Вильям и Мэри - Роальд Даль

Увы, ты и слушать не захотела. Не успел я начать рассказывать тебе об этом лишь в самых общих чертах, как ты пришла в ярость и сказала, что это отвратительно, безобразно, ужасно, немыслимо, а когда я попытался продолжить, ты вышла из комнаты.

Итак, Мэри, ты знаешь, после этого я много раз пытался поговорить с тобой на эту тему, но ты неизменно отказывалась меня выслушать. Поэтому перед тобой это письмо, и я могу лишь надеяться, что тебе хватит здравого смысла позволить себе прочитать его. У меня ушло много времени на то, чтобы написать его. Прошло две недели с тех пор, как я нацарапал первое предложение, а сейчас я намного слабее, чем тогда. Сомневаюсь, чтобы у меня хватило сил добавить к этому еще что-нибудь. Прощаться я, безусловно, не буду, поскольку есть шанс, пусть крошечный, что, если Лэнди все удастся, я смогу тебя фактически увидеть снова, если ты, конечно, заставишь себя прийти навестить меня.

Я распоряжусь, чтобы эти бумаги доставили тебе не раньше чем через неделю после того, как меня не станет. К этому времени, таким образом. когда ты сидишь и читаешь их, семь дней уже прошло с тех пор, как Лэнди сделал свое дело. Возможно, даже тебе самой уже известен результат. Если же нет, если ты умышленно держалась в стороне и отказалась иметь к этому хоть какое-то отношение, - а я подозреваю, что так оно и есть, - пожалуйста, прошу тебя пересмотреть свое решение сейчас и позвонить Лэнди, чтобы узнать как у меня обстоят дела. Большего от тебя не требуется. Я ему сказал, что, возможно, свяжешься с ним на седьмой день.

Твой верный муж Вильям.

P.S. Будь добродетельной женщиной, когда я умру, и всегда помни, что вдовой быть труднее, чем женой. Не пей коктейли. Не трать напрасно деньги. Не кури сигареты. Не ешь мучного. Не пользуйся губной помадой. Не покупай телевизор. Тщательно пропалывай летом мои грядки с розами и мой альпийский садик. И кстати, предлагаю тебе отключить телефон, поскольку мне он больше не нужен.

В."

Миссис Перл медленно положила последнюю страницу рукописи рядом с собой на диван. Губы ее маленького рта были поджаты, и у ноздрей пролегла белизна.

Право! Неужели после всех этих лет вдова не заслужила немного покоя?

А эта мерзость?! Страшно подумать. Гадко и жутко. При одной мысли в дрожь бросает. Она достала сумку и взяла еще одну сигарету. Закурила, глубоко затягиваясь и пуская дым клубами по всей комнате. Сквозь дым она видела свой красивый телевизор, совершенно новый, блестящий, огромный, прижавшийся нахально, но в то же время будто несколько робея к поверхности того, что раньше служило Вильяму рабочим столом.

Что бы он сказал, подумала она, если бы сейчас увидел его?

Она задумалась, вспоминая, как в последний раз он застал ее с сигаретой. Это было около года назад, она сидела на кухне у открытого окна и торопливо курила, чтобы успеть до его прихода с работы. По радио громко звучала танцевальная музыка, она повернулась, чтобы налить себе еще чашку кофе, а он как раз оказался в дверях, огромный и мрачный, уставившись на нее сверху вниз этими своими ужасными глазами, и в центре каждого из них сверкали черные точки гнева.

После этого в течение четырех недель он сам оплачивал домашние счета и совсем не давал ей денег, но откуда ему было знать, что она отложила больше шести фунтов и спрятала в коробку из-под мыльных хлопьев в шкаф под мойкой.

-В чем дело? - спросила она у него как-то за ужином. - Ты боишься, что я заработаю себе рак легких?

-Нет, - ответил он.

-Тогда почему мне нельзя курить?

-Потому что я это не одобряю, вот почему.

Он также с неодобрением относился и к детям, и в результате их у них тоже не было.

Где он сейчас, этот ее Вильям, ничего никогда не одобрявший?

Лэнди будет ждать, что она позвонит ему. Но надо ли ей звонить?

Пожалуй, нет.

Она докурила сигарету, потом сразу же зажгла другую, прикурив от окурка. Она посмотрела на телефон, восседавший на рабочем столе рядом с телевизором. Вильям просил ее позвонить. Он особенно хотел, чтобы она связалась с Лэнди, как только прочитает письмо. Она колебалась, пытаясь изо всех сил подавить в себе то прежнее прочно укоренившееся чувство долга, от которого еще никак не отважилась избавиться. Затем она медленно встала и пошла к телефону. Нашла в книге номер, набрала его и стала ждать ответа.

-Будьте добры, я бы хотела поговорить с мистером Лэнди.

-Кто его спрашивает?

-Миссис Перл. Миссис Вильям Перл.

-Одну минуту, пожалуйста.

Почти тут же Лэнди ответил на другом конце провода:

-Миссис Перл!

-Да, это я.

Последовала непродолжительная пауза.

-Я так рад, что вы наконец позвонили, миссис Перл. Надеюсь, у вас все в порядке? - Голос его звучал тихо, бесстрастно, учтиво. - Скажите, у вас нет желания подъехать сюда в больницу? Тогда мы могли бы немного побеседовать. Я полагаю, вам не терпится узнать, чем это все закончилось?

Она не ответила.

-Теперь я могу сказать вам, что все прошло довольно гладко, и то и другое. Намного лучше фактически, чем я мог надеяться. Мозг не только жив, но и в сознании. Сознание вернулось к нему на второй день. Интересно, правда?

Она ждала, что он скажет дальше.

-И глаз видит. Мы уверены в этом, поскольку происходит мгновенное изменение в преломлениях на энцефалографе, когда мы что-нибудь держим сверху над ним. А теперь мы каждый день даем ему читать газету.

-Какую газету? - резко спросила миссис Перл.

-"Дейли миррор". Так заголовки покрупнее.

-Он терпеть не может "Миррор". Дайте ему "Таймс".

Повисла пауза, потом врач сказал:

-Хорошо, миссис Перл. Мы дадим ему "Таймс". Мы, естественно, хотим сделать все возможное, чтобы его мозг всегда был доволен.

-Вильям, - сказала она, - не мозг, а Вильям!

-Вильям, - сказал врач. - Да, прошу прощения. Чтобы Вильям был всегда доволен. Это одна из причин, почему я предложил вам прийти сюда как можно скорее. Мне кажется, ему было бы полезно повидать вас. Вы могли бы показать ему, как вы рады, что вы снова вместе - улыбнуться ему и послать воздушный поцелуй или что-нибудь в этом роде. Когда он будет знать, что вы стоите рядом, это должно его приободрить.

Возникла долгая пауза.

-Ну тогда, - наконец произнесла миссис Перл, и голос ее вдруг прозвучал кротко и устало, - я думаю, я, пожалуй, приеду и посмотрю, как он там.

-Хорошо. Я знал, что вы приедете. Я вас подожду. Приходите сразу в мой кабинет на третьем этаже. До свидания!

Через полчаса миссис Перл была в больнице.

-Только пусть его вид вас не удивляет, - говорил Лэнди, идя рядом с ней по коридору.

-Хорошо.

-Поначалу это вас должно несколько шокировать. Боюсь, он не слишком привлекателен в нынешнем состоянии.

-Я выходила за него замуж не ради его внешности, доктор.

Лэнди обернулся и пристально посмотрел на нее. Что за странная маленькая женщина, подумал он, такие большие глаза и такой сердитый и возмущенный вид. Черты лица, которые когда-то, возможно, были весьма приятными, полностью утратили свою привлекательность. Рот вялый, щеки отвислые и дряблые, и, глядя на ее лицо, у него создавалось впечатление, что оно медленно, но неудержимо оседало за долгие годы безрадостной супружеской жизни. Какое-то время они шли молча.

-Когда войдете, не спешите, - сказал Лэнди. - Он поймет, что вы тут, только тогда, когда ваше лицо будет прямо над его глазом. Глаз всегда открыт, но он не может им вращать, так что поле зрения очень узкое. В настоящий момент он у нас смотрит прямо на потолок. Ну и конечно же, он ничего не слышит. Мы можем с вами говорить сколько угодно. Это здесь.

Лэнди открыл дверь и пропустил ее в небольшую квадратную комнату.

-Я бы сразу близко не подходил, - сказал он, дотронувшись до ее руки. - Постойте здесь со мной немного, пока не освоитесь с обстановкой.

На высоком белом столе в центре комнаты стояла большая серая эмалированная чаша размером с умывальник, и от нее шли штук пять пластиковых трубок. Эти трубки соединялись со множеством стеклянных трубок, и было видно, как по ним кровь поступает в аппарат сердца и обратно. Сам аппарат издавал тихий ритмичный пульсирующий звук.

-Он там внутри, - сказал Лэнди, показывая на чашу, в которую она не могла заглянуть, так как та стояла слишком высоко для нее. - Подойдите чуть-чуть поближе, но не слишком близко.

Он подвел ее на два шага вперед.

Вытянув шею, миссис Перл удалось теперь разглядеть поверхность жидкости внутри чаши. Она была прозрачная и спокойная, а на ней плавала маленькая овальная капсула размером примерно с голубиное яйцо.

-Там внутри глаз, - сказал Лэнди. - Вам видно?

-Да.

Насколько мы можем судить, он по-прежнему в прекрасном состоянии. Это его правый глаз, а на пластиковом контейнере линза, подобная той, которая была у него в очках. В данный момент он, вероятно, видит так же хорошо, как и прежде.

-А что там можно видеть на потолке? - сказала миссис Перл.