О чем молчат рубины. Книга 2 - Фунтик Изюмов

одной в незнакомом трактире ей страшно и не позволю ли я ей побыть рядом? А она мешать не будет, ни-ни! И тут же принялась чесать языком. Пришлось опять прогнать дуру, пообещав ей назавтра хорошего тумака за сухарики. Потом пришёл другой оруженосец, Зигмунд, просил, если Андреас очнётся, передать ему, что оруженосцы передают ему привет и молятся за его здоровье. Потом опять припёрся повар. Ему пришло в голову, что заказ для завтрака крестоносцев сделан, а отдельного заказа для больного — нет. А больному же нужен отдельный завтрак, не так ли? Пришлось объяснять, что сухарики — это и есть отдельный завтрак для больного. Потом опять пришла Эльке, проситься посидеть вместе, потом опять Марциан, потом оруженосец, потом служанка трактира… с ума они все что ли посходили!!! Не поверите: не было таких двадцати минут, чтобы мы с Андреасом остались наедине! Не то, чтобы мне это было для чего-то надо, ну там, душу излить перед страждущим, или ещё чего, но покой больному нужен? Я вас спрашиваю, нужен покой больному? А какой тут покой, когда двери то и дело хлопают⁈

[1]…зеркала… немного вогнутые… Любознательному читателю: только в начале XVI века, то есть примерно через 100 лет после нашей истории, братья Андреа Доменико с острова Мурано разработали технологию, по которой сперва отливался стеклянный цилиндр (не шар!), в ещё горячий цилиндр заливалось олово, потом горячий цилиндр осторожно разрезался вдоль и раскатывался на медной столешнице, пока не получалось настоящее плоское зеркало, хрустальной прозрачности и чистоты… И, разумеется, зеркала были баснословно дорогими! Если верить Википедии, то зеркало, размером 100×65 см в те времена стоило 8 000 ливров, а картина Рафаэля, такого же размера, только 3 000 ливров…

Глава 2

Снова вместе!

Одиночество — хорошая вещь, но обязательно нужен

кто-то, кому можно сказать, что одиночество — хорошая вещь.

Оноре де Бальзак.

Утром, ещё до завтрака, пришёл доктор Джеронимо. Невыспавшийся и задумчивый.

— Как наш больной? — поинтересовался он вместо приветствия.

— Хуже, — вздохнула я, — Да вот, сами посмотрите…

— Вижу… — буркнул доктор.

По бледно-зелёному лицу Андреаса тут и там расплывались багровые пятна, но и этого мало! Проступили тёмно-синие, почти фиолетовые линии вен и артерий! И по шее то же самое, и в верхней части туловища. Растерянный доктор опять зачем-то поскрёб ногтем одно из пятен и посмотрел на ноготь. Вздохнул.

— А, доктор! — распахнулась дверь и в комнату шагнул Марциан, — Вы разобрались с болезнью?

Джеронимо задумчиво пожевал губами.

— Я вижу, вы немного понимаете в медицине, — осторожно начал он, — И странно было бы, если бы рыцари-крестоносцы не понимали в медицине… Но теперь посмотрите сюда, синьоры! Что мы видим⁈ Хриплое, прерывистое дыхание. Одна из болезней горла? Как бы не так! Взгляните: язык чистый, не обмётан, горло не покраснело! У пациента жар, вы можете убедиться, потрогав его лоб. А теперь пощупайте пульс! Сердце бьётся ровно и ритмично! Тогда с чего бы быть жару⁈ А теперь обратите внимание на белки глаз! Вы видите, что они не пожелтели, не помутнели… И что же тогда это за болезнь⁈ Посмотрите на проступившие вены! Это болезнь крови? Но мы только что проверили сердце, и сердце в порядке! Желудок? Но его не тошнит. Живот мягкий, значит воспаления в кишках нет, я проверял. Взгляните на эти пятна! Это не чума и не что-то подобное. Аллергия? Я таких цветных аллергий не видывал! Тем более, что чаще всего аллергия бывает весной, да и протекает иначе. Покраснение кожи и проблемы с дыханием, не более. А здесь…

— Так какой же ваш вывод? — не выдержал Марциан.

— Я склоняюсь к отравлению, — поджал губы доктор, — Но это отравление таким загадочным ядом, что я теряюсь в догадках! Я с таким не то, чтобы не сталкивался, я про такое и не слыхивал!

— Отравление… — задумался Марциан, — А ведь, может быть… Он часто отпрашивался на прогулки и обедал отдельно от нас. Вот только… кто бы мог его отравить? И за что? Ну, не папа же римский, в самом деле, прости Господи!

— Я знаю! — испуганно вскочила я, заламывая руки, — Это тот наш враг, который следовал за нами по пятам всю дорогу в Рим! Помните? Помните⁈ Он постоянно выцеливал именно Андреаса, стараясь, не повредить остальным! О, Боже! Я не знаю, почему он это делал и за что хотел смерти Андреасу, но он воплотил свой коварный замысел! Он подкараулил Андреаса в одной из отлучек, и сумел отравить его! Сжалься над ним, Матерь Божья! Над Андреасом, а не над тем убийцей!

— Наверное вы правы, сударыня, — посерел лицом Марциан, — И я тоже, старый дурак… добрались до Рима, я и расслабился… Доктор! Какие прогнозы на выздоровление⁈

— Неутешительные! — признался Джеронимо, — Я вижу, организм молодой и борется с ядом, но… если это было целенаправленное отравление, то шанс на выздоровление невелик, увы! Впрочем, не исключён! Надейтесь на милость Божию, господа! Всё в руках Господа всемогущего…

— Доктор! — взвизгнула я, ощутив рядом движение, — Он кажется… он приходит в себя!

И действительно, Андреас со стоном открыл глаза и пытался приподняться.

Мгновенно сильные руки вздёрнули его над кроватью, придав сидячее положение, а под спину подсунули подушку.

— Андреас! Андреас! Ты слышишь меня?… — позвал Марциан.

— Да… — простонал парень.

— Как вы себя чувствуете? В каком месте болит? — тут же пошёл в атаку доктор.

— В груди… печёт… — с трудом выговорил Андреас, пытаясь поднять руку и показать, где именно болит, но так и не смог сделать этого простого движения, рука безвольно упала, — И в желудке… огонь…

— Яд! — уверенно заявил доктор, победно оглядев окружающих, — Редкий, но страшный, яд!

— Пить… — слабым голосом попросил Андреас.

Я взглянула на стол. Твою мать! Даже кружки нету!

— Воды! — уже взревел, чуть не вышибив дверь, Марциан, — Живо воды!

И тут же загрохотали шаги по лестнице, словно кто-то поджидал команды. Секунда… две… в открытую дверь влетел Норберт, протягивая флягу:

— Вода!

— Пей! — перехватила я флягу, и поднося её к губам парня.

Видно было, как ослаб бедный Андреас. Вода текла у него по губам, по подбородку, по шее, стекала на грудь и капала на пол, а он