Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну, вот, Ванюша, увлеклась и не продолжаю о самом главном. Вчера вечером я вдруг так заволновалась внутри, так все засветилось во мне… Спрашиваю: «Сколько времени». — «Без 10 мин. 11 ч.», — говорит Сережа. Это ты обо мне думал? Я крепко, крепко подумала о тебе, поцеловала тебя очень нежно и поблагодарила тебя за твою ласку, за твои дивные цветы! Чудесные, стоят они и красуются… До того, что обнять их хочется!.. Спасибо за письмецо твое и за открыточку ласковую, нежную… И за шоколад, который ты доктору за мое здоровье предложишь выпить! Это же ты мое рожденье правишь! И будто я у вас обоих была… Нет, у тебя, конечно, только! Ну, что ты спрашиваешь: «хочешь, перепишу „Трапезондский коньяк“»? Конечно, хочу!! Еще бы не хотела! Но я страшусь просить тебя на это тратить силы, и время, и отдых. Все хочу! Очень! Ты не писал мне о «Веселенькой свадьбе». Как все твое хочу знать! И как же многое не знаю! Это же ужас! Я твои конфеты шоколадные все съела, успокойся, а пчелки[7] еще оставила. И грушку _б_е_р_е_г_у! Духи тоже. На «Голубой час»[8] только любуюсь — бутылочка похожа на куполок нашей церкви… Куполок… в голубом часе, в чудесном часе, когда вершится тайна! Я мечтаю… Глуплю… Не старайся разгадать, почему я сказала «ой, что подумала!» — Глупости! Я тоже кое-что не поняла из твоего, а м. б., и поняла…
Пишу, а у меня на груди сидит птенчушка, недавно вылупился, слаб еще с другими-то сидеть. Пришел доктор. Вдруг что-то пи-пи… Что это? Цыпленок! Смеялся! Грею вот. Молчит, растет… крепнет. Глупышка. Я жадно думаю о твоем чтении, беснуюсь, что не присутствую. Ах ты, — Дока! Все-то ты догадываешься! Конечно, цветы послала. Но жалко, что тебя о зале спросила, — было бы сюрпризом! Боюсь, что запоздают, пришлось письменно заказывать, больна-то я вот. Я волнуюсь, будет ли красиво и со вкусом. Как на этот счет в Париже? Умеют подавать? Здесь хорошо это дело знают. Я послала тебе красные розы. Не потому, что вкладываю значение в окраску, но потому, что очень люблю бархатистость темных лепестков. И запах красной розы особый, густой какой-то. Ты любишь? Но мне так мало срезанных цветов! Вчера, — вот потому тебе и описала, правда, не из похвальбы, — вот нанесли, а у меня у сердца ныло… сколько их погублено! Живые они все!.. Я всегда, всегда жалею срезанных цветов. Золовка моя пыталась мне витиевато объяснить о каком-то «высшем призвании, служении цветка»… все это хорошо, но сердцу жалко. Сережа мой — другой, — любит размах. Вчера мы об этом толковали, — я его «бранила» нежно: «Ну чего ты сколько цветов притащил, ведь больно, сколько погубили?!» — «Ах, вот не понимаю, красиво! Дарить, так дарить, много цветов, охапки, именно срезанные, для тебя срезанные. Ненавижу горшочки, таскайся с горшочком!» Впрочем он сам иногда присылает «горшочки»… «Сережа, говорю, безумие ведь это, такую массу!» — «Ах, массу, массу, шел мимо витрины, красивые гвоздики, ошеломляющие краски, не видал таких в Берлине, — ну и принес, чего кукситься-то на цветы?!» А мне жаль. Это не мелочность, Ваня, а просто мне думается, что они чувствуют! Я еще девочкой все к учителю привязывалась: «Живое существо цветы?» Он был мечтатель и говорил: «Я думаю, что у них есть своя душа! Они растут, питаются и размножаются… еще одно свойство: движение, но есть цветы-„путешественники“, так что и этим свойством живого существа они обладают». С тех пор я их так и взяла в душу… Живут!
Тебе я посылаю срезанные розы без сожаления!
Символически, желая срезанных. Жертву тебе, единственному. Они, трепетные, ароматные бархатушки отдают с восторгом тебе свои жизни! Потому не в корзине, как я думала сперва. Отсветы сердца моего живого, все, все в служении твоему великому Духу!..[9]
Ваня, я поняла теперь многое из твоих писем28. Представляю и тех, письма которых тебе читал С[ергей] М[ихеевич]. Я помню, что точно то же самое говорили и нам, в
- Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк - Чайковский Петр Ильич - Эпистолярная проза
- «…Мир на почетных условиях»: Переписка В.Ф. Маркова (1920-2013) с М.В. Вишняком (1954-1959) - Марков Владимир - Эпистолярная проза
- Письма. Том II. 1855–1865 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий - Православие / Эпистолярная проза
- Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары - Биографии и Мемуары / История / Эпистолярная проза