Эребус - Шон Хатсон

В одном из них, напротив большого пальца, образовалась трещина, и Тайлер, надевая сапог, что-то проворчал сквозь зубы. Накануне здесь прошли сильные грозы, и все кругом превратилось в какие-то хляби небесные, местами, впрочем, смахивающие и на преисподнюю: кое-что было выжжено молнией, другие же участки обратились в непроходимую трясину. Судя по влажности и духоте, предстоящей ночью следовало ожидать грозы. Спустившись вниз, он с жадностью съел полдюжины гренков, запивая их огромной кружкой чая. В лучах солнца, льющихся в открытое окно, сверкали огнеупорные чашки из нержавеющей стали. Ферма внешне была вполне традиционной, возможно, даже ветхой, но удобства ее отвечали самым современным требованиям. Единственная уступка прошлому — архачка в столовой. Над камином висели длинная, в человеческий рост, изогнутая труба и поржавевший клинок от плуга. Эти вещи оставил отец. Его отец... Тайлер поднялся на ноги, глубоко вздохнул и вышел во двор, На секунду зажмурился, защищая глаза от яркого света, затем с облегчением, полной грудью, вдохнул ароматы травы, сена и навоза. Он с детства полюбил все эти запахи и сейчас с улыбкой, приближался к поросячьему загону, расположенному вблизи въездных ворот. Здесь был еще и сарай, где содержались свиньи и хряки, но стойло предназначалось для поросят, отлученных от свиноматки, и, судя по шуму и визгу, Поросят в загоне было полным-полно. Он увидел Джима Харрисона, кормившего эту голодную ораву.

— Доброе утро, Джим, — поздоровался Тайлер.

Рабочий поднял голову, его лысая макушка сверкала на солнце. Он приветливо кивнул, на секунду отрываясь от работы.

— Мы с Руссом подумали, что лучше дать вам подольше поспать, мистер Тайлер, — сказал он. — Все же такое случается не каждый день... — Он осекся, словно в замешательстве.

Тайлер кивнул:

— Я ценю ваше внимание, но все же мне надо бы привыкнуть вставать с рассветом, уж если я собираюсь здесь остаться.

— Что ж, как бы там ни было, а работа не стоит, мистер Тайлер.

— Спасибо, Джим. И можешь не называть меня мистером Тайлером. Зови просто Виком.

Харрисон улыбнулся.

— Хорошо, Вик, — произнес он не очень уверенно.

Тайлер задрал голову, всматриваясь в небо, затем взглянул на поросят в свинарнике.

— Я думал, мы помещаем сюда только молочных поросят, — сказал он, с удивлением глядя на подсвинков, сгрудившихся вокруг кормившего их Харрисона.

— Да, верно, только молочных.

— Значит, эти поросята молочные? — недоверчиво спросил Тайлер. — Но они же вдвое больше... Вы хотите сказать, что им по десять недель?

— Нам и самим поначалу не верилось, — ответил Харрисон, — но так у нас со всеми животными, которым дают этот новый корм.

Тайлер нахмурился, подозрительно взглянув на Харрисона, а затем снова на поросят. Один из них поднял голову: ноздри поросенка расширились, маленькие глазки смотрели озлобленно и тупо.

— Несколько недель назад ваш отец приобрел новый комбинированный корм, — пояснил Харрисон, опуская глаза. — Парень, который ему продал, корм, уверял, что он дает большой привес.

Тайлер одобрительно кивнул.

— А как надои? Влияет ли на это новый корм?

Рабочий отрицательно покачал головой.

— А где именно отец его приобрел?

— За городом... Какая-то новая компания, — ответил Харрисон, пытаясь вспомнить ее название. — В общем, они торгуют кормом для скотины. Сами же его и производят.

Тайлер снова одобрительно кивнул:

— Что ж, отлично. Значит, теперь наша скотина повысится в цене.

— Большинство фермеров в округе пользуются этим кормом, — сказал Харрисон.

Он бросил остатки корма в небольшое корыто, затем снял засов и вышел из свинарника. Ненадолго замешкался.

— Так если все в порядке, мистер Тайлер... простите, Вик, я займусь другими делами...

— Хорошо, через минуту я к тебе присоединюсь, — сказал Тайлер, глядя вслед Харрисону; тот с трудом перебирался через двор, чавкая резиновыми сапожищами по липкой грязи.

Молодой человек оперся на ограду загона и внимательно оглядел поросят, сгрудившихся вокруг корыта. Большинство животных было гораздо крупнее, чем им полагалось бы по возрасту. Выходило так, что и получит он за них гораздо больше. Тайлер задумчиво потер ладонью подбородок. Хотел бы он знать, каких размеров будут эти свиньи, когда их рост, прекратится...

Глава 5

Глухие раскаты грома прокатились в поднебесье. Гряды иссиня-черных туч застилали небеса. Вспыхнули бесшумные зигзаги молний. Свет в лаборатории дрогнул, замерцал — и тут же вновь ожил и засветился ярко.

Свет горевших под потолком флюоресцентных ламп отражался на рабочих столах. Приближение грозы вызвало нервозность среди животных, заметавшихся в своих клетках. Джеффри Андерсон прошел к двери лаборатории, приоткрыл ее и выглянул наружу. Коридор по обе стороны был пуст. Пол сверкал как полированный. Белые стены словно светились в потоках льющегося с потолка яркого света, отчего коридор казался еще более пустынным. Андерсон в эти секунды с особой остротой ощутил свое одиночество. А впрочем, он был доволен своим одиночеством. За спиной его, в гулкой тишине тикали часы; стрелки подползали к 10.15 утра. Ритмичный, монотонный звук, отсчитывающий убегавшие секунды, отдаленные раскаты грома да писк животных... Он один в лаборатории... Андерсон запер за собой дверь, выключил свет и несколько секунд стоял в раздумье. На лбу его выступили капельки пота, и он небрежно отерся рукавом своего белого рабочего халата. Он глянул вниз, в окно, и ему вдруг показалось, что серебристо-красная фирменная эмблема «ВК» подмигнула ему. Он нервно, судорожно сглотнул и подошел к настенному телефонному аппарату, невольно еще раз оглянувшись на матовое оконное стекло. Он принялся набирать номер, и рука его слегка подрагивала.

...Треск пишущих машинок походил на пулеметные очереди, непрерывно звучащие в ограниченном пространстве маленькой конторы. Джо Вард вздохнула, повторно читая только что отпечатанный текст. Здесь было что-то не так — но вот что именно?.. Да ну их к черту, решила Джо, по крайней мере она сэкономит время до выпуска. В других помещениях редакции работа находилась во всевозможных стадиях незаконченности и неразберихи, поскольку одни репортеры торопились закончить свои труды, другие же, завладевшие машинками, оттачивали свою машинописную технику, сводившуюся к печатанию одними указательными пальцами. Зазвонил телефон. Джо сняла трубку.

— "Аркхэм Комет", — проговорила она с тем же американским акцентом, с каким говорила и шесть месяцев назад, впервые переступив порог редакции.

— Будьте добры Джоанну Вард. — Говорили быстро и прерывисто, словно говоривший пробежал по крайней мере стометровку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});