Этнокультурная история казаков. Часть III. Славянская надстройка. Книга 3 - Коллектив авторов

Эти простые брачные обряды, тем не менее, соблюдались очень строго. Сожительство без выполнения описанного обряда порою наказывалось лишением жизни, ибо считалось прелюбодеянием.

Власть мужа над женой была неограниченна. Это являлось одной из черт народного духа. Тем самым прелестный пол долгое время не имел сильного влияния на уклад жизни казаков, на смягчение их нравов. Женщины в своей жизни ограничивались кругом семьи и редкими знакомствами с соседками. Они не имели права участвовать в беседах и делах мужчин. Однако, нельзя сказать, что они были закабалёны.

* * *

В 1502 году крымский хан Менгли-Гирей нанёс решительное поражение хану Золотой Орды Шейн-Ахмату, разрушил Сарай и окончательно покончил с Золотой Ордой. После этого поражения Золотая Орда прекратила свое существование. С этого времени казаки, покидая службу на границах рязанского и других русских княжеств, стали уходить в степи и занимать свои прежние, когда-то покинутые места. Уход казаков обнажал границы и оставлял их без наблюдения и защиты со стороны степи.

С 1502 года упоминаются казаки в слабом царстве Астраханском, образовавшемся вместе с независимыми ногайскими ордами на развалинах Золотой Орды.

Поля вокруг древней казачьей столицы Азака засевались хлебами кругом на расстоянии 10 километров, а дальше в степях Приазовья располагались юрты кочевых азаков (азовских казаков), которые время от времени вместе с ордынскими казаками совершали нападения на московские окраины, посольские караваны и на крымских татар, чем вызывали недовольство султана. В 1502 году султан приказал крымскому хану Менгли-Гирею: «Всех лихих пашей казачьих и казаков доставить в Царьград». В 1503 году хан выступил с крымскими татарами против казаков, живших в Приазовье, и занял Азак. Азакские казаки были вытеснены из пределов Азака и устья Дона и двинулись вверх по Дону.

По течению Дона в это время освобождались земли от схлынувшего из-за сумятиц населения, на которых столетиями жили казаки. В начале XVI столетия казацкие товарищества уже сновали по всем направлениям от Волги до Днепра, высматривая неприятеля и следя за его движениями. При слиянии Дона и Северского Донца и обосновалась часть казаков, вытесненная из Азака и Таврии. Здесь они основали свои вольные городки с центром в Раздорах.

Часть азакских казаков, до этого обретавшихся на Северном Кавказе со времён нашествия монголо-татар, к 1505 году, рассорившись с турками, перекочевала в Северщину к реке Десне. Сюда же от турок пришли казаки белгородские. Здесь азакцы и белгородцы объединились в одну общину.

* * *

Со стороны Волги, по левому побережью Дона до устья Хопра кочевали ногайцы. Вся степная полоса к западу от Дона была свободна от кочевников и превратилась в «Дикое Поле», страшное для невооружённого человека. «От казака страх на Поле», – писал Иоанн III крымскому хану Менгли-Гирею в 1505 году. И действительно, казачество вело военные действия с южными соседями так, как это было издревле заведено в Поле, не считаясь в своих действиях ни с политикой Москвы, ни Крыма, ни турок.

Но одной из прочных связей донских казаков, гребенских и яицких с московским княжеством была церковная. Казаки в церковной иерархии входили в состав епархии епископа, переселившегося из центра Золотой Орды – Сарая – в московские пределы и находился под властью митрополита Всея Руси. На протяжении следующих веков казаки состояли в постоянной переписке с Москвой и эволюция русского языка московских и донских писцов шла совершенно одинаково.

Границы донских казаков с московскими владениями остались те же, которые были указаны Сарско-Подонской епархией, митрополитами Феогностом и Алексеем в XIV столетии и проходили по рекам Хопёр и Ворона. Между границами московских владений и землями донских казаков лежали большие пространства пустынных земель, и связь поддерживалась только дозорами городовых казаков, спускавшихся до пределов донских казаков. В значительно большем напряжении находилась часть низовых казаков. Ближайшей угрозой для них было Крымское ханство и Малая Ногайская Орда, кочевавшая между устьями Дона и Кубани.

Крымские ханы уже не были достаточно сильны для того, чтобы уберечь на Донце свои права и рекою завладели казаки. Вскоре казачье племя сары-азман, выделившееся из среды азакских или белгородских казаков, спустилось к берегам Дона. Ногайцы увидели в этом действия, направляемые Москвой, куда и посылали свои протесты. Они называли пришельцев «севрюками», но наравне с этим к ним применяется имя «сары-азманов» и «казаков». В сары-азманах видна сущность турано-аланская. «Азманы» очень часто встречаются в скандинавских преданиях IX века, как древние жители Дона (Танаквиса). Придя на Дон, сары-азманы, очевидно, представляли собою давно законченный сплав асов-аланов. Они положили начало возрождению казачьей жизни на Дону, но их племенное имя вскоре вышло из употребления, а восторжествовало единое для всех обитателей Дона имя – казаки. Исчезли также и иные названия и прозвища: бродники, козары, торки, берендеи, чёрные клобуки и тому подобные. Дольше других держалось принятое у русских наименование «донские черкасы».

Разрозненные в своём расселении, донские казаки оказались в военном отношении настолько сильными, что могли вести успешную войну против врага, от нападений которого Литва, Польша и Москва были бессильны защищать границы своих владений. Это были сильные и хорошо организованные казачьи войска. Казаки, несмотря на отсутствие военной помощи со стороны Москвы, Литвы и Польши, и даже при их противодействии, имели достаточно сил и средств для отражения нападений своих соседей. Считая лучшей обороной наступление, казаки предпочитали наступательные действия.

Жалобы Турции, Крыма и ногайцев на разбои казаков, начиная с первых лет XVI столетия, не прекращались, что в значительной степени отражалось на их отношениях с Москвой. Но и робкие попытки вмешательства во внутренние дела казаков со стороны приводили к тяжёлым раздорам и резкому противодействию этим требованиям.

Гребенские казаки вели войны против ногайцев и черкесов, яицкие – против ногайцев и кыргызов, нападали на Сарайчик, превратившийся в центр Большой Ногайской Орды после распада Золотой Орды. Войны казаками велись повсюду.

С 1515 года появляются на исторической сцене казаки белгородские, стан которых располагался близ Аккермана, у Днестровского лимана, у чуваш, черемис, мордвы, в Соловках при архимандрите Филиппе, впоследствии митрополите московском, и в других местах. Белгородские и азакские казаки заняли совместно кочевья в лесостепи и в 1518 году договорились с московским князем Василием о боевой ему помощи. С этого же времени Северский Донец стал служить перевалочной базой для казаков, возвращающихся отовсюду на Землю Отцов. Покидая Крымскую Орду, Литву и Московию, они начали сходиться на его берегах.

Казаками, возвращающимися на Дон после полуторавекового пребывания на чужой земле, был построен в дельте Северского Донца городок, названный почему-то Раздоры. От самого его основания и до 1622 года здесь находился центр казачьего речного государства, возродившегося на Дону. Здесь собирались Круги, помещалась администрация и Главная Квартира Войска.

Система общественной власти и поддержания порядка у казаков долгое время носила ярко выраженный отпечаток древних кочевничье-племенных традиций. Вообще, надо отметить, все вопросы казаки решали «демократически-анархическим» путём. Может быть, именно потому и получил название городок Раздоры – по причине проведения здесь войсковых Кругов? Собирались казаки или по заранее полученному извещению, или по сполоху (по срочному призыву) на площади возле Войсковой Избы. Когда собиралось много народа, войсковой атаман, окружённый начальниками и бывалыми людьми, выходил на Круг. Перед ним шли войсковые есаулы и выносились войсковые регалии. Сам атаман нёс булаву в руках (знак его власти). Выйдя из Избы, он останавливался посредине общего скопления народа. Есаулы, положив свои жезлы и шапки на землю, читали молитву и кланялись вначале атаману, а потом на все четыре стороны казакам. После этого они брали свои жезлы и шапки, подходили к атаману и, получив от него приказание, провозглашали: «Помолчите, атаманы-молодцы и вся Великая Войска Донская!». Затем есаулы объясняли суть дела, по которому собрался Круг. В конце своей речи они вопрошали: «Любо ли вам, атаманы-молодцы?». В ответ со всех сторон казаки кричали: «Любо» или «Не любо». В последнем случае атаман сам ещё раз объяснял дело, толковал его пользу, склонял к своему мнению. Однако, его разъяснения не всегда убеждали казаков. Воля войскового Круга становилась окончательным решением. Иных законов донцы не знали, а письменных законоустановлений у них не существовало. Все дела решались по большинству голосов.