Арийский реализм. Изобразительное искусство в Третьем рейхе - Андрей Васильченко

Нет ничего удивительного, что Гитлера не устраивали подобные полумеры. Ему не были симпатичны «национальные спорщики». По этой причине после партийного съезда 1934 года было решено сделать ставку на Йозефа Геббельса. В годы существования Веймарской республики «ревнителей» из состава «Союза борьбы» весьма ценили, так как они являлись инструментом в борьбе с существующим строем. После установления национал-социалистической диктатуры они являлись скорее обузой, нежели помощниками. Даже если в частной жизни Гитлер предпочитал идиллическую живопись, то это вовсе не значило, что «тысячелетний рейх» в вопросах искусства должен был вернуться в далекое германское прошлое. Уже ранние архитекторские проекты, подготовленные Гитлером, указывали на то, что новая культура должна была отражать мощь современной власти и так называемый «метрополизм» (то есть континентальную экспансию). В «грядущей» континентальной империи «восточные народы» (славяне) должны были быть неграмотными и порабощенными, а большинство населения «метрополии», проживающее в городах-муравейниках,[3] должно было с восторгом взирать на всю правящую верхушку – «расово избранных». Вот какая картина рисовалась Гитлеру, когда речь шла о «тысячелетней империи». Новый рейх должен был быть не возвратом в прошлое, а решительным рывком (в том числе в вопросах культуры) в заоблачное будущее.

Самым важным компонентом в понимании Гитлером искусства была расовая детерминированность всех культурных явлений. Гитлер считал, что единственными творцами культуры были исключительно «арийцы», которые «оплодотворяли» все остальное человечество. По его мысли, если отдельные культуры лишались данного арийского влияния, то они застывали, а затем неизбежно гибли. Впервые эту мысль Гитлер озвучил перед публикой 13 августа 1920 года в пивной «Хофбройхаус»: «Все эти расы, которые мы теперь обозначаем как арийские, были в действительности зачинателями всех великих культур… Мы знаем, что Египет был вознесен ввысь арийскими переселенцами, а также Персия и Греция… Мы знаем, что до этого на этих землях не существовало вообще никаких государств. Из смешения черной, южной и нордической расы возникала смешанная порода людей. Но она не была в состоянии создать великое цивилизованное государство». Подобные мысли были изложены и в «Майн кампф». Для современности Гитлер мыслил создать некую смесь из «эллинского ощущения красоты и новых германских технологий».

При делении всех культур на основателей, носителей (культуртрегеров) и разрушителей Гитлер относил арийцев исключительно к первой категории, в то время как другие народы могли лишь менять их творения или в силу своих «особенностей» полностью извращать. В качестве типичных «носителей культуры» Гитлер назвал японцев. Он писал: «То, что современное японское развитие имеет арийское происхождение, это совершенно очевидно. Но несомненно и то, что и во времена седой старины тогдашняя японская культура тоже определялась чужими влияниями. Лучшим доказательством этого является тот факт, что в более позднее время японская культура прошла через целую полосу застоя и полного окостенения». Согласно точке зрения Гитлера разрушение «арийской» культуры происходило тогда, когда «изначальная раса позволяла умереть своей крови». Под этим он подразумевал смешение «арийцев» с «более низкими народами». «Арийцы» должны были порабощать данные народы, использовать их в качестве средства для строительства новых культур. Подобное применение для «низших рас» Гитлер нашел на практике, когда создал целую армию рабов, которые использовались на принудительных работах на немецких предприятиях.

Арно Брекер. Уничтожение. Модель барельефа (1942 год)

Гитлер полагал, что «арийские» народы всегда чувствовали связь со своими «расово чистыми предками». Он подразумевал античных греков и римлян. Их искусство он не раз приводил в качестве образца для подражания. Поэтому нет ничего удивительного в том, что монументальная архитектура Третьего рейха во многом напоминала античные строения. На партийном съезде 1935 года Гитлер «рекомендовал» немецким архитекторам наряду с новыми технологиями и строительными материалами использовать «формы, которые в прошлом были найдены в аналогичном расовом контексте». При этом скульпторам он вновь и вновь указывал на античные изваяния.

Политические цели и способы художественного выражения были для Гитлера неотъемлемыми друг от друга. В одной из речей он произнес: «Чем больше современное государство приближается к имперской идее античной мировой державы (Рим. – А. В.), тем сильнее в культуре современности проявляется её стилистика». На время переходной стадии (то есть когда Третий рейх являлся исключительно Германией, а не всемирной империей) Гитлер «разрешал» «обращение к художественному стилю родственных по расе племен». В данном случае античная греческая и римская культуры должны были выполнять некую «воспитательную миссию». Гитлер указывал на античное искусство как «культурные костыли, на которые должно опираться человечество в целом». Но при этом он предостерегал от «стилистических судорог», которыми могло быть охвачено на «переходном этапе» немецкое искусство. «Художественное и культурное осознание не могут означать возвращения в уже прошедший век. Они могут означать лишь возвращение на истинный, но некогда оставленный путь, который предопределен нашей кровью, а также развитием культуры и искусства».

Полной противоположностью «светлому образу арийца» являлся весьма непривлекательный в гитлеровских построениях «облик еврея». Это были два полюса, которые знаменовали собой создание и разрушение культуры. В 1922 году Гитлер в одной из своих речей заявил, что «евреи во все времена были врагами всех культур, а в Греции и в Риме они являлись форменными могильщиками искусства». В «Майн кампф» Гитлер провозглашал евреев «паразитами», которые «присваивали себе труды чужих интеллектуальных усилий». При этом он считал, что «семитам» был чужд какой-либо идеализм, а стало быть, у евреев «не было предпосылок для создания собственной культуры». Именно по этой причине «две королевы искусств: архитектура и музыка» «не были ничем обязанными иудаизму». На основе данных установок, по мысли Гитлера, «евреи в данных сферах культуры» могли быть только «вербальными горнистами» (то есть людьми, использующими чужие достижения, но не создающие ничего собственного).

Согласно воззрениям Гитлера, популярность произведений еврейских художников объяснялась не качеством живописи и их талантом, а «действиями все той же еврейской прессы», которая якобы разрушала у народа ощущение прекрасного и приводила его в замешательство навязанными лозунгами. В итоге старые мастера «утрачивали» свое прежнее значение как «несовременные», в то время как «еврейские торговцы» могли спокойно торговать «мазней», выдавая ее за пресловутое «современное искусство». При этом «еврейско-большевистские литераторы» рассматривали свою культурную деятельность «как средство для достижения дезориентации цивилизованных наций», что являлось культурной предпосылкой для «их политического истребления». В полнейшем презрении к «современному искусству» Гитлер во многом голословно утверждал, что «евреи были создателями дегенеративного, авангардистского искусства».

Ганс Швегерле. Фюрер

Гитлер непоследнюю очередь увязывал между собою интернационализм и иудаизм. По его мнению, все интернациональные художественные течения (как, например, конструктивизм) были совместимы с культурной программой, основанной на расовых принципах. А потому собственно немецкое искусство надо было срочно «спасать» от «расового упадка»: «Если бы национал-социализм в самый последний момент не успел победить в Германии, если бы не успели повалить на землю нашего еврейского врага, то в нашей стране был бы запущен задуманный евреями процесс политического и светского обесценивания, который планомерно осуществлялся через разрушение нашего искусства».

Связь расистской идеологии и формируемого в искусстве идеализированного национал-социалистического реализма, по мнению Гитлера, должна быть обнаружена через отображение идеалов расовой красоты. На партийном съезде 1934 года он уже настойчиво рекомендовал художникам использовать в качестве примера для подражания образцы греческого искусства: «В данных изображениях расовые особенности не только не изживают себя, но, напротив, дают прекрасное представление об абсолютно правильном с расовой точки зрения сложении мужчин и женщин. Именно так и никак иначе надо действовать, чтобы передать анатомически в высшей степени правильные телесные пропорции… В этой воспринятой целесообразности кроется высший идеал красоты».