Герои. 30 известных актеров и режиссеров рассказывают о своих путешествиях - Дон Джордж

Одной из местных достопримечательностей была придорожная закусочная, куда субботними вечерами приходили все здешние семьи. Там стоял большой проигрыватель, и молодые девушки танцевали под хит Every Time You Go Away Пола Янга. А потом они частенько сбрасывали с себя одежду. Всю. А семьи аплодировали. Думаю, что это кафе, возможно, являлось еще и борделем.

И, конечно, мы понимали, что все это закончится, как и любая киношная романтика, и это делало наши отношения еще более пронзительными. Он отправился в Оксфорд через Рио, а я закончила сниматься очень загорелой монахиней. Именно об этом я мечтала в детстве. Экзотическое место, роман с симпатичным незнакомцем, приехавшим из джунглей на мотоцикле, и шанс сыграть с Чарльзом Дёрнингом! В то время я еще не знала о том, что большая часть моих зарубежных съемок будет проходить в Канаде. А это тоже довольно красивая страна.

P.S. Мы с Кэмероном продолжили общаться. Я провела Рождество с его семьей в Ирландии, некоторое время мы встречались. Теперь он счастливо женат, последний раз мы разговаривали прошлой весной. Бразилия до сих пор является одной из моих любимых стран, и я часто туда приезжаю.

Медовый месяц с акулами

Рик Марин

Рик Марин сначала был журналистом, а потом взялся за кино и телевидение. Он написал автобиографию-бестселлер Cod: Confessions of a Toxic Bachelor, работал в New York Times и Newsweek. Рик живет в Лос-Анджелесе с женой и соавтором своей книги Илей Розенцвайг и двумя сыновьями, Диего и Кингсли.

Ш-ш-шлеп!

Свежие брызги крови испачкали беленые стены нашего убежища в джунглях.

– Достала! – закричала Илей, стоя на плетеном кресле. Она чем-то напоминала наемного убийцу. В нижнем белье. Это была моя кровь. Ублюдок. Он заслуживал смерти.

– Убей их всех! – скомандовал я, сжавшись под одеялом, пока моя новоиспеченная жена свернула журнал Hello! взяла на прицел комара размером со слона – и… хло-о-п!

Упомянул ли я о том, что безумно боюсь комаров? Это моя комната 101 (что это такое, почитайте в романе Оруэлла «1984»). Когда я слышу над ухом их жужжание, то начинаю психовать. Их укусы оставляют огромные следы. Они жаждут моей плоти. Когда мы приехали на экокурорт, расположенный в тропическом лесу на реке Дейн-три в Австралии, дожди лили уже девять дней подряд, так что «комарики» появились в большом количестве. Как только мы прибыли, директор курорта окатил нас убойным репеллентом. Или напалмом. Или еще каким-то токсичным ядохимикатом, который здесь вовсю использовали, чтобы отогнать кровососущих вредителей, мучивших эту землю еще с тех времен, когда ее населяли аборигены.

Интересно: когда Ницше написал «Что не убивает меня, то делает меня сильнее», он имел в виду медовый месяц в Австралии? Или к тому времени он уже сошел с ума из-за сифилиса?

После трудного и эмоционального дня свадьбы большинство новобрачных удовлетворяется тем, что лежит на пляже, блаженствует, пьет коктейли с зонтиками и поглощает деликатесы.

Но не моя жена.

Мы поженились в Италии. В аббатстве XVI века недалеко от Портофино. Мы могли бы сесть на поезд и на пару недель уехать в Тоскану.

Но нет. Нам надо было пролететь через полмира ради «экстремального медового месяца», который должен был проверить на прочность не только наш брак, но и меня в роли мужчины с большой буквы.

Илен всегда была недостижимой. Такую репутацию она себе создала, и мне потребовался весь арсенал, только чтобы уговорить ее прийти на свидание. А это далеко не то же самое, что провести вместе остаток жизни. Но это сработало. И теперь она носит мое кольцо. Ну, на самом деле не носит, но это уже другая история. «Экстремальный медовый месяц» казался последней проверкой, хотя мы уже были женаты.

– Поехали, – уговаривала она, – так будет веселее.

– Ага, конечно. Веселее.

Я знал, к чему это приведет. У меня в голове уже выработался шаблон. Перчатка брошена. Каждый отель, в котором мы останавливались, каждое приключение, которое мы бронировали, я воспринимал как вызов своей мужественности. Сексуальные отношения. Противоборство сил. Гендерные роли. Могу ли я обеспечить? Могу ли я защитить? Могу ли я… соответствовать? И так будет все следующие тридцать, сорок… пятьдесят лет. Смогу ли я выдержать неизбежные испытания совместной жизни и семьи – в богатстве и бедности, в горе и радости? Или буду прятаться под несвежим одеялом при малейшем намеке на проблему?

Прибавьте к этим нервирующим проблемам тот факт, что я проводил турне в поддержку своей автобиографии, Cad: Confessions of a Toxic Bachelor. Эта книга только что вышла в Австралии. Я писал сценарий для Miramax. Я решил, что если уж мы все равно собираемся там побывать, почему бы немного не порекламировать себя? Да, сомнительная идея. Но писатель не остановится ни перед чем, чтобы продвинуть свой товар.

Итак, мы здесь, слоняемся по самому опасному континенту на планете. Моя жена, любительница острых ощущений. Я, любитель безопасности. Я вспоминаю это как горячечный бред, впрочем, временами, это он и был.

* * *

– Как идет? – спросила консьержка в «The Establishment», бутик-отеле в Сиднее.

Наша первая остановка в Австралии. Ростом женщина была около двух метров – стандартная австралийская супермодель, богиня сёрфинга.

– Отлично! – ответил я. – Как идет что?

Мне понадобилась неделя, чтобы привыкнуть к этому стандартному австралийскому приветствию. Если вы имеете в виду «Как дела?», почему, черт возьми, так и не скажете?

Но я приехал туда не для лингвистических споров. Я приехал, чтобы пройти первую проверку. Проверку гостиничным номером.

Наш был маленьким и темным, без видов. Илей сказала, что все прекрасно, но таким тоном, что я понял, что для меня же лучше будет договориться, чтобы нас переселили еще до того, как она вернется из парикмахерской. Да, я чувствовал себя немного подавленным, когда стоял в лобби The Establishment, в буквальном смысле глядя снизу вверх на ту австралийскую красотку. Я и правда не специалист по смене номеров. Я канадец. Мы говорим «спасибо» банкоматам. Но я знал, что не смогу смотреть в глаза своей жене, если вернусь в ту тесную камеру, где она меня оставила.

Я сообщил девушке на ресепшн, знойной сестре Эль Макферсон, что мы с женой приехали сюда, чтобы провести медовый месяц, и уже приготовился отправиться в стандартные каменные стены бутик-отеля. Но вместо этого она протянула мне ключ от пентхауса. «От сьюта Робби Уильямса», – подмигнув, сообщила девушка. С застенчивой улыбкой она прибавила, что певец недавно здесь останавливался.

– Наслаждайтесь!

– Спасибо, – сказал я, немного потрясенный тем, как ловко я сумел «показать зубы». – Постараемся.

Когда Илей вернулась, я проводил ее в наше похожее на лофт гнездо, где мы отдыхали, как напыщенные британские поп-звезды, все то время, что пробыли в Сиднее.

* * *

Я прошел первую проверку. Но впереди еще была «экстремальная часть» нашего приключения.

Остров Лизард – взаправду удивительное место для отдыха. Во-первых, именно там капитан Кук взобрался на самую высокую точку острова, чтобы высмотреть предательские мели, на которые могли сесть его корабли, а во-вторых, остров находится в сорока пяти минутах плавания от Большого Барьерного рифа.

Я попытался вскарабкаться на «смотровую площадку Кука», чтобы произвести впечатление на Илей, и это, черт возьми, чуть не убило меня. Мы были на полпути наверх (я ворчал, пыхтел и был готов повернуть назад), когда мимо нас пробежал, спускаясь вниз, шестидесятилетний старикан из Аделаиды, который накануне прикончил меня на теннисном корте. Вот с кем там приходится иметь дело. С идеальными экземплярами мужчин пенсионного возраста, играющими в футбол три раза в неделю и жалующимися на то, что они «стали медленней двигаться».

На следующий день мы поплыли на лодке к Большому Барьерному рифу, чтобы заняться сноркелингом. Без акваланга, с дыхательной трубкой. Я не люблю заниматься «спортом», где есть шанс заработать эмболию и умереть. Я мог бы вообще отказаться от лодочной прогулки, но чувствовал, что это еще одна проверка.

Так что я сидел на корточках в каюте, где любой здравомыслящий человек мог бы оценить высоту волн, скорость движения лодки и осознать тот факт, что капитан выпил столько, что скорее напоминает пинту «Фостере» в человеческом обличье. Ах да, ко всему прочему, я еще и забыл свой ингалятор. А вдруг среди косяка барракуд меня настигнет приступ астмы? Илей исчезла. Я огляделся и увидел ее на носу (или как там это называется) лодки, общающейся с глазу на глаз со Стефано, итальянцем-инструктором по дайвингу. Их разговор слишком напоминал сцену из «Титаника».

Мило. Во время нашего медового месяца. У меня не было выбора. Я надел спасательный жилет (лодка шла так: бух, плюх, бух, бух) и медленно пошел к своей любимой жене, вцепившись в ограждение так, что побелели костяшки пальцев.