Штильскин (ЛП) - Бакли Эндрю

Реакцией нормального человека в подобной ситуации будет бежать в поисках укрытия. Пекарь же мог только смотреть, стоя посреди заметенной снегом кухни. Из-за гор выскочила луна и лопнула веером искр, осветивших округу того типа раздражающим светом, какой можно встретить в больницах, над горизонтом в отдалении промелькнул не-совсем-нормальный силуэт какого-то существа. Пекарь прищурился, глядя на существо, но тут же отвлёкся, когда горы со статуями уток перевернулись с ног на голову, а заснеженные деревья отрастили ноги и забегали кругами, Земля задрожала, а небо запылало. В реальность ворвались четырёхтонные носороги и побежали, словно ничего, кроме бега, в этой жизни их не заботило, и Пекарь решил, что это только начало. В землю ударила молния и почва начала сыпаться снизу вверх; сила тяжести изменилась и Пекарь оказался на потолке. У него возникло ощущение, будто голова его раскололась под давлением вселенной, ударившей прямо по тому месту, которое он называл домом, а затем, с тихим писком всё прекратилось.

Когда сила тяжести вернулась в нормальное состояние, Пекарь упал на пол; солнце вновь появилось на том же месте, где и должно быть. Утиные статуи исчезли, горы стали прежними, снег пропал, деревья вновь обрели корни, даже кухня стала такой же, как прежде. Единственным признаком произошедшего за предыдущие секунды оказался четырёхтонный носорог, который радостно бежал по долине прочь от дома Пекаря.

Простой пекарь узнал силуэт существа, который зацепил взглядом во время катаклизма. Ещё он знал, что вызвать подобное могло одно единственное существо на свете, но это было невозможно. Всем в Этосторонье было известно, что Кот мёртв.

Глава третья

Лили

Феи существовали всех форм и размеров. Ну, не совсем размеров; строго говоря, размера они были одного — около пятнадцати сантиметров в высоту. В Этосторонье феи делились на три типа: добрые, злые и упрощённые. Упрощённые жили в лесах Северных земель своими общинами. Они исповедовали простые жизненные принципы, включавшие в себя еду, сон и секс. Следует заметить, что секс у фей не похож на обычный секс, и включает в себя активное хлопанье крыльями, жужжание и задирание ног. На самом деле, это довольно жутковатое событие, настолько, что в восточной части Страны Оз была сформирована группа взаимопомощи, которая занималась тем, что объясняла свидетелям этого события, свидетелями чего они, собственно говоря, стали.

Упрощённые большую часть своей жизни проводили, реализуя эти три принципа, и старались прятаться в лесах, поскольку так безопаснее. Когда упрощённые попадали в города, они зачастую погибали, но не в силу злобных намерений в отношении фей, а, скорее, в силу того простого факта, что им недоставало ума избегать стеклянных окон, и многие оканчивали свой путь, врезаясь в только что вымытое окно, и ломая себе шею. Отсюда появилось редко употребляемое выражение: «Тупой, как упрощённая фея в городе».

Злые феи жили в Мрачных горах и своё время проводили в войнах друг с другом, сколачивании небольших банд и воровстве у всех, кто смел следовать горными тропами.

Добрые феи жили в юго-восточной части Страны Оз, и вместе с Волшебниками направляли магию в правильную сторону.

Весзико была феей-изгоем. Она являлась результатом необычной встречи между представителем добрых фей и представителем злых фей. Возможно, это было вызвано тем, что феи не имели пола в том же смысле, в каком кирпич не имел чувства юмора. Они были и самцами и самками, но, как правило, либо и теми и другими, либо никем вовсе. Различные классы фей никогда не общались друг с другом, но во времена до пришествия агентов, до строительства Башни, в Изумрудном Городе каждый год происходило собрание, которое называлось Штото. Целью этого собрания было выяснение, кто как живёт, обновление ситуации с дверьми, задавание друг другу вопросов, типа: «Чудовище всё ещё зол?», или «что случилось с драконами?», или «куда, блин, исчезли все гномы?». На встрече присутствовали различные расы, включая фей, зверолюдов, гоблинов, великанов, говорящих животных, дворфов и, конечно, людей. Именно на таком собрании одна добрая фея перепила пива и стала жертвой либидо злой феи.

Весзико стала результатом той ночи, и в силу своей смешанной крови, являлась изгоем. Стыд за статус изгоя вызвал у Весзико проблемы с управлением гнева и склонность к насилию, которые едва не привели её к заключению в Башню. Однажды она выбросила Инквизитора с третьего этажа в реку Озмус, но перед тем раздела его догола и выкрасила синей краской. Незадолго до оглашения приговора в дело вмешалось Агентство и наняло её, именно поэтому она и оказалась в кармане Лили, когда та стучалась в дверь квартиры в Тосторонье.

* * *

Роберт подпёр дверь в ванную клюшкой для гольфа. В этот момент ему пришло на ум, что это довольно странно — иметь клюшку для гольфа, поскольку в гольф он не играл, никогда даже не пробовал играть, а просмотр игры по телевизору вызывал у него желание пнуть себя в пах, лишь бы избавиться от тоски, которую навевала эта игра. И всё же, он был рад, что клюшка у него нашлась, и что она весьма эффективно подпирала дверь, не пуская засевшего в ванной злобного дворфа.

В дверь квартиры постучали. Роберт отвёл взгляд от двери в ванную, посмотрел на входную дверь, перевёл взгляд обратно, затем посмотрел на свою правую руку, которая сжимала рукоятку сковородки, а затем заметил в зеркале, что стоит голый. Открывать входную дверь для него сейчас находилось далеко не наверху списка срочных дел.

— Открой дверь, Даркли, — раздался голос из ванной комнаты.

— Эм… ч-что ты делаешь в моей ванной? — выдавил из себя Роберт, крепче сжимая рукоять сковородки с антипригарным покрытием.

Во входную дверь снова постучали, на этот раз в стуке слышалась настойчивость с лёгкой примесью нетерпения.

— Может, откроешь дверь и мы это обсудим? — произнёс дворф и хихикнул.

— Хрена с два я открою, у тебя нож!

— Если хочешь, я могу его убрать, — ответил дворф.

Роберт на мгновение задумался. «Нет, не уберёт».

— Забудь! — воскликнул он чуть громче, чем намеревался.

Снова раздался стук во входную дверь, в этот раз уже с резко возросшей настойчивостью и полной кружкой нетерпения, смешанного с «открывай дверь, нахрен!». За стуком последовал женский голос. Он звучал мягко, но уверенно и независимо.

— Роберт Даркли, меня зовут Лили, я из Агентства. Вам же будет лучше, если вы откроете.

Роберт был уже близок к тому, чтобы ослабить хватку, и речь не только о сковородке. Вес событий прошедших дней, вкупе с мыслями о Саре и обнаружением злобного дворфа в ванной, ну, это уже слишком.

Роберт был убеждён, что услышал из-за входной двери звук, который говорил сразу о многом. Это «многое» было обращено в слова, очень похожие на «скорей бы этот идиот открыл дверь, чтобы я могла начать работать, и какого хрена он говорит так, будто он голый?».

— Послушайте, если вы просто откроете дверь, я вам всё объясню, — сказала Лили.

— Не слушай её, — произнёс дворф. — Если ты просто откроешь дверь я… эм, — дворф задумался, — всё объясню. Я даже нож уберу, лучше сделки тебе не найти.

— Эээ, — протянул Роберт. — Вы, там, за дверью, у вас есть нож и вы — дворф?

Снова послышался вздох.

— Нет, я не дворф и ножа у меня нет, — ответила Лили.

— Перестаньте, пожалуйста, вздыхать, мне от этого легче не становится, — сказал Роберт, а затем обратился к дворфу: — Забей, дворф, у неё нет ножа, следовательно, с ней гораздо безопаснее, чем с тобой.

* * *

Румпельштильскин вытерся полотенцем. Он не ожидал, что Агентство появится так быстро. «Что там, блин, задумал Безумный Шляпник?». Ситуация резко осложнилась. Дворф попытался открыть дверь, но у него ничего не вышло.

— У меня для тебя послание, Даркли; от отца, твоего настоящего отца. Он говорит, что хотел бы с тобой повидаться. Вот для этого я и пришёл. Просто, да?