Проснуться ото сна (СИ) - "Maiyonaka"

Вышли двое сильных мужчин и начали с двух сторон тянуть за его кожу, которая оттянулась больше, чем на полметра. Сам человек взял себя за щеки, и его улыбка расплылась будто на старом листе пергамента.

Продолжение представления было не менее захватывающим. Я не обращал внимания на зрителей, лишь заворожено смотрел в центр.

Далее выступали акробаты и гимнасты, летающие под самым куполом. Силачи подкидывали гигантские гири, жонглируя ими. Выходили собаки, лошади, попугаи, показывая свои номера. Больше всего меня поразили сиамские близнецы, сросшиеся нижней частью туловища, и танцующая девушка с четырьмя ногами.

Я не мог скрыть эмоций и то и дело ловил на себе любопытный взгляд Николаса.

Представление близилось к завершению, тот же человек, объявляющий о начале, громко объявил:

— Дорогие дамы и господа, благодарим вас, надеемся, что наше представление вам понравилось, и надеемся увидеть и вас, и ваших знакомых в нашем Цирке в следующий раз. Благодарим за внимание, до скорых встреч.

Люди начали вставить со своих мест, торопясь к выходу. Отойдя от шока из-за увиденного, я обнаружил, насколько неудобно было сидеть. Затекшие ноги онемели, твердое сидение будто отпечаталось на месте соприкосновения моего тела с ним. Я потер затекшие места, не стремясь толкаться возле входа.

— Ну, как тебе представление, впечатлило?

— Не то слово, я и не знал, что такой цирк бывает.

Николас засмеялся приятный бархатный звук коснулся меня словно мягким пером, продолжив:

— Нам необходимо еще заглянуть кое-куда, после будем возвращаться домой.

Я покорно пошел за другом, прокручивая в голове выступление и совершенно не веря в реальность происходящего.

Наша компания шла мимо оживленной толпы людей, на душе было неспокойно от вспомнившихся слов Николаса, что мы здесь как «свои». Я поёжился будто от холода, не ощущая себя таковым.

Мы зашли в небольшой жилой фургончик, такой тесный, что мне, привыкшему к большим и просторным помещениям, было непривычно в нем находиться.

Легкий беспорядок, царивший в нем, наталкивал на мысль о проживании здесь мужчины. Я вертел головой, не понимая цель нашего прихода. И точно, к моему удивлению, хозяин вылез, кряхтя, из-под кучи тряпья. Им оказался маленький человек, с которым я столкнулся до этого.

— Карл, — представился он, улыбаясь и протягивая мне свою крохотную ручку.

— Анатоль, — от чего-то ответил я, заменив свое настоящее имя придуманным мной. Раньше я никак не мог решиться на подобный шаг, который сейчас произошел будто сам собой. Даже представить, что этот уродец будет называть меня по имени, было неприемлемо для меня.

Чуть поколебавшись, я пожал его руку. Николас не проявлял никаких настоящих эмоций, радушно улыбаясь. Елана только кивнула в ответ. Фернандо остался снаружи, я точно был уверен, что мои друзья здесь бывали уже не раз и не два, и Фернандо со знанием дела не вошел внутрь.

Видимо, неприязнь отчетливо читалась на моем лице. Николас взял меня за руку, слегка поглаживая тыльную сторону.

— Вижу, вы привели с собой нового друга, вот только он не питает к нам дружеских чувств.

— Он среди нас не слишком давно, поэтому не суди о нем строго, Карл, Анатоль никогда не допускал возможности существования вашего мира. Для него мир полон просторных залов и сверкающих балов.

Я хотел возразить, но аккуратно подстриженные ногти Николаса до боли впились в мою ладонь, я благоразумно промолчал. Друг отошел от меня к маленькому окну с опущенными аляповатыми шторами, отвел их и быстро посмотрел на улицу. Шум голосов уже начал стихать, люди, прибывшие развлечь себя, разъезжались по домам, собираясь лечь в теплые кроватки и проспать до самого обеда.

Хватило минуты, пока я задумался, как передо мной появился второй человечек, еще меньше ростом с почти правильными пропорциями тела и большими детскими глазами. Он достал откуда-то колоду карт, перетасовал ее, спрятал в карман и, занеся руку мне за ухо, достал даму червей. Затем повел руками, и карта исчезла. Раскрыв передо мной веером всю колоду рубашками вверх, очень быстро заговорил, почти не делая паузы между словами:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну, достань карту, давай, достань карту, ну же, смелее, тяни любую из колоды. Давай, давай.

Его резкие жестикуляции и мельтешение игральных карт перед самым моим носом мне сильно не понравились. Быстрым движением я выхватил карты, раскидав их по всему фургончику. Маленький человек засмеялся и спрыгнул с поставленных друг на друга сундуков.

— Ганс, друг мой, не стоит злить льва, заходя к нему в клетку, — философски заметил Николас.

Елана все это время молча сидела на маленьком стуле у самого входа.

— Что здесь происходит? — Негодовал я. — Сколько можно мелькать перед глазами и показывать глупые фокусы?

— Фокусы, глупые фокусы. А знаешь, что и мы все похожи на фокусы, мы с братом — неудачные фокусы, да и ты тоже не лучше, ночной скиталец. — Ганс вновь засмеялся, голос детский, звонкий, неприятный для ушей.

Мне не нравилась сложившаяся ситуация, слишком много шокирующего увидено мной в этот день и еще большие потрясения мне не были нужны.

— А ты, Анатоль, видел шокирующую красотку на представлении?

Я не совсем понимал, кого этот карлик имеет в виду, сделал вид, что пытаюсь вспомнить.

— Как так, не можешь вспомнить? Она самая прекрасная фея в нашем цирке. У нее самые длинные волосы, подобной ей больше не существует.

Ганс, как младший брат, был более активный и постоянно перебегал с места на место, подпрыгивал и что-то напевал.

Среди всех выступающих я вспомнил девушку, о которой так лестно отзывается Ганс. Эта длинноволосая «фея», находясь на сцене и стоя спиной к большей части зала, повернула голову на сто восемьдесят градусов, шея закрутилась, как канат. За свою жизнь я видел девушек и более приятных, да и более красивых. Память услужливо выдала образ улыбающейся Маргариты, сердце затрепетало, и я поймал себя на мысли, что давно не думал о ней.

— Ганс, Карл очень рады были повидаться с вами, надеюсь, до нашей следующей встречи пройдет не так много времени. — Николас протянул внушительный сверток, маленькие толстенькие ручки Карла тут же схватили его, спрятав за пазуху.

— Я тоже надуюсь, — отозвался Карл.

— Очень рад, очень рад был с вами повидаться, — скороговоркой произнес Ганс.

Мы вышли из фургончика. Я вдохнул полной грудью, застоявшимся воздухом их жилища дышать было неприятно. Фернандо, заметив нас и не дожидаясь, пошел вперед.

— Кто эти маленькие суетливые мыши?

Николас засмеялся на мою реплику, Елана издала звук средний между неодобрительным хмыканьем и стоном.

— Это два брата. Знаю, что с первого взгляда они могут и не понравиться, но они хорошие ребята. Как тебе наш сюрприз?

— До сих пор не могу прийти в себя, — отозвался я, глядя в темное небо на едва различимые плывущие облака. — Никогда раньше не слышал о подобном Цирке. Как вы узнали о нем?

Елана кинула быстрый взгляд на Николаса. За весь путь назад она не проронила ни слова. Я давно заметил, что эти двое могут понимать друг друга без слов, одним взглядом говоря о своих желаниях, также Николас потрясающе умел читать мимику лица, сто процентов угадывая настрой и эмоции человека. Я поражался тому, как он разносторонне смог развить себя.

— Если честно, то узнали давно и совершенно случайно, даже скорее пришлось узнать о подобном Цирке.

Ночь была прекрасна, воздух настолько приятный, что при вдыхании чувствовалась освежающая прохлада. Если б я оставался человеком, то уже ощущал бы приближение зимы: прятал руки в карманы и втягивал шею в воротник. Сейчас погода меня волновала меньше из-за сниженной чувствительности к холоду.

Я часто сравнивал себя до превращения и после. Вот и сейчас по левую сторону от нас находился лес. Его светло-серые стволы деревьев будто светились, тьма, окутывающая их, словно живая, шевелилась и перетекала от дерева к дереву. Я видел и несколько стволов, идущих за первым, каждый последующий все больше тонул в темноте. Раньше различить удавалось лишь серые ближние стволы. Оставалось только поражаться остроте зрения.