Четвертая экспедиция (сборник) - Юрий Ампилов

Меж тем, полигон почти окончательно проснулся. И даже «засони» Надька с Ленкой уже выбрались из-под одеяла и удивленно сквозь заспанные глаза смотрели на Сашу, которая обычно вставала среди первых и расталкивала остальных. А тут вдруг она еще лежала и смотрела мечтательным взглядом куда-то в бесконечность.

– Ну, что, гулена, не выспалась? – ехидно произнесла Надежда, хотя в ее голосе немного угадывались и скрытые нотки зависти.

– Да, что-то плохо спалось, – ответила Саша, пытаясь не афишировать свое долгое вчерашнее отсутствие после отбоя.

– Понятно, почему тебе плохо спалось. Небось, так покувыркалась с этим аспирантиком, что еле до кровати доползла под утро.

– Перестань, Надька, ничего не было, – резко ответила Саша. – Просто гуляли, да на звезды смотрели.

– Так уж я и поверила, – не унималась Надежда, – ты еще скажи, что, прогуливаясь, за ручки держались как в детском садике.

– Можешь не верить, но так и было.

– Ну и зря. Тогда отшей этого Димочку и не пудри мозги всем мужикам подряд. Еще Мишка от нее, понимаешь, уже год как не отходит, и только вздыхает. А тут она и Димочку прикарманить хочет. А нам что останется? Парней путевых и так совсем мало. Не понимаю, что они в тебе находят? Не такая уж ты красавица, да и фигурка – не фонтан. К тому же постоянный игрок «Динамо». Неужели им всем нравится, как ты их «динамишь»?

Саше было не слишком приятно выслушивать с утра бесцеремонные Надькины разборки своей внешности и поведения. Она и сама понимала, что небольшая полнота да темные волосы со стрижкой не приближали ее к общепринятым стандартам красоты, насаждаемым стройными блондинками с обложек гламурных журналов. Но уже привыкшая к Надькиным «закидонам» она все же сдержалась и ответила:

– Меня не только любить, но еще и завоевать надо, а главное, чтобы я полюбила.

– Ох, какие мы неприступные, подумать только!...

– Все, девчонки, хватит, – прервала Лена их перепалку, – уже все на завтрак пошли, а мы еще и не умылись.

День опять ожидался жарким. После завтрака и линейки состоялась традиционная небольшая планерка, на которой преподаватель Леонид Иванович, прикрепленный к их группе на время учебной практики по геологическому картированию, давал обычный инструктаж о том, как вести себя в маршруте и кому на что обратить внимание. Сегодня они шли в самостоятельные маршруты не бригадами, а разбившись на пары. Каждой из пар надлежало самостоятельно закартировать свой небольшой участок, нанеся на бланк топографической основы геологические границы разновозрастных пород. При этом следовало в своем полевом дневнике аккуратно выполнить описание встретившихся типовых обнажений пород и отобрать несколько образцов. Для этого у каждого был при себе геологический молоток.

Полигон находится в районе юго-восточного подножья второй гряды Крымских гор недалеко от Бахчисарая. Отцы-основатели полигона очень удачно выбрали это место. Здесь на сравнительно небольшом участке соседствуют столь разнообразные геологические условия, что только ленивый не научится основным приемам составления геологической карты. Неудивительно, что недалеко отсюда, в районе сел Прохладное, Трудолюбовка, Скалистое издавна располагались и учебные геологические базы других вузов. Среди них и бывший МГРИ, а ныне Российский геологоразведочный университет, и Санкт-Петербургский университет и горный институт. Да еще киевляне и иваново-франковцы, бывшие собратья по Союзу, а теперь представители самостийной Украины, тоже проходили неподалеку свою первую школу геологии. Это и немудрено. Столько здесь всего намешано природой в геологической истории Земли. На востоке участка по низинам и оврагам кругом перемятые в складки породы таврической серии, представляющие собой чередование песчаников, алевролитов и аргиллитов. Как же «морщилась» матушка Земля тогда в этих местах, если пески да глины, которые накопились в неглубоком море более 230 миллионов лет назад в конце триасового и начале юрского периода, позднее в период активных подвижек земной коры и интенсивной складчатости оказались такими неузнаваемыми. А многие складки даже перевернулись. А ведь изначально они лежали на морском дне почти горизонтально. Потом, после большого перерыва, когда во второй половине юрского периода море здесь отступило почти на 50 миллионов лет, многое из накопленного на морском дне было размыто и унесено реками, ручьями и потоками в другие бассейны, а кое-что откладывалось и неподалеку. А в меловом периоде опять море оказалось здесь сравнительно надолго – на 60 миллионов лет, отступая лишь временами. Но море это было уже совсем другим. Да и климат изменился по сравнению с поздним триасом. И теперь здесь стали встречаться не только глины, пески и обломочные породы, снесенные с континента, но и различные карбонаты: мергели да известняки. А это значит, что в том море водилось немало живности. А еще позже, почти совсем недавно – в палеогеновом периоде, всего-то 40-50 миллионов лет назад, море здесь просто кишело всевозможными моллюсками, да и другой мелкой и крупной живностью. Из них потом образовались мощные палеогеновые известняковые квесты, прикрывающие как броня весь этот слоеный пирог из более древних горных пород. А ведь это – летопись геологического развития этого участка. Если пробурить здесь скважину насквозь, читай здешнюю историю Земли как по книге. А в районе полигона и бурить-то не надо. Природа словно нарочно выставила все это напоказ одно над другим. Смотри, да изучай.

Странные все же люди – геологи. Они почти каждый день имеют дело с вечностью. Их можно назвать философами времени. Для обычного человека бесконечность времени – простая абстракция. Он невольно примеряет время к продолжительности своей жизни. И один век длиной в 100 лет представляется ему немалым отрезком времени. А что же геолог? Он знает, что 100 лет – это просто ничто. Представьте себе, что вы купили билет в кинотеатр на один сеанс продолжительностью 2 часа. И вам показывают там непрерывный фильм об истории Земли в соответствующем масштабе времени: 5 миллиардов лет за 2 часа. Тогда получится, что один час и 45 минут там, на экране одни раскаленные лавы, камни, горообразование, разрушение, формирование гидросферы, атмосферы. И абсолютно нет ничего живого, ни одной клеточки. Только за 15 минут до конца появляются примитивные одноклеточные животные и растения. А известные всем рептилии и ящеры из «Парка юрского периода» появляются на Земле за 5 минут до окончания фильма. А первых людей – питекантропов мы успеем заметить за 1 – 2 секунды до конца. И, собственно, конец фильма. Позвольте, а как же каменный и железный век, древний Египет с фараонами и пирамидами? А древняя Греция, Александр Македонский и древний Рим, татаро-монголы и Иван Грозный? Где же это все, почему не показали? Увы, этого на экране наш глаз даже не успеет заметить. Вся древняя и новая человеческая история займет мизерные доли секунды – один миг. А что же жизнь отдельного человека? Да это гораздо меньше, чем тот незаметный миг, в который успела сформироваться вся наша цивилизация и человеческая культура. Ну что, сходили в кино? Такие вот люди – геологи. Им вечность нипочем.

И даже будущие геофизики, среди которых была и Саша, должны были изучить эти азы геологии и научиться строить несложные геологические карты здесь, на крымском полигоне МГУ.

А карта к концу практики получается совсем разноцветной, словно радуга, но с пропущенными цветами: фиолетовая на востоке, зеленая посередине и коричнево-оранжевая на западе и севере. И такого удивительного и прекрасного полигона, как у студентов геологического факультета МГУ, ни у кого не было.

* * *

...Сегодня Саша, как и раньше, когда выпадали самостоятельные маршруты, должна была идти вдвоем с Мишкой, старостой их группы. Мишка еще с первого курса ухаживал за ней, но Саша принимала его ухаживания лишь на дружеском уровне, ни в коем случае не переводя их в плоскость любовного сближения или даже симпатии. Мишка очень надеялся, что со временем сможет завоевать ее расположение. Но пока все оставалось на уровне простой дружбы.

– Ну, что, пойдем, красавица? – произнес Мишка.

Саша совершенно не выспалась, ноги идти не хотели, но виду нельзя подавать. Зачем обижать этого парня, который и так для нее как личный ординарец? Ни к чему ему знать, что она чуть ли не под утро ночевать явилась. В ответ она довольно тихо произнесла:

– Сейчас, Мишань, посижу еще одну минуточку и пойдем. Только давай не торопиться. Я что-то неважно себя чувствую сегодня.

– Да, Сашуль, конечно. Давай я все вещи в свой рюкзак положу, да и молоток твой тоже. А ты пойдешь налегке и не торопясь.

«Вот, досада, – вдруг подумала Саша, – он наверняка понял так, что у меня проблемные дни. Ну да ладно, пусть думает, что хочет», – а вслух произнесла:

– Спасибо, Миш. Ты настоящий друг.

Мишка с готовностью упаковал один рюкзак на двоих, а Сашин молоток вообще предложил оставить в палатке. Когда все приготовления были завершены, они двинулись в путь.