Унесенное прошлым - Игорь Ассман

Еще раз обведя всех женщин глазами, я повернул голову к вождю и покачал головой из стороны в сторону. На всякий случай я добавил разные другие типы отрицательных жестов. Тот понял, и в глазах у него вспыхнул огонь. Чтобы предотвратить гневную речь и опередить его, я показал ему, чтоб он шел за мной. Дойдя до темного угла за тем местом, где он обычно сидит, я прямо показал пальцем на сидящую девушку. Она действительно была молода и симпатична. Я вопросительно посмотрел в глаза вождю.

Что тут началось! Поток фраз коробил мой слух, тем более что я ничего не понимал. Я просто стоял и ждал, когда это кончится, чтобы спокойно одному пойти спать. Но тут я услышал вдруг другой голос, нежный, но твердый. Явно говорила девушка. Отец переключился на нее, теперь они спорили уже между собой, оставив меня в покое. Интонация разговора все время менялась, пока все не затихло. Отец сел и задумался. Девушка, как мне казалось, смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых отражался интерес. Я заметил, что все остальные разбрелись по своим пещерам. Ну, – внутренне спрашивал я вождя, – почему ты не скажешь «нет» и мы пойдем все спать?

Мы были втроем и все молчали. Молчание затянулось довольно надолго. Я не понимал, что они вообще решают и о чем так долго думают. Первым тишину нарушил вождь, что-то спросив у дочери. Диалог между ними возобновился, но я почувствовал, что он стал как бы мягче, семейный. Они говорили долго, на этот раз – как отец с дочерью. В конце концов он ей задал один вопрос, ответ на который должен был завершить этот длинный разговор. Она ответила, он ей что-то сказал и закрыл глаза. В это время девушка поднялась и направилась прямо ко мне. Я стоял, как истукан, когда она подошла вплотную и одной рукой нежно обняла меня за талию, а потом и вовсе прижалась ко мне. Я думал, что это – сон. Но чувствовал ее и видел ее глаза. Так мы простояли минут пять. Затем к нам неслышно подошедший вождь, обнял нас обоих и выдал тираду на своем языке. На мой взгляд, по интонации это звучало благословлением, но я мог ошибаться. Отвернувшись, он побрел к своей пещере, а девушка, бросив меня, пошла за ним.

Я стоял как истукан: только что девушка меня обнимала, а теперь вдруг исчезла. Ну вот и все, – вздохнул я. – Пусть там разбираются, как хотят, по крайней мере я не отказал вождю, а что там у них – меня не касается. Только спать.

Я пошел к своей пещере, уставший, как после рытья траншеи, боясь не ошибиться. Втиснувшись, я распластался на шкуре, мечтая только о сне. Такого дня у меня в жизни не было. После спокойной службы у вагончика – столько событий за один день, что можно написать роман. А что завтра? И снова в бой? В бой, так в бой.

Я уже начал засыпать, как неожиданно вход в пещеру осветился тусклым пламенем. Сначала я увидел лучину, а потом лицо той девушки. – Неужели все это – правда? Правдее не бывает, девушка уже полностью втиснулась вовнутрь. Воткнув лучину в землю, непокрытую шкурой, она весело посмотрела мне в глаза. Я тоже смог разглядеть ее, и, честно говоря, она мне понравилась. Невысокая, стройная, с черными волосами, но светлой кожей, вздернутым носиком и тонкими губами. Особую красоту ей придавали немного раскосые темные глаза. Они искрились, наверное, от горящей лучины. Странно, но такого типа глаз я не видел ни у кого из племени. Может, мешанка?

Изучив лицо, мои глаза автоматически скользили вниз, пока не уперлись в голые груди. Я сразу отвел глаза, почему-то стало стыдно. Хотя ее молодые, упругие груди с оттопыренными сосками остались в голове.

Я начал понимать ситуацию. Это – уже не было подарком со стороны вождя. Поэтому и столько споров. Я понял, что они оба, отец и дочь, были из другого племени. Не знаю, когда они пришли сюда, но тут они и остались. На вид девушке было лет шестнадцать, и, наверное, у них это уже был возраст на выданье. Если посмотреть позицию отца, то я его понимал. Отдать свою дочь за одного из племени – было поставить точку на ее будущем. Но тут вдруг откуда-то с неба сваливается белый парень с голубыми глазами, и вливается в племя. Умный, с каким-то странным оружием, и в конце концов просит руки его красивой и единственной дочери. Первая реакция, конечно, негативная, но потом разум взял своё и он решился. Наверное, такая же или похожая ситуация случилась и с его дочерью, только уже с ее точки зрения. Значит, он мне отдал ее в жены, а не как подарок. Вот это да! Не успел спуститься в племя, как тут же меня женили, да не на ком-либо, а на единственной дочери вождя. И как это воспринимать, положительно или отрицательно?

Видя, что я и дальше буду молчать, девушка ткнула в себя пальцем и сказала: Тинкета. Потом ткнула мне в грудь и вопросительно посмотрела. – Виктор, – ответил я. Она захлопала в ладоши. Знакомство состоялось. Виктор, – повторила она достаточно чисто. Потом тем же пальцем она ткнула в ботинок и посмотрела на меня. – Ботинок, сказал я. Это – брюки, я потрогал их пальцами, – майка. А это – автомат, нож, пистолет. Она внимательно слушала. Не знаю, что происходило со мной в этот момент: я уже давным-давно не спал с женщинами, и сиюминутная близость начинала меня волновать, тем более, что девушка была молода и красива, можно даже сказать, что она мне понравилась. В то же время я засыпал, только усилием воли какое-то время я мог держать глаза открытыми, но ненадолго. Погружаясь в сон, я слышал как Тина (так я ее сократил) повторяла абсолютно точно слова: Виктор, автомат, ботинок, майка… Молодец, – подумал я и провалился.

Глава 4. Бой

Я проснулся, но несколько минут не открывал глаза, перелистывая в голове то, что произошло вчера. На секунду мне показалось, что открыв глаза, я увижу родную казарму, а то, что было – останется странным сном. Но этого не произошло. Более того, в полумраке я увидел сидящую Тину, из глаз которой катились слезы. Я вскочил и придвинулся к ней, она сидела на корточках и не смотрела на меня.

– Тина, что случилось? – Я потряс ее за плечо. Я в чем-то виноват? Я знал, что она не поймет вопроса, но надеялся, что может догадается. А может что-то опять произошло в племени? Тина смахнула слезы и подняла глаза. В них светилась едва заметная грусть. Неожиданно она положила свою ладонь мне на грудь и произнесла: Виктор. Опустив руку, она взяла мою ладонь и прижала к своей груди, чем ввела меня в замешательство, хотя ощущение было очень приятным. Затем, она подняла перед моим лицом две свои ладони. Сначала она держала их параллельно на расстоянии, потом сблизила их, в конце концов, прижала друг к другу и произнесла: Виктор, Тинкета. И немой вопрос в ее глазах.

Я все понял: вчера она пришла в мою пещеру, старалась завести любой разговор, ждала хоть какой-либо близости, а я даже не обнял ее, не погладил, а просто по-свински уснул. И, наверное, сейчас она думает, что она мне полностью безразлична и поэтому плачет. – Конечно, она права, – думал я, но я даже не помню, как уснул. И сейчас мне надо было как угодно, но искупить свою вину за вчерашнее.

Я взял ее за руку и повлек на шкуру, она не сопротивлялась, а как бы ждала, что же будет дальше. Я опрокинул ее и страстно поцеловал в губы. Она никак не среагировала, наверное, поцелуи в губы только у нас. А что же у них? Я спустился и поцеловал ей грудь, и почувствовав взволнованное дыхание, понял, что здесь я попал. Я целовал ей груди без остановки и чувствовал, что я сам уже остановиться не смогу. Мы слились в одно целое, и я почувствовал сумасшедшее блаженство. Тина извивалась и только тихонько стонала. Конец пришел быстро, но Тина обхватила меня руками и не отпускала. Минут через десять все возобновилось, дольше и страстнее, до тех пор пока я полностью не иссяк.

Я лежал, отдыхая, и только сейчас заметил: лицо Тины просто сияло, светилось радостью, в сочетании с преданностью и благодарностью. И я любил это лицо сейчас больше всего на свете… Я был рад, что если Бог дал мне жену в этом мире или пространстве, то такую как Тина. Она соответствовала всем моим запросам: красива, умна, нежна, шустра. А сколько я еще не знаю? Я подполз к ней и спросил жестами: Тинкета – Тина? Сначала она не поняла, но потом замахала головой в знак согласия. Она показала на себя и сказала: Тина. – Просто молодец девчонка, схватывает все на лету. Потом мы с Тиной чуток понежились, поглаживая друг друга.

Наконец, выбравшись из пещеры, я смог реально оценить территорию племени. Она имела на редкость правильную форму футбольного поля, а может и размеры тоже. Поле, расположенное вдоль обрыва. Левый длинный край шел ровно вдоль обрыва в ущелье. Я подошел и осторожно посмотрел вниз. На дне глубокого ущелья тек довольно бурный ручей. Именно туда я скинул вчера тела тех дебилов. Противоположная сторона была обычным горным обрывом, в котором в два ряда зияли отверстия, т.е. наши пещеры. Одна из сторон, где как бы должны стоять ворота – и было то самое место, где под склонившимися кустами я впервые увидел вождя. Простой обрывок горы был на метр за ним. Противоположная часть лимитировалась той самой дорогой, которая с той стороны вела вдоль моря в никуда, а тут она доходила прямо до моста, ведь горы уже закончились, осталась только расщелина с ручьем. Через дорогу начинался лес. Деревья были невысокие, но из-за кустов и лиан, по нему идти было нелегко. Что это за деревья я не знал, они по форме были похожи на наши ели, но имели листья. Кустарник был очень разный: были кусты с колючками, или с какими-то красными ягодами, похожими на рябину, кусты, которые сильно вились и даже обвивали стволы деревьев. Но больше всего было, конечно, лиан. От самых тонких, как усики клубники, до могучих и толстых. Особенно лианы мешали ходить, приходилось о них спотыкаться все время. Создавалось впечатление, что в этом лесу не могли водиться какие-либо крупные звери, по крайней мере, наш медведь такой лес не выбрал бы. Осмотрев начало леса, я вернулся обратно.