Охотник. Кто-то мне за все заплатит! - Евгений Щепетнов

Так, за раздумьями, незаметно добрались до дома. До Машиного дома. Обычного, простого дома, построенного шестьдесят или семьдесят лет назад, после страшной войны, в которой погибли миллионы людей.

Сергар смотрел документальные фильмы, видел фотографии того, что происходило во время этой войны, и каждый раз поражался: как люди могут дойти до такого скотства? Раньше он думал, что страшнее, чем опьяневшие от пролитой крови зеланские завоеватели, нет никого. Что их жестокое отношение к жителям завоеванных территорий просто запредельно! Ну как же – они берут такие огромные налоги! Они не дают развиваться кайларской провинции! Преследуют жителей Кайлара за неосторожные высказывания!

Глупец. Спасибо зеланскому императору за то, что он просто-напросто не уничтожил всех кайларцев в концлагерях! Не уничтожил население Кайлара вовсе! Разрешил хоть как-то существовать!

Обитатели Земли были гораздо более жестоки. Зеланцы, в отличие от них, не додумались до лагерей смерти. До крематориев, в которых тысячами сжигали тех, кто не угодил завоевателю своим «гадким» происхождением.

И еще – каждый раз, когда Сергар глядел на экран телевизора и видел то, что творили земляне, используя последние достижения науки, в голову приходила мысль: «На кой черт этот прогресс? Чтобы людей убивали уже не сотнями тысяч, а сотнями миллионов?»

Нет, все-таки хорошо, что цивилизация его родного мира пошла не тем путем, по которому отправилась Земля. От прогресса нет ничего хорошего! Ну… почти ничего. Горячая вода из крана и теплый туалет – не в счет! И телевизор. И телефон…

Этой ночью легли спать отдельно. Олег – на «супружеской» кровати, которую Маша купила перед тем, как он поселился в ее доме, хозяйка дома – в зале, на диване. Тоже новом и тоже купленном с доходов, полученных от лекарских трудов Олега-Сергара.

Олег отдавал девушке половину тех денег, что зарабатывал своим лекарским искусством. Вернее – это она отдавала ему половину. Ведь денег с пациентов лекарь не брал.

На Земле было странное поверье, что если лекарь берет за свои услуги презренные бумажки или монеты, боги лишат его магической силы. Точнее – бог, а не боги, в отличие от мира Сергара, в котором пантеон богов был не меньшим, чем в Древней Греции.

Из своей доли Маша обеспечивала работу лекаря – делилась с главврачом, платила медсестрам, врачам. «Чтобы заткнуть пасть этим сволочам!» – как она частенько говорила. Кормила, поила, даже одевала своего любовника-начальника.

Впрочем – после всех трат на ее долю все равно оставалось немало. Поток больных не ослабевал, деньги текли рекой – лекарь, который способен вылечить все, от прыща до раковой опухоли, нужен был всем. Всему миру. А Маша наладила работу, как хороший автомастер налаживает двигатель автомобиля, попавший в его умелые руки. У Маши на самом деле был организаторский талант, этого у нее не отнимешь.

Свои деньги Олег клал на счет в банке, на банковскую карту. Часть отдавал матери. Он не был жадным человеком, и деньги его интересовали постольку, поскольку они давали безопасность, уверенность в будущем. Только богатый человек мог чувствовать себя в безопасности, оградившись от всего света барьером из богатства такого объема, владея которым человек переходил из разряда простых людей в сонм небожителей, неприкосновенных и для криминала, и даже для самой власти. И это все было верно и для родного мира Сергара, и для Земли. Если у тебя много денег, очень много денег, можно купить практически все и всех – за редким исключением. История доказывала данную истину не раз и не два. Преступление, за которое простой человек отправился бы в тюрьму на долгие годы, для богача безнаказанно сходило с рук. За деньги можно купить лучших адвокатов, купить свидетелей, полицейских и даже самих судей. Не всех, конечно, но… в общем-то, всех. Цена есть у каждого, только не все готовы ее дать. Сергар с горечью убеждался в этом.

Все эти месяцы Сергар думал о том, почему бабка Надя заперла себя в глухом углу, довольствуясь подношениями не очень многочисленных пациентов. Более того, в той информации, что она успела перед смертью дать своему последнему пациенту, инвалиду «Олегу», четко прослеживалась главная мысль: «Не высовывайся! Сиди тихо! Не выдавай себя!»

Ничего такого, что бы указывало на необходимость прятаться, скрываться, не афишировать свою деятельность, Сергар не обнаружил. По большому счету людям было плевать на то, что какой-то там фельдшер районной больницы лечит пациентов в свободное от служебных обязанностей время нетрадиционными методами. Деньги он не берет, а то, что кто-то все-таки взимает плату за то, что позволяет посетителю попасть на прием к «суперфельдшеру», так это дело того, кто дает, и того, кто получает, – лекаря это не касается.

Сергар поставил так с самого начала, и дело не в том, что он верил в какие-то дурацкие приметы. Если вдруг какие-то государственные органы «наедут» на лекаря с целью наказать его за неуплату налогов – удар примет на себя Маша. Это она кассир, она организовала систему поборов за медицинские услуги. Олег же тут совершенно ни при чем.

За что его можно привлечь? Если только за нетрадиционные методы лечения, за «опаивание» пациентов неизвестными снадобьями, которые он варил тут же, в больнице, в специально оборудованной «лаборатории», увешанной пучками трав, уставленной банками с ингредиентами. На эти снадобья уходили немалые деньги, но без них лечить было бы гораздо труднее, если вообще возможно. Без снадобья, снимающего естественную защиту организма от магии, эффективность воздействия Силы на пациента уменьшалась в несколько раз.

Машу за эти два месяца уже не раз пытались привлечь к ответственности за ее бурную деятельность на ниве нетрадиционной медицины. На нее писали анонимки, заявления, поступали жалобы от завистливых коллег и обиженных пациентов, не сумевших попасть на прием.

Маша отсеивала клиентов жестко, стараясь не пропускать к Олегу «халявщиков», наглецов и скандалистов, что не прибавляло ей и лекарю всенародной любви, скорее наоборот – разъяренные, раздосадованные, обозленные люди фонтанировали паскудными писульками всевозможного калибра, в которых разоблачали аферистов, мошенников, «негодяев, которые под прикрытием белых халатов занимаются незаконной предпринимательской деятельностью, высасывая из трудового народа последние соки, будто пауки-кровопийцы».

Все эти жалобы, анонимные и подписанные, оседали на столах представителей власти, начиная с налоговой инспекции и районного УВД, заканчивая прокуратурой и администрацией города. Оседали, чтобы утонуть в болоте отписок, сочиняемых чиновниками с гениальностью великих мастеров литературного жанра.

Жалобщики пытались писать выше, в областные контролирующие органы, но, как обычно, – эти жалобы спускались к тем, на кого и были написаны. Нехорошая практика, да – круговая порука, чиновничий беспредел – ржавое, испытанное веками оружие власти, которым она успешно отбивается от претензий тех, кем правит. Но в случае с Олегом, как ни странно, это оружие, выпачканное клочьями судеб множества людей, разочаровавшихся в справедливости и честности власти, работало на защиту хорошего, правильного дела, нужного множеству пациентов, отчаявшихся, страдающих, надеявшихся на чудо в своей несбыточной мечте – вернуть потерянное здоровье.

Дело в том, что и у чиновников администрации различного ранга, и у прокурорских работников, и у полицейских были родственники, друзья, знакомые, тоже мечтающие о помощи лекаря. А когда разошелся слушок, что «фельдшер» умеет править некоторые несуразности фигуры, править внешность пациентов – может убрать излишнюю полноту, бич дорвавшихся до кормушки чиновничьих жен, увеличить грудь, убрать родинки или бородавки – в общем, сделать пластику лица и тела, – народная тропа к «экстрасенсу» не зарастала бурьяном.

Маше каждый день приходилось решать сложные многоходовые задачи, как хорошему шахматисту. Решать, с кого можно брать деньги, а с кого нельзя и какую выгоду можно извлечь из очередного высокопоставленного пациента.

Само собой верхушка власти, элита городка обслуживалась бесплатно, но зато лекаря не беспокоил никто из тех, кто мог бы легко отравить ему жизнь. Эта самая элита стеной встала на дороге у тех, кто хотел бы помешать Олегу делать то, что он делал. И слава богу. Иначе предприятие Олега быстро бы «накрылось медным тазом» – как любила говаривать Маша.

Олег работал десять часов в день. Этого хватало, чтобы вымотаться, устать, будто весь день валил деревья. Магия отнимает много энергии, и не только магической. Если бы не уникальность Олега как лекаря – он бы не смог работать в таком темпе больше трех часов подряд. Открытый канал подкачки магической энергии, соединявший лекаря с Океаном Силы, действовал постоянно. Редкое качество. Уникальное. И о таком раньше можно было только мечтать. Олег меньше уставал, ему не нужно было останавливать работу, чтобы закачать в себя Силу. Он мог ее не беречь. Но и это не все. Было и еще кое-что, чего не было раньше, до того, как Сергар попал в этот мир.