Рейтинговые книги
Читем онлайн Анжелика и ее любовь - Голон Анн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 26

– Нет, – сказал он, – мы ничем не отличаемся друг от друга. Отныне мы просто кучка людей, оказавшихся на одном корабле посреди океана…

Он говорил, и его губы находились в опасной близости от ее губ. Когда он не касался ее, она еще могла спорить с ним. Но теперь, почувствовав себя в его власти, словно обезумела. Она и сама не знала, чем объяснить охватившее ее странное смятение. Она так давно не испытывала ничего подобного: это были страх и… желание. Мысль, что он пользуется своей магической властью, чтобы закабалить ее, втянуть в немыслимую авантюру, сковала ее. «Если мы уже сегодня дошли до такого, – подумала она, – то к концу пути мы все спятим и поубиваем друг друга».

Анжелика так резко отвернулась, что губы Рескатора слегка коснулись ее виска. Она почувствовала прикосновение жесткой кожаной маски и, вырвавшись из его крепких объятий, отпрянула, на ощупь ища опору.

И тут же услышала его ироничный голос:

– Почему вы убегаете? Я хотел лишь пригласить вас поужинать. Если вы гурманка, то получите удовольствие, ведь у меня превосходный кулинар.

– Как только вы смеете предлагать мне такое?! – возмутилась она. – Послушать вас, то можно подумать, что мы находимся в парке королевского дворца. Я должна разделять судьбу своих друзей. К тому же мэтр Берн нездоров.

– Мэтр Берн? Это тот раненый, над которым вы склонялись с таким нежным беспокойством?

– Он мой лучший друг. То, что он сделал для меня и для моей дочери…

– О, прекрасно, не стану настаивать! Я согласен на отсрочку ваших долгов, но вы совершаете ошибку, предпочитая вашу сырую нижнюю палубу моим апартаментам, ведь, по-моему, вы мерзлячка. Кстати, что вы сделали с плащом, который я дал вам прошлой ночью?

– Не помню, – сказала Анжелика, понимая, что уличена.

Она провела рукой по лбу, как бы пытаясь вспомнить. О, она просто забыла про него и накинула на плечи другой, который дала ей Абигель…

– Я… кажется, забыла его дома, – сказала она.

И вдруг в ее памяти всплыл дом в Ла-Рошели с его погасшим очагом.

Она словно наяву снова увидела прекрасную мебель, блестящие медью кастрюли на кухне, затененные портьерами комнаты с неусыпными глазами ясных круглых венецианских зеркал, ковровые дорожки на лестнице, внимательно взирающие с портретов корсары и торговцы Ла-Рошели.

Тоска по этому прибежищу, где она хозяйничала всего лишь в роли служанки, – вот все, что уносила она из Старого Света! За этой мирной картиной постепенно затуманились сверкающий огнями Версаль, ее непримиримая борьба, горечь воспоминаний о замке дю Плесси, что затерялся в самом сердце Пуату, о его черных руинах, о разоренной, навсегда проклятой провинции.

Однако она уже давно не вспоминает о Монтелу. Поместье перешло к ее брату Дени, там родились его дети. Теперь они подстерегают в коридорах замка старую колдунью с протянутыми руками и закаляют в знатной нищете свое зачарованное детство.

Уже давно Анжелика утратила связь и с Монтелу, и с Пуату. И когда она спускалась на нижнюю палубу, ее преследовало лишь одно воспоминание: Габриэль Берн, прежде чем взять за руку Лорье и бежать, разбивает последние головешки в очаге своего дома…

В этот вечер перед мысленным взором изгнанников-протестантов стояли их прекрасные покинутые жилища в Ла-Рошели – покинутые, несмотря на ясный свет неба Ониса[3], который озаряет их фасады. Закрытые ставнями окна – как мертвые глаза, но домá ждут, и только шелест пальм во дворе и испанской сирени у стен напоминают там о жизни.

На нижней палубе было темно и сыро. Два фонаря наконец погасили, чтобы сморенные усталостью дети могли уснуть. По углам шептались-шушукались. Кто-то из мужчин успокаивал жену: «Вот увидишь… увидишь… когда мы приплывем на Американские острова, все образуется».

Госпожа Каррер донимала мужа:

– Но на Островах вы хотя бы будете вести себя более благоразумно, чем в Ла-Рошели? Иначе чего ради мы должны были все потерять?

Анжелика подошла к освещенному кругу, в котором подле раненого бодрствовали Маниго и пастор. Габриэль Берн лежал расслабленно, спокойно. Он спал. Мужчины коротко сказали Анжелике, что приходил арабский врач с помощником. Они перевязали мэтра Берна и заставили его проглотить какую-то микстуру, которая ему очень помогла.

Она не настаивала на том, чтобы сменить их сейчас. Она чувствовала потребность в отдыхе, и не потому, что так уж устала, просто в голове у нее был полный сумбур. Она вдруг утратила свою обычную уверенность, впрочем темень и бортовая качка, возможно, сыграли здесь не последнюю роль.

«Утром будет светло. И я во всем разберусь».

Анжелика почти машинально принялась искать Онорину. Но тут в темноте кто-то схватил ее за руку. Северина показала ей на своих спящих братишек.

– Я уложила их спать, – гордо сказала она.

Она прикрыла мальчиков их плащами и обложила ножки невесть откуда взявшейся соломой. Северина была настоящей маленькой женщиной. Обычно такая ранимая, она оказалась стойкой в часы испытаний. Анжелика дружески обняла ее.

– Дорогая моя, – сказала она, – мы даже не смогли с тобой спокойно поговорить с тех пор, как я отправилась искать тебя в Сен-Мартен-де‑Ре.

– О, все взрослые такие взбудораженные, – вздохнула девочка, – а ведь именно сейчас мы должны бы успокоиться, госпожа Анжелика. Я все время помню, и Мартьяль тоже, что теперь мы избавились и от монастыря, и от иезуитов.

И она быстро добавила, словно упрекая себя в легкомыслии:

– Правда, отец ранен, но, мне кажется, это все же меньшее несчастье, чем если бы его упрятали в тюрьму и навсегда разлучили с нами… И потом, врач в длинном одеянии пообещал, что завтра отец уже начнет поправляться… госпожа Анжелика, я хотела уложить Онорину, но она сказала, что не ляжет, пока не получит свою коробочку с сокровищами.

Логика любой матери непостижима. Из всех несчастий, обрушившихся на них за эти последние несколько часов, потеря коробочки с сокровищами дочери показалась Анжелике самым тяжким и непоправимым. Она расстроилась. Онорина спряталась за пушкой и стояла там насупившаяся, словно лесная сова.

– Я хочу свою коробочку с драгоценностями.

Анжелика колебалась, не зная, как повести себя с дочерью – постараться уговорить ее или потребовать беспрекословного подчинения, – как вдруг увидела, что Онорина не одна, она прильнула к чьей-то сжавшейся в комок фигуре.

– Абигель, это вы? Но почему вы здесь?

Удрученный вид Абигель, которая обычно держалась с достоинством, обеспокоил ее.

– Что с вами? Вы заболели?

– О, мне так стыдно, – ответила Абигель глухим голосом.

– Отчего?

Абигель не была ни глупышкой, ни ханжой. И вовсе не собиралась тревожиться из-за того, что Рескатор коснулся ее щеки.

Анжелика заставила ее выпрямиться и посмотреть ей в глаза:

– Что такое? Я не понимаю.

– Но его слова, это же ужасно!

– Какие слова?

Анжелика постаралась припомнить эту сцену. Если манера Рескатора вести себя с Абигель ей тоже показалась и оскорбительной, и неуместной, хотя это была его обычная манера вести себя, то слова его не покоробили ее.

– Вы не поняли? – пробормотала Абигель. – Правда?

Волнение сделало ее моложе, щеки у нее горели, взгляд был обиженный, и сейчас особенно бросалось в глаза, как она красива. Но нужно было быть этим проклятым Рескатором, чтобы мгновенно отметить ее красоту. Анжелика подумала, что вот только сейчас он обнимал ее и ведь у нее не было желания вырваться из его рук. Так, верно, он обращается со всеми, кто окружает его, и особенно с женщинами, словно он имеет на них право первой ночи.

Она невольно вознегодовала на него.

– Не обращайте внимания на поведение хозяина корабля, Абигель. Просто вы не привыкли к такого рода мужчинам; даже среди всех авантюристов, с которыми мне приходилось встречаться, он самый… самый…

Она не находила подходящего слова.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 26
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Анжелика и ее любовь - Голон Анн бесплатно.
Похожие на Анжелика и ее любовь - Голон Анн книги

Оставить комментарий