Повелители мечей - Майкл Муркок

— Они были! — возопил священник. — Я видел их во сне! Мы должны доказать нашу преданность Урлеху и выступить на стороне Хаоса!

Корум пожал плечами.

— Сражаться за Хаос — безумие. А если вы останетесь нейтральны, он асе равно вас уничтожит. Наш небольшой отряд вы сочли за армию, а это значит, вам никогда не доводилось видеть настоящего войска. Если вы не объединитесь, чтобы отразить натиск врага, ваши цветущие холмы в один прекрасный день почернеют от всадников, которые сотрут деревню с лица земли, и не заметят этого. Я сам пострадал от рук варваров и знаю, с какой жестокостью они грабят, пытают, убивают, насилуют. От вашего покоя не останется и следа, если вы не пойдете со мной в Лларак и не приготовитесь защищать свою страну.

— Признаться, я не понимаю, с чего начался спор? неожиданно спросил Джерри, меняя тему разговора. — Почему ты уговариваешь людей восстать против их законного господина, Веренак?

Священник нахмурился.

— Потому что герцог сошел с ума. Уже месяц, как он выгнал всех священников Урлеха из города и возродил слащавый культ Илаха. Таким образом он открыто принял сторону Закона и презрел Хаос. Но гаев Богов падет на его голову! Ему отомстит Урлех! Ему отомстит сам Повелитель Мечей, Ариох! И кара постигнет каждого, кто не воспротивится воле герцога! Вот почему я хочу, чтобы эти простые невинные люди выступили против него.

— Мне кажется, эти простые невинные люди намного умнее тебя, друг мой, рассмеялся Джерри. Веренак воздел руки к небесам.

— Великий Урлех, заклинаю тебя, уничтожь этого ухмыляющегося идиота!

Позади помоста, на котором Веренак произносил свои пылкие речи, находилась большая цистерна. Священник задрал голову в небо, бормоча заклинания, и в эту минуту поскользнулся, нелепо замахал руками в воздухе и плюхнулся в воду.

Крестьяне расхохотались. Мужчина, только что выступавший от их имени, подошел к Коруму.

— Не беспокойся, друг, в нашей деревне война никому не по душе. Помимо прочих дел, нам еще предстоит собрать урожай.

— Вам не удастся этого сделать, если восточные мабдены поведут войска через Лларак, — предупредил Корум. — Но я не хочу с тобой спорить. Скажу только, что одно время мы, вадаги, тоже не верили в кровожадность мабденов и не обращали внимания на слухи. Вот почему погибли мои мать, отец, сестры и братья.

Вот почему я — последний вадаг на этой земле.

Крестьянин отер пот со лба тыльной стороной ладони и почесал в голове.

— Я подумаю над твоими словами, друг вадаг.

— А что будет со священником? — Корум кивнул на Веренака, которому никак не удавалось выбраться из воды.

— Мы его не тронем, да и он не будет нас больше беспокоить. Ему предстоит обойти еще много деревень. Правда, я сомневаюсь, что крестьяне в них так же терпеливы, как мы. Корум кивнул.

— Хорошо, но помни, что мелкие стычки, споры, вроде нашего, незначительные решения — например то, которое принял герцог, изгнав священников Урлеха — прямо указывают, что очень скоро разразится война между Законом и Хаосом. Веренак вербует солдат в армию Хаоса, герцог — выступает на стороне Закона. Оба они чувствуют приближение опасности, но я знаю, что войско мабденов выступило в поход и идет на Лайвм-ан-Эш. Не забудь, что я предупредил тебя, друг мой. И какое бы решение вы ни приняли, будьте осторожны.

Крестьянин закусил губу.

— Я подумаю, — сказал он после непродолжительного молчания.

Площадь опустела. Веренак, ковыляя, шел к свой лошади, бросая на Корума угрожающие взгляды.

— Будь нашим гостем, — добродушно предложил крестьянин.

— Мы с удовольствием примем и тебя и твоих людей. Корум покачал головой.

— Спасибо тебе за приглашение, но нам надо торопиться. То, что я здесь видел и слышал, подтверждает мои худшие опасения. Необходимо предупредить герцога о грозящей опасности. Прощай.

— Прощай, друг, — задумчиво ответил крестьянин. Они скакали по деревне, и Джерри неожиданно рассмеялся.

— Забавная получилась сцена, не хуже, чем в комедии, которую я как-то сочинил.

— Смех сквозь слезы, — мрачно пробормотал Корум.

— Как и в любой хорошей комедии, — заявил Джерри.

Они гнали коней во весь опор, словно воины Лир-а-Брода гнались за ними по пятам. Казалось, атмосфера была накалена до предела: в каждой деревне велись на первый взгляд ничего не значащие споры между сторонниками Урлеха и Илаха, но никто не хотел слушать Корума, который предупреждал, что Хаос восторжествует и все они будут уничтожены, если не возьмутся за оружие и не подготовятся отразить нападение армий короля Лира-Брода.

Когда Корум и его товарищи увидели с вершины холма Лларак-ан-Фоль, они поняли, что там кипит битва.

Города Лайвм-ан-Эша, как правило, окружали крепостные стены, и Лларак не был исключением. Дворец герцога Бедвильральского мало чем отличался от других высоких зданий; все дома в городе, и каменные, и кирпичные, были разрисованы яркими красками. Сейчас улицы казались безмолвными и пустынными; одно из строений неподалеку от резиденции герцога — там, где происходило сражение — горело ярким пламенем.

Оставив своих жен на вершине холма, отряд воинов княжества Алломглильского поскакал к городу.

— Похоже, не все священники такие мирные, как Веренак! крикнул Корум Ралине, подавая ей копье. На галопе подскакали они к окраине города.

— Тебе придется быть нашей провожатой! Заодно покажешь, кто сражается за герцога, а кто — против!

Ралина ничего не ответила, лишь пришпорила коня, и они понеслись за ней к центральной площади Лларак-ан-Фоля.

И вот они оказались в гуще битвы. Воины в голубых мундирах, в доспехах из раковин гигантских морских животных оборонялись против толпы крестьян, во главе которых дрались профессиональные солдаты в пурпурно-коричневой форме.

— Голубые — за герцога! — крикнула Ралина. — Коричневые — городская стража. Они всегда соперничали друг с другом!

Коруму не хотелось убивать. Он не испытывал враждебных чувств ни к крестьянам, ни к солдатам, которые сами не знали, почему они дерутся; не могли понять, что являются слепыми орудиями Хаоса. Наверняка эти люди просто озлобились, когда священников Урлеха выгнали из города, и сейчас нашли выход своей злобе.

Но Ралина повела своих всадников в атаку. Держа копья наперевес, кавалеристы врезались в толпу, прокладывая в ней широкую кровавую дорогу.

Большинство крестьян сражались пешими, и Корум, вынужденный принять участие в битве, рубил боевым топором направо и налево, видя изумленные лица тех, кто пытался остановить его. Лошадь вадагского принца встала на дыбы, заржала и вновь помчалась вперед, оставляя под копытами трупы. Отряд прорвался вперед сквозь ряды противника и соединился с воинами в голубых мундирах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});