DeFlor - Сергей Че

подхватил ее, уронив фонарь.

Свет погас.

Она вжалась в него, дрожа от страха.

Он обнял ее за плечи. Одна рука скользнула по ее телу, опустилась на бедро. Когда она ощутила, как его пальцы погладили и легонько сжали ее зад, она подняла голову и попыталась разглядеть его глаза. В кромешной темноте ничего не было видно. «У тебя такая сладкая попка, малыш», - пронесся в голове сегодняшний сон. Она вздрогнула, почувствовав твердый бугор, упершийся ей в низ живота, и отскочила.

- Вы в своем уме?!

- Извините, - прошептал он, отстраняясь.

- Эй! Что у вас там происходит? – крикнула Изабель с той стороны расщелины.

Дарио поднял фонарь.

Снова вспыхнул свет.

- Ничего страшного, - крикнул он в ответ. – В конце только будьте осторожны. Здесь скользко.

Остальные перебрались без приключений. Только Ао проделала весь путь на четвереньках.

Дарио выбил ногой распорки и скинул мостки в пропасть.

- Это их надолго задержит.

Коридоры стали совсем древними. Замшелые камни облицовки здесь были странной пятиугольной формы.

- Говорят, эти галереи строили местные жители еще до прихода европейцев, - сказал Дарио. – Хотя в это с трудом верится.

- Далеко еще? – недовольно спросила Жасмин. – И вообще. Куда вы нас ведете?

- Не беспокойтесь. Мы почти пришли.

Они пролезли сквозь узкую щель в стене и оказались в большой пещере. Где-то недалеко журчала вода. По неровному полу сбегали белесые потеки. Сверху свисали бугристые сталактиты.

У дальней стены пылал большой костер.

Инспектор Хантер Холл подкинул в огонь ветку и приветственно поднял руку.

Сидящая рядом с ним Сабрина вскочила с места.

- О! Я так и знала, что их голыми приведут. – Она выволокла из-за камней большую сумку, набитую какими-то тряпками. – Одевайтесь. Хватит сиськами светить.

10

Юн Со было страшно. Впервые в жизни.

Какие-то люди в черных спецовках деловито ходили вокруг ее обнаженного тела, фиксировали металлическими браслетами руки и ноги. Потом резко откинули ей голову и защелкнули на горле ошейник.

Она не могла пошевелиться. Бесцветный раствор, который ей вкололи в бедро, быстро разнесся по кровеносной системе. Сперва онемели ноги. Потом руки. Потом мышцы головы. Скотч с ее рта сдернули. Они уже не боялись, что она начнет кричать. Да что кричать. Теперь она не могла даже стонать.

К ней подскочили сразу, как только она оказалась за кулисами. Заломили руки, схватили под ноги, за плечи и понесли. Один из служителей явно с удовольствием лапал ее за задницу. Она визжала, вырываясь, но это было бесполезно. Ей просто заклеили рот и сдавили сильнее. Когда ее принесли в заставленную ящиками комнату и бросили на металлический стол, до нее уже дошло, что происходящее слабо похоже на продажу девственности по контракту. Никакой контракт ей явно не собирались показывать. Ее носильщики были в толстых мягких перчатках. Она похолодела, когда поняла, для чего эти перчатки. Чтобы не оставлять синяков на ее нежной коже. Чтобы не портить товар.

Теперь она лежала на слое взбитой ваты, в большой розовой коробке, украшенной ленточками и блестками. Перед тем как ее положили, она разглядела сбоку японские иероглифы, но не успела их перевести. Все ее тело было зафиксировано браслетами. Она не могла пошевелить даже пальцами. Могла только смотреть.

Напоследок один из служителей принес и нацепил ей на нос очки. Ощерился и потрепал по щеке.

Сверху опустили крышку из толстого прозрачного пластика. Щелкнули зажимы.

Всё.

Теперь Юн Со была упакована в цветастую коробку, словно кукла, предназначенная кому-то в подарок. И она совершенно не горела желанием узнать, кому.

На самом деле, у нее была безоблачная жизнь. Папа доктор, мама домохозяйка. Хорошая квартира в престижном районе Сеула. Престижная школа. Престижный колледж. Престижный женский университет Ихва, между прочим, крупнейший в мире. Путешествия по миру. Дайвинг на островах. Черт ее дернул согласиться на предложение этого латиноамериканского гандона. Независимости захотелось. На папиной шее сидеть надоело. Дура. Лучше бы она отдалась тому напыщенному дурачку – солисту второстепенной кей-поп-группы, как и хотела. Да, чванливому, капризному, с напомаженными волосами и накрашенными губами. Проводящему по полдня перед зеркалом. И вообще больше похожему на девочку, чем на мальчика.

Теперь она даже не знала, на что похоже то чмо, которое ее купило.

Ей вдруг захотелось плакать, но даже это не получилось. Видимо, раствор отключал и слезные железы.

Ей было страшно, и никакая самая большая белая акула не могла с этим страхом сравниться.

Подъехал погрузчик, коробку с Юн Со перевезли на платформу, прицепленную к квадроциклу. Установили стоймя и привязали с помощью тросов, чтобы не упала.

Ворота открылись.

Квадроцикл ехал медленно, и все встречные садовники и служанки отводили глаза, чтобы не встретиться взглядом с голой живой куклой в подарочной коробке.

На пристани квадроцикл подкатил к темно-синей сверкающей яхте, похожей на гигантскую каплю. Вблизи она была больше, чем казалась издалека.

Часть корпуса медленно опустилась, образовав пандус.

Квадроцикл развернулся, затолкал платформу с коробкой внутрь. Водила слез, отцепил держатели и укатил прочь. Пандус поднялся.

Юн Со осталась одна в темноте.

Паника накатывала постепенно, волнами, все усиливаясь и усиливаясь.

Вспыхнул свет, вырвав из тьмы стеклянные шкафы, какие-то медицинские аппараты и хирургический стол с нависшим операционным светильником.

Дверь открылась и к ней шагнул человек в маске и темно-синем костюме доктора. Убрал прозрачную пластиковую крышку, наклонился к ее ногам и снова что-то вколол.

Юн Со почувствовала жжение в бедрах и шевельнула пальцами.

- Не беспокойся, - сказал человек. – Скоро онемение пройдет. Сможешь двигать конечностями и говорить. Только не кричи и не зови на помощь. Бесполезно.

Он деловито пощупал ее груди. Без вожделения. Как врач. Или мясник.

- Я хочу, чтобы ты все поняла и не делала глупости. Тебя купили. Теперь ты принадлежишь владельцу этой яхты. Целиком и полностью. Ты его собственность. Он может делать с тобой все, что захочет. Ты его рабыня. От тебя зависит, что произойдет дальше. Будешь покорной – твой хозяин останется доволен и у тебя все будет хорошо. Будешь плохо себя вести – умрешь. Можешь гордиться, хозяин из всех выставленных на продажу рабынь выбрал только тебя.

Юн Со с трудом разлепила губы.

- Почему… я…

Глаза доктора довольно сощурились.

- О, это прекрасный вопрос. Дело