Сборник рассказов. Избранное. Они действительно начинают воплощаться - Денис Запиркин

через пару дней версия подтвердилась. вместе с тревожными сообщениями об исчезновении людей.

по палаткам и игровым местам начали ходить люди в погонах, вынюхивая и задавая наводящие вопросы.

народ не кололся. и даже те, кого находили на раскладушках в беспамятстве жесткого угара, все, что могли рассказать, так это про купание в пруду и про веселые посиделки у костра.

начальство не на шутку обеспокоилось. начали принимать меры по ограничению территории и по графику покидания лагеря. но это, как понятно, никого не остановило.

однажды вечером мой сосед по раскладушке нашептал мне приглашение присоединиться.

наутро, еще до завтрака он, умываясь водой из канистры, снова задал мне вопрос, не хочу ли я посетить волшебное озеро.

я оглянулся по сторонам, убеждаясь, что моя половина далеко и не слышит, а, заодно, и его мадам тоже. я кивнул, а он, заговорщически мне улыбнувшись, кивнул в сторону, чтобы мы после завтрака были готовы пройтись в неизвестном направлении. все, что нужно было взять с собой, кроме сапог, были плавки и полотенце. при желании, закусь. закуси, понятно, не было. хорошо, что ее не потребовали в виде дополнительной платы на мероприятие.

Волшебное озеро оказалось каскадом разлившихся прудов за тремя полосами колючей проволоки, натянутой по наклонившимся бетонным столбам с запрещающими и предупреждающими табличками в часе ходьбы от лагеря. Внимание сразу привлекал оранжевый цвет воды и несколько утопающих в поднявшейся воде, торчащих из бетонных кубов труб, впадающих в водоем.

По берегам сновали несколько человек с баграми. Некоторые из них будто дежурили посреди водоема на надувных, защитного цвета, лодках. Горели несколько костров, у которых грелись шатающиеся мужики. С десяток плавали на мелкоте или стояли по грудку, сверкая безумными, вращающимися в неадеквате глазами.

Я спросил у соседа, как оказалось, подполковника в отставке, дяди Васи, как его прозывали, здороваясь, шедшие навстречу люди, что это.

Он кратко, отмахнувшись, рассказал мне, что это потаенные места, что тут местные когда-то видели, и не раз, НЛО, и что это сточные водоемы от местных совершенно секретных предприятий. При этом он добавил, что все вполне проверено, безопасно, что сюда берут и пускают только своих, и что я могу, если буду вести себя правильно, получить массу интересных ощущений.

– Каким образом? – спросил я.

– Увидишь, – он отказался от дальнейших подробностей.

все волшебство заключалось в простом. никто не знал достоверно, что это за сток, что тут за предприятия, и откуда эти трубы, сколько этому озеру, в какие советские времена тут что было построено и прочее, но эффект был стопроцентный. ты заходишь в оранжевую воду, пребываешь там несколько минут и чувствуешь, как…

дальше описать люди затруднялись, путались в показаниях и объяснениях. все, что надо было сделать, – это попробовать самому. главное, самое главное, по объяснению самых трезвых, было оставаться на виду, не нырять и не заплывать на глубину.

те, кто нарушают эти предписания, с холодной улыбкой сказал мне один из державших багор, – лежат там, в третьем по каскаду водоеме или закопан в свежей земле ниже по склону.

я сразу понял, где нужно искать исчезнувших из лагеря, и опасливо покосился на дядю Васю. он понял мой взгляд и просто сказал: «давай, не пожалеешь».

мне было страшно, боязливо и волнительно, и даже хотелось скорее отсюда уйти, но интерес превысил страхи, и я начал раздеваться. уже перед спуском к озеру я почувствовал легкое (или даже не легкое) головокружение, но меня подтолкнули в правильном направлении, и я, зайдя по колено в теплую воду, сделал несколько шагов, нащупывая уходящее глиняное дно, поплыл.

никогда еще я не видел так отчетливо солнечную систему и пятна на нашей доброй и теплой звезде. я явно видел кольца Сатурна, мог разглядеть камешки на поясе астероидов, определенно видел весту и поток леонидов, переливающихся в солнечном свете, пролетающих прямо перед моим взором. я видел гейзеры на Европе или каком-то спутнике Юпитера, я долетел до следующей планеты за Плутоном, мгновенно вернувшись обратно, погревшись на орбите Меркурия, чуть не вдохнув серной кислоты облаков Венеры, желавших забраться мне в легкие и рассказать об истории всех цивилизаций, живших на ней и еще на четырех ближайших планетах…

когда я обнаружил себя, сидящим, укрытым вагонным шерстяным одеялом, смотрящим в яркие угли костра и держащим что-то сочное, горячее и неимоверно вкусное, возможно, дичь, пойманную и зажаренную свежайшим образом прямо тут, впиваясь в жирный, брызжущий сок плоти то ли зайца, то ли оленя, я вернулся к реальности, медленно приходя в этот мир и оглядываясь по сторонам.

вокруг костра сидели дядя Вася и еще с десяток человек, а между ним и мной еще кто-то, кого я не стал бы человеком называть, кто говорил, его слушали и понимали, не обращая внимания на его серо-зеленую кожу, огромные глаза и непонятный язык, доходивший в самые глубины мозга в виде образов, схем и правил, объясняющий жизнь в других мирах, систему существования на нашей планете и смысл великого мироздания.

кто-то бережно укутал меня, положив поближе к теплу углей, и я, пару раз испытав вертолеты, вернулся к земному, такому привычному и естественному сну, который не испытывал уже многие годы. там было много цветного, доброго, яркого, мудрого и такого понятного, спокойного и успокаивающего, как объятия мамы в детстве, как ощущение тепла груди любимой женщины, усиленные в сотни раз благодатью и спокойствием, волнами то приходящих и кружащих по спирали, то притормаживающих в необычайном спокойствии сингулярной бесконечности пребывания в абсолютной реальности высшего бытия…

Дядя Вася что-то спокойно объяснял моей почему-то эмоционально кричащей жене. Я стоял рядом и кивал. Кажется, она меня искала. кажется, она волновалась и не находила себе места. кажется, я такой-сякой, о чем она собиралась рассказать коменданту лагеря. Но все это было так далеко и неважно, что я просто шагнул к ней, обнял ее сбоку и склонил лицо, сильно и шумно вдохнув воздух у ее плеча и шеи. Я был новый. Обновленный. Разумный. Такой чужой и такой Свой в этом мире, с этой женщиной, с этим бытием и с таким замечательным дядей Васей, жужжащим ничего не значащими комарами вокруг моей раскладушки в таком теплом ангаре под таким чистым и теплым, умиротворяющим грязно-мокрым бельем.

Я провалился в небытие сна.

И снова я где-то был, где-то гулял и где-то летал. Мир был радужным, блистающим и переливающимся, полным поыватоыкобтоыотмдлоуцекфавй…

несколько дней меня пасла моя верная. потом контроль ослаб, и мы снова пошли туда.

на третий раз я увидел сквозь рыжину воды, как подо мной находится и движется что-то серебристое, круглое и испускающее свет. я не испугался, просто отплыл, как по чьей-то просьбе, и тут из воды вышла метров десять в диаметре, летающая тарелка. она поблагодарила меня мысленно, пару раз сверкнула огнями, и медленно, совершенно сухая и светящаяся, поплыла в воздухе над каскадом прудов в сторону какого-то, не сообщив мне название, яркого созвездия, исчезнув за считанные секунды, не оставив от себя никаких выхлопных газов.

еще несколько раз я ходил туда, уже без дяди Васи, но всегда меня инструктировали местные ребята с баграми. не заплывай далеко. не ныряй. не… и все такое.

как-то даже мне пришлось поучаствовать в вылавливании ушедшего под воду молодого сержанта, пустившегося с разбегу руками и головой вперед. мы выловили его не сразу, пришлось вызывать лодку. мы сделали все, что могли. искусственное дыхание, массаж грудной клетки, рот-в-рот не помогли. он светился кожей с зеленоватым оттенком и улыбался в забытьи, пока совсем не перестал дышать и остыл. мы оттащили его тело на третий по каскаду пруд, куда складировали подобных ему неудачников. впечатление было не из приятных. кого-то вытошнило. запыхавшись, подошел дядя Вася, и сказал, что, похоже, аттракцион закрывается, и шарашку придется на время прикрыть. иначе сюда придет спецназ прочесывать каждый метр. исчезновения штатных военных, – это уже серьезно. В этот момент мне показалось, как голова дяди Васи увеличивается в размерах, будто он гидроцефал с многолетним стажем, и что его глаза-блюдца пронизывают всех каким-то рентгеном насквозь, не предвещая ничего хорошего.

за несколько дней до возвращения из эвакуации дождь закончился. небо было ясным и безоблачным. ночью того вечера мы пошли с моей половинкой в лес. была яркая полная луна. куда-то пропал весь гнус и комары, дул теплый, пахнущий свежим воздухом, ветер. я отчетливо помню ее солено-сладкий, такой родной и близкий запах. я был неимоверно тверд и полон. она была мокрая, горячая и сладкая. я наполнил ее в тишине колышущихся сосен, а она крепко обнимала меня, постанывая сквозь крик от вселенского вожделения.