Рисуя смерть - Татьяна Лаас

воспринимала, а всего лишь героем своих комиксов?

Рука уже рисовала дальше: Грег у кровати, стаскивающий толстовку... И тот же Грег уже в форме полицейского. И эта форма Грегу отчаянно шла. И еще, фантазия рванула дальше, Грег с пистолетом в руках. Пистолет получился каким-то игрушечным, и Терри пришлось смотреть в поисковике, как выглядят полицейские пистолеты. Потом... Потом почему-то она взяла и нарисовала поцелуй Грега и… Себя. А потом тут же разорвала этот листок.

Последний рисунок был явно лишним.

***

Терри уже смирилась, что всем планам Грега на свидания не суждено сбываться – в этот раз подвела погода. Около пяти вечера зарядил мелкий, холодный дождь, и судя по плотности облаков, он будет идти до ночи, если не до утра. Но все равно в восемь вечера Терри собралась и вышла из дома. У порога уже ждал Грег – в знакомых рваных джинсах и длинном черном худи, вальяжно опираясь на громадного монстра – какой-то внедорожник ужасающих размеров.

– Попытаемся обогнать дождь, Терри? – предложил Грег. – Еду и напитки я захватил. От тебя требуется только хорошее настроение.

Она подумала... Подумала еще раз... И все же кивнула:

–А почему бы и нет!

Дождь они обогнать не смогли, как Грег не старался, но и с дождем было хорошо. Грег припарковал своего монстра у какой-то речушки, почти у самой воды. Знака на разрешение стоянки не было, и Терри оставалось надеяться, что Грег знает, что делает. На мили вокруг не было признаков цивилизации. Только шум капель дождя по листве, машине и асфальту, плеск реки, шорох деревьев и невероятно свежий воздух, который бывает только за городом.

Уже стемнело, лишь свет туристических фонарей, которые Грег нашел в багажнике, рассеивал тьму. Терри немного прогулялась по берегу, а потом забралась в машину, разуваясь и с ногами устраиваясь на сиденье. Грег тут же достал из багажника плед и укрыл её, не допуская ни одного лишнего или неприличного движения, а потом взял с заднего сиденья корзинку с едой.

– Будешь?

Терри кивнула:

– Буду, только бы руки протереть. Есть чем?

– Сейчас найдем... – Он обошел машину вокруг, уселся на водительское сиденье и тут же сосредоточенно стал искать в корзине полотенца.

Терри неожиданно решилась – ей не давал покоя разговор с Ба:

– Грег, а тебя только квадриптих “Последний миг” интересует?

Он моментально выпрямился, всматриваясь в Терри:

– Ты говорила, что других квадриптихов нет.

– Да я не совсем уверена, Грег. Я даже не уверена, что это тебе нужно знать...

Грег серьезно сказал:

– На квадриптихе “Последний миг” изображена девушка, очень похожая на Пегги Райли, одну из наследниц тех самых Райли. По странному стечению обстоятельств она погибла именно так, как нарисовано на картине твоего деда.

Терри кисло сказала:

– Только вот картину нарисовал дед шесть лет назад – почти перед смертью. А Райли....?

– Она погибла месяц назад.

– Совпадение, – облегченно выдохнула Терри. – И я точно знаю, что для картины Райли не позировала.

– Откуда ты это знаешь? Про модель?

– Потому что для картины позировала моя сестра Хелли. Я наотрез отказалась это делать. Кстати, весь цикл триптихов называется “Самоубийцы”.

Грег напомнил:

– Так что там с квадриптихами?

Она в ответ таким же тоном сказала, вспоминая отца и Ба:

– Так что там с едой?

Грег, растеряв всю свою веселость, кивнул:

– Сейчас будет, Терри.

Она посмотрела на слишком серьезного Грега и почувствовала себя виноватой перед ним – сама же завела разговор про картины. Старательно мягко она сказала:

– Если я что-то узнаю совершенно точно, то сообщу, хорошо, Грег?

– Хорошо, – он полез в перчаточный ящик со словами: – Тут должны быть салфетки…

Он поперхнулся словами и замер со стрингами в руках, тут же запихивая их обратно в ящик, от греха подальше:

– О. Если что – машина не моя, я у Алекса её взял, моя старушка в ремонте.

– У Алекса? – фыркнула Терри. Кто бы сомневался, они и машинами делятся. И чем, или кем еще?

Грег проигнорировал яд в словах Терри:

–Ага, он на этом монстре свою семью на природу возит. Жену и пару детей. У него мальчишки погодки.

Терри не удержалась:

– Боюсь даже представить, на чем он на работу ездит…

– А на работу, вернее, службу, он ездит на служебной машине. – Грег внезапно сказал: – я детектив Управления по борьбе с преступностью, Спец. отдел.

Терри на миг замерла, а потом расхохоталась над своей глупостью – истории влюбленной дурочки, случайно оказавшейся в центре расследования беспринципного детектива. Влюбилась она, интерес почувствовала, ага!

– Терри? – кажется, Грег не ожидал от неё такой реакции.

Она с трудом подавила истеричный смех и всплеснула руками:

– Вот забавно... Я сперва думала: класс! Ну повезло же в кои-то веки: мне нравится парень, я ему нравлюсь, сошлось где-то под небесами: мой и его интерес! А оказалось все так просто и банально.... – Она закачала головой: – отвези меня домой, Грег. Сейчас же. Немедленно. Иначе я накатаю твоему начальству такую жалобу на недостойное поведение – сильно пожалеешь.

– Терри... – почему-то обиженно сказал Грег, – это немного не так… Я бы никогда…

Она перебила его:

– Грег, замолчи, пожалуйста. Еще одно слово, и я пойду домой пешком. Уильямсы не Райли, конечно, но Ба от тебя места мокрого не оставит, если ты попытаешься хоть что-то сделать.

–Терри, – он подался к ней, – выслушай меня!

Она вновь повторила:

– Ба раскатает, как асфальт, и скажет, что так и было!

Грег побелел и прикусил губу:

– Терри, твои угро…

Она, как была босиком, выскочила из машины и тут же на бегу стала яростно звонить домой:

– Ба! Меня похитили, пожалуйста... – Она не договорила, трубку вырвал догнавший её Грег и властно сказал:

–Миссис Уильямс, это детектив Грег Плитт, Управление по борьбе с преступностью. Если вы попросите вашу внучку сесть в машину, то уже через полчаса она будет дома целая и невредимая.

***

Сперва она, конечно, проревела полночи, потом тупо смотрела телевизор, переключая каналы. Потом спала. Потом после первого утреннего извинительного звонка от Грега, вырвавшего её из спасительного сна, отключила телефон.

На работу Терри не пошла, решила, что зализывание душевных ран весьма солидный повод пропустить её.

Потом... Опять спала – до обеда.

С дивана, где она свила