Я думала, я счастливая... - Марина Безрукова

болело. Рука заныла сильнее, и она прижала ее к себе, убаюкивая, как любимую в детстве куклу. На белой тонкой коже отчетливо проступили зловещие сине-желтые синяки — напоминание об ужасе того злополучного вечера. Если бы она поехала к Тимуру одна… Если бы не попросила Колю заехать на обратном пути за мороженым… Если бы… Если бы…

И вдруг она вскочила и бросилась к шкафу, где висела ее осенняя куртка. В кармане обнаружился старый чек, на котором наспех и был записан номер телефона. Соня выдохнула с облегчением и сразу же набрала ее. Ольга разговаривала нехотя, цедила слова по чайной ложке и почти не удивилась, что Соня в тот момент тоже была в машине. Она сухо поинтересовалась ее самочувствием, но сделала это из вежливости, а Соне и некогда было рассказывать о себе. Она лихорадочно расспрашивала о Николае. Узнав, что он жив, заплакала. Слезы падали крупными каплями, а на губах бродила дрожащая улыбка. В остальное она почти не вслушивалась. Главное, жив! Она поможет ему окончательно встать на ноги, выходит, чего бы ей этого не стоило! Она будет его глазами, его ногами, лишь бы он был рядом. Вместе они преодолеют любые трудности.

— Соня… — услышала она в трубке, — а… твой ребенок…он…

— Ой, Лёля, всё в порядке! Извини, что я сразу тебе не сказала, я думала, ты поняла, что раз со мной всё хорошо, то и с малышом тоже! — засуетилась Соня, обрадованная, что о ней беспокоятся.

Правда, тотчас осеклась, уж очень многозначительное и тяжелое было молчание Ольги. Рука в лангетке машинально сползла на живот, как будто хотела оградить его от плохого. Ясно и четко проявилась ужасающая, но такая простая в своей неприглядности мысль — Лёля хотела, чтобы их с Коленькой ребенка не было… Ей стало страшно. Кто ее теперь защитит?

И в то же время напала необычайная для нее решимость — нужно ехать в больницу. Коля ее ждет. Еще неделю назад она с таким же отчаянно колотящимся сердцем, бросалась на помощь Тимуру и даже подумать не могла, что скоро нужно будет спасать Николая. Она быстро оделась и выбежала из дома.

Добиралась долго. Сначала села не на тот автобус, потом хотела срезать дворами, но заблудилась в закоулках и, только расспросив прохожих, сумела найти нужный ей дом и корпус. Равнодушная, уставшая женщина в справочном, подтвердила, что такой пациент имеется, но пройти к нему невозможно — на сегодня посещения окончены. Соня растерянно хлопала глазами, пыталась задать еще какие-то вопросы, но ее бесцеремонно оттеснили в сторону те, кто был за ней в очереди. Она отошла к аптечному киоску, соображая, как бы передать весточку Николаю. Сунулась было к охраннику, но он недовольно буркнул, что это не его дело. «Наверное, надо денег дать», — подумала Соня. Она вспомнила, как давным-давно мать пробиралась в больницу к отцу. Правда, это было в ее детстве. Сейчас так не делают, да и боязно, кому тут предложишь?

Она еще раз повертела головой и заметила пожилую санитарку, которая распрощалась со своей знакомой и собиралась возвращаться за турникет, в недра больницы.

— Простите, — несмело обратилась к ней Соня. — Вы не могли бы передать записку в пятое отделение? А то меня не пропускают.

— А кто там у тебя? — деловито, не хуже доктора, нахмурилась женщина.

Соня открыла рот, на секунду задержавшись с ответом, и выпалила:

— Друг. То есть муж…

Лицо санитарки вдруг сморщилось, и она расхохоталась, блеснув золотым зубом сверху и снизу:

— Ой, не могу, и друг, и муж… Ладно уж, давай сюда передачку или что там?

Соня изменилась в лице: «Глупая! Как же она не подумала, что Коленьке нужны фрукты и сок. И зарядка от телефона. А еще, наверное, надо было захватить с собой его футболку и штаны для дома…Ой! Всё из головы вылетело, так спешила сюда, так хотела его увидеть!» Она заискивающе улыбнулась, а потом подбежала к охраннику и схватила ручку, лежащую у него на столе. Рядом была и стопка мелко нарезанных бумажек. Быстро черкнула две строчки и кинулась обратно к санитарке, опасаясь, что ей надоест ждать, и она уйдет. Порылась в карманах и нашла смятые сто рублей. Их завернула в записку. Немолодая женщина, не церемонясь, прочитала написанное, деньги положила в карман и, пожевав губами, ушла. Соня счастливая, что так всё хорошо разрешилась, вышла на улицу. Завтра приедет сюда с самого утра и обязательно привезет для Коленьки что-нибудь вкусное.

* * *

Рано утром Тамара проснулась от телефонного звонка. С некоторых пор она уже ненавидела эту плоскую коробочку, которая приносила ей одни проблемы. «Ну, что еще? Кто еще разбился, умер, покалечился?» — мрачно подумала она, даже не глядя на экран. И тут же испугалась. Накликает, дура. Она судорожно схватила телефон и улыбнулась: «Всего лишь Женя».

— Привет, соня, — раздался его бодрый голос.

Тамара скривилась и, еле подавив самую настоящую вспышку ярости, отчеканила ледяным тоном:

— Не смей меня так называть. Никогда. Ты слышишь?

Женя растерянно замолчал. Он не рассчитывал нарваться на такую отповедь. Тамара тоже молчала. Уж как-то совсем внезапно вырвались у нее эти раздраженные слова. Кидается, как цепная собака на безобидное обращение, нервы совсем ни к черту.

— Извини, Жень, — наконец, выдохнула она. — Прости, я что-то…

— Да, ладно, я понимаю. Я звоню сказать, что приехал. У меня тут дела образовались по работе…

Тамара улыбнулась: они оба прекрасно понимали, что мнимые дела — это только предлог, но она была рада.

— Женя… как я рада. Ты себе не представляешь, как я рада, что ты здесь. Приезжай ко мне, а? А то я тут совсем одичала, на людей вот кидаюсь, — засмеялась Тамара, чувствуя, как на глазах выступают слезы. — Я устала, Жень… — пожаловалась вдруг она.

Поговорив с ним, Тамара прикинула, сколько у нее есть времени. Немного. Она вскочила и начала прибирать постель, соображая на ходу, что ей надеть и чем покормить неожиданного гостя. Вдруг заметила, какой сегодня солнечный и хороший день — это Женька привез настоящую весну! Заметалась, забегала по квартире — из ванной в комнату, потом на кухню к холодильнику, потом опять в ванную за косметичкой. Настроение было чудесным, Женькин сюрприз удался! Быстро привела себя в порядок, улыбнулась отражению, отмахнулась от мысли, что в доме нечем особо угостить — плевать, сходят в кафе! А потом будут просто гулять, погода-то, сегодня какая! И вдруг застыла на месте. Пока она здесь легкомысленно порхает, как бабочка, готовится к встрече с любовником,