, в итоге лопнул «мыльный пузырь» NASDAQ, начался очередной циклический кризис. Это произошло, несмотря на бурно протекавшую информатизацию экономик западных стран и вопреки мнению экономистов, что страны Запада вступили в управляемый экономический рост и не подвержены цикличности.