Федеративные идеи в политической теории русского народничества - Фэй Хайтин

class="p1">В первой книге авторы проанализировали процессы возникновения и развития русской общины с древнейших времен и до начала XX в., разобрав в том числе и такие вопросы, как режим землепользования, налоги, управление общиной, внутриобгцин-ные отношения – сотрудничество и социальные барьеры, общинный менталитет. Исследователи подвергли всестороннему анализу две реформы, напрямую затронувшие общину, – 1861 г. и столыпинскую. Ученые убедительно доказали, что от этих реформ выиграли только помещики и свободные крестьяне. В книге рассмотрен вопрос, как внутриобщинные трансформации отразились на общественно-политических представлениях русской интеллигенции и, следовательно, на народнической доктрине.

Вторая книга Цзинь Яня опирается на теоретическое наследие Исайи Берлина, в том числе через использование образов ежа и лисы, к которым прибегал британский мыслитель. Цзинь Янь уподобляет дворянскую интеллигенцию лисе, а разночинцев – ежу. Китайский историк прослеживает эволюцию различных групп русской интеллигенции и их взаимосвязи друг и другом.

В настоящей монографии анализируются федералистские представления основоположников идеологии народничества – А. И. Герцена, М. А. Бакунина, П. Л. Лаврова, П. Н. Ткачева. Поэтому основными историческими источниками для данного исследования являются сочинения этих авторов.

Все необходимые работы Герцена были опубликованы в его академическом издании, вышедшем в советское время. Понятия «федерация» и «федерализм» встречаются почти во всех его произведениях начиная с середины 1830-х гг. и практически до самой кончины мыслителя. До конца 1840-х гг. он употреблял эти понятия вне связи с Россией. Впервые слово «федерация» встречается в его произведениях «Встречи» 1836 г.[85] и «Записки одного молодого человека» [86] в контексте рассуждений о Великой французской революции. Далее федералистская проблематика появляется в «Письмах из Франции и Италии», в которых Герцен описал «федеральность» в этих странах и сделал вывод, что она соответствует их народному духу[87]. То есть впервые Герцен связал политический режим с народом.

Далее – примерно до середины 1850-х гг. – федералистские воззрения Герцена развивались в трех направлениях.

Во-первых, он пытался объяснить историю России с точки зрения федерализма. Так, в статье «Россия» он говорил о «княжеском федерализме» [88]. Мыслитель также касался федералистской проблематики в статье «Русский народ и социализм. Письмо к И. Мишле»[89]и в работе «О развитии революционных идей в России»[90]. Он утверждал, что централизация, осуществленная Москвой, привела к утверждению федеративных отношений между княжествами. Поэтому революционерам предстоит всего лишь возродить эту историческую традицию и создать в России новую федерацию.

Во-вторых, Герцен интересовался опытом швейцарского федерализма, о чем поведал в пятой части «Былого и дум»[91]. Эта часть была написана в 1853 г. К тому времени уже позади была гражданская война 1847 г. в Швейцарии, и началась централизация под руководством Джеймса Фази. Поэтому в работах Герцена описывается скорее федерация до гражданской войны, когда кантоны еще сохраняли значительную автономию.

В-третьих, Герцен размышлял о славянской федерации. Впервые он употребил это словосочетание в письме к Дж. Мадзини от 20 ноября 1849 г.[92], а через пять лет, в 1854 г., снова вернулся к этой проблеме в работе «Старый мир и Россия. Письма к В. Линтону»[93]. За пять лет его воззрения на славянскую федерацию почти не изменились. Герцен полагал, что вероятная русско-турецкая война и возможное в ее ходе взятие Константинополя могли бы стать началом создания славянской федерации, причем он относился к славянским народам как к новому носителю революционных идей.

Проект славянской федерации вызвал отклики в славянском мире, особенно среди польских революционеров. Начиная с этого времени дальнейшее развитие концепции славянской федерации шло у Герцена в тесной взаимосвязи с его размышлениями о польском вопросе. По крайней мере, два произведения конца 1850-х – начала 1860-х гг. специально посвящены этой теме[94].

У Бакунина внимание к федералистским идеям возникло как естественное продолжение его интереса к революционной теории и ее философскому осмыслению. Этому предшествовали его контакты со многими европейскими революционными мыслителями, а также непосредственные занятия революционной деятельностью во время его пребывания за границей сначала в 1840-х гг., а затем в эмиграции. Бакунин считал, что революция невозможна в одной стране, поэтому она должна быть всемирной. Отсюда у мыслителя возникла потребность в осмыслении того политического потенциала, каким обладают федералистские отношения.

Свою теорию федерализма мыслитель развивал в речах и статьях по славянскому вопросу[95], в работах «Федерализм, социализм и антитеологизм»[96], «Революционный катехизис»[97], «Государственность и анархия»[98].

Взгляды Лаврова по тематике настоящей работы рассматриваются по основному сочинению этого автора – «Историческим письмам»[99]. Это наиболее системное сочинение мыслителя, в котором четко и логично объясняется его теория государства, а также излагаются все его ключевые взгляды на прогресс, личность, национальность, а также на такие философские понятия, как идеализация и общественная форма[100]. В работе «Государственный элемент в будущем обществе» Лавров дал свой прогноз о государстве в будущем, о его значении, о влиянии на его специфику социалистических идей, об особенностях воплощения такого государства в разных странах[101]. В своих поздних работах мыслитель занимался национальной проблематикой: проанализировал процесс формирования и развития национальности, показал связь национальности с личностью и подчеркнул, что национальность является только временной обобщающей формулой и не зависит от прогресса[102], хотя и утверждал, что «национальный вопрос на практике вызывает вопрос государственный» [103].

Большинство работ Ткачева, которые рассматриваются в настоящем исследовании, было написано в 1870-е гг., когда бурно формировались и развивались народнические представления[104].

Так, в «Задачах революционной пропаганды в России» он стремился вывести своего рода формулу революции. Ткачев подробно излагал свое понимание революции: указывал, что она является итогом реализации принципа идеала, представляет собой бессознательную деятельность, вследствие чего задача революционеров заключается в том, чтобы вести к революции, опираясь при этом на разум и логику. Полемизируя с Лавровым, Ткачев подчеркивал разницу между понятиями «революция» и «прогресс». По его мнению, эти понятия необязательно являются идентичными, и если революция оказывается причиной и условием преобразований, то прогресс в большей мере сопрягается с их результатами, которые трансформирует дальше.

В работе «,Набат“ (Программа журнала)» революция называется процессом, который стремится превратить моральную силу в силу материальную, то есть революционерам как представителям «моральной силы» необходимо захватить власть государства, которое является воплощением «материальной силы».

Если в «,Набате“ (Программе журнала)» говорится о роли революционеров, то в статье «Народ и революция» определяется место масс в революционных преобразованиях. Ткачев считал, что народ из-за сильного влияния в его среде общинных порядков не в состоянии быть носителем прогрессивного идеала, но зато у него из-за его массовости имеется сила. Поэтому при объединении народной силы и