Песнь серебра, пламя, подобное ночи - Амели Вэнь Чжао

девушки, пока она поднималась по истертым каменным ступеням, ведущим на вершину Края Небес, к Пику Небесной Дискуссии. Постепенно каменная тропинка становилась все уже, а мгла сгущалась до тех пор, пока Лань едва могла разглядеть что-либо на расстоянии пяти шагов перед собой. Казалось, что если она сойдет со ступеней, то рухнет куда-то вниз. Серая масса была такой неподвижной и тихой, словно мертвое море.

Но на последнем шаге облака внезапно исчезли.

Девушка оказалась на вершине Края Небес. Утесы со всех сторон резко ныряли в клубившийся внизу туман, но здесь, наверху, воздух был чистым. Небо представляло собой бесконечную бледную полосу серого цвета, прерываемую волнистыми тенями гор Юэлу. С восходом солнца свет и краски просочились в мир подобно чернилам, окрашивая облака в огненно-красные и золотистые тона, усеивая ландшафт знаменитыми изумрудными соснами Последнего царства.

– Правда красиво?

Лань вздрогнула. Дэцзы появился на верхней ступеньке бесшумно, как призрак. Он подошел и встал рядом с Лань. Его одежды и волосы развевались на ветру, а на лице застыла маска абсолютной безмятежности. Старшие мастера в историях, на которых она выросла, изображались старыми и иссохшими, возможно, такими как мастер Нань с его морщинистым лицом и белой бородкой, но Дэцзы все еще был гибким и сильным, а в его чернильно-черных волосах виднелось только несколько седых прядок. Скорее отец, чем дедушка.

В руках наставник Цзэня держал чашку с дымящимся чаем.

– Да, красиво, – выдавила из себя Лань. Девушка предпочитала говорить как можно меньше, ведь из-за того, что она осталась наедине со Старшим мастером, внутри у нее все трепетало от волнения. В присутствии Дэцзы было что-то настолько успокаивающее, что ей хотелось довериться ему и расслабиться. – Старший мастер, – добавила она, желая произвести хорошее впечатление.

– Именно на этой вершине первый мастер Белых Сосен достиг своего просветления и основал эту школу. Вот почему это место носит имя «Пик Небесной Дискуссии». – Дэцзы одарил ее загадочной улыбкой. – Вижу, ты хорошо справляешься с занятиями. Мастер Ипфонг тебя любит, мастер Улара считает не очень одаренной, а мастер Нань утверждает, что вместо мозгов у тебя тофу.

Она могла проявить дерзость по отношению к другим мастерам, но по какой-то причине хотела произвести хорошее впечатление на Дэцзы.

– Я всего лишь простая певичка, Старший мастер. Без образования и таланта. Дайте мне немного времени…

– Мастер Гьяшо, кажется, считает тебя чрезвычайно многообещающим учеником, – перебил Дэцзы, и она покраснела. – Кроме того, между нами говоря, меня совершенно не волнует, насколько уродливой мастер Нань находит твою каллиграфию. Я хотел бы, чтобы ты показала мне самую важную вещь, которой смогла научиться за последние несколько дней.

Это было легко. Она мысленно перенеслась в Комнату Водопада Мыслей, к доброй улыбке мастера Гьяшо. К тому, как он поднял голову и приоткрыл губы, когда почувствовал, как части ее печати соединяются воедино.

Лань закрыла глаза и открыла свои чувства потоку ци вокруг них. Она свободно нанесла штрихи: толстая дуга земли с деревянными валами, укрепляющее переплетение камней, и, поскольку они находились высоко в горах, могучий порыв ветра. Выделение нитей ци, по мнению Лань, было сродни поиску нот на струнах цитры или лютни, а создание печатей – сочинению песни.

Когда она замкнула круг, из земли выросла Защитная печать: прочный, изгибающийся между ней и Дэцзы щит, сделанный из окружающих стихий.

– Неплохо, – оценил Старший мастер, но у Лань сложилось впечатление, что она каким-то образом провалила тест. – Скажи-ка, почему ты считаешь эту печать самой важной из всех вещей, которым научилась?

Лань прорезала печать, и защитная стена рухнула облаком пыли и камней.

– Потому что я хочу использовать свою силу, чтобы защитить тех, кого люблю, – тихо ответила девушка.

Некоторое время Дэцзы молча изучал ее лицо. Она нервничала под его пристальным взглядом.

– Именно это я и хотел сегодня обсудить, – сказал наконец наставник Цзэня. – Сила. Разве не она является причиной, по которой большинство стремится владеть искусством практики?

Подумав о певичках, чайном домике, о безмолвной клятве, которую дала, Лань кивнула.

– Все, чему ты здесь научишься, будет сосредоточено на развитии твоей силы. Все сделает тебя сильнее, лучше и неуязвимее. Стрельба Из Лука, Мечи, Кулаки, Искусство Света, Печати и различные формы знаний. Но все это не будет иметь значения, если ты не знаешь, с какой целью используешь свою силу.

– Я точно знаю. Я хочу использовать ее так, чтобы никому, кто уязвим, больше не пришлось страдать.

– И что же ты готова отдать в обмен на эту силу?

Ответ пришел к ней в то утро, когда ее мир рухнул, когда она увидела, как жизнь покидает тело ее матери.

– Все, – прошептала Лань.

– Именно из-за таких желаний, – отозвался Дэцзы, – человек рискует сбиться с Пути.

Эти слова ударили под дых. Лань уже успела понять, что «сбиться с Пути» каким-то образом связано с инь, демоническими практиками и злом в этом мире. Совсем не такая невинная вещь, как поиск силы для защиты. Она пролепетала:

– Я не… я бы не…

– Практики сбиваются с Пути, – сказал Старший мастер, – не из-за типа ци, которым они владеют… а из-за того, как и почему они эту ци используют.

Лань колебалась. Постоянное цитирование мастером Наней «Классики общества» шли вразрез с ее желанием выразить себя.

– Но, Старший мастер, – начала она, – у меня сложилось впечатление, что «сбиться с Пути» значит иметь отношение к демонической ци.

Дэцзы задумчиво хмыкнул и вместо того, чтобы ответить ей, сказал:

– Расскажи мне, что ты узнала о Пути.

Лань была безмерно благодарна Цзэню за часы, что он провел рядом с ней, переписывая классические трактаты.

– Я все еще изучаю классику, Старший мастер, – поспешила ответить она, боясь, что как-то оскорбила его. – Если желаете, я могу процитировать…

Дэцзы отмахнулся.

– Мои предки скорее всего перевернутся в своих могилах, но мне всегда не хватало терпения для зубрежки и строгих хинских обычаев. Вся эта поверхностная чушь, придуманная сотни циклов назад какими-то скучными стариками, и по сей день цитируемая в нашей школе не менее скучными молодыми людьми.

– Старший мастер, – воскликнула Лань, не в силах сдержать от изумления смех.

Дэцзы одарил ее улыбкой заговорщика, а потом постучал себя по груди.

– Я хочу знать, какие мысли о Пути возникают у тебя здесь.

Лань вспомнила все правила, которые изучила за последние несколько дней.

– Думаю, что Путь – это учение о балансе, – осторожно сказала она, – и контроле. Всегда существует эквивалентный обмен, чтобы что-то взять, нужно что-то отдать. Особенно это касается практиков – чем большей силой мы обладаем, тем большей должна быть