О людях и нелюдях - С. Алесько

Ни в какой охране Винка не нуждалась. В Запечинках, как и во всяком уважающем себя селении, новости распространялись со скоростью лесного пожара в ветреный день. Деревенская молодежь, конечно, не преминула взглянуть на хорошенькую людь, но раз домашние Шорста сказали, что девица дружков не ищет, так чего и время тратить? Своих девок хватает, охочих да сговорчивых. Да и кто знает, чего от человека ждать? Пусть попутчики с ней возятся. Вон, рыжий племянничек цельными днями рядом отирается, то на ушко ей что-то шепчет, то голову на колени кладет. И при этом успевает местных девиц развлекать. Прыткий! Неужто в городе все такие?

Винку ухажеры не интересовали, а к штучкам Вьюна она давно привыкла, и они ее смешили. Историю с браслетом девушка кошаку простила, зато хорошо помнила, как он попытался вступиться за нее перед людоедами. Рыжий и Винка вновь стали хорошими друзьями, возможно, более близкими, чем раньше.

— Вьюша, Дроздок на меня за что-то сердится? — спросила девушка, когда они с кошаком сидели на завалинке и любовались закатом.

— Нет, с чего ты взяла? — удивился рыжий. — Кобелек просто изголодался, вот и наверстывает. На тебя времени не остается. Псы — они все такие. То ли дело мы, кошаки, — рыжий прижался к девушке и громко мурлыкнул ей в ухо.

— Ага, у вас на жену и десяток любовниц будет и времени хватать, и всего прочего, — засмеялась девушка, отталкивая прохиндея.

— Чем плохо? — подмигнул кошак. — Главное, чтобы все довольны были.

— Я не о том спрашивала, Вьюша. Дрозд, даже когда мы встречаемся, старается побыстрей мимо пробежать, даже двух слов не говорит и в глаза не смотрит. В чем дело?

— О-о, я и не подумал… — Вьюн рассеянно почесал нос. — Наверное, на него это сильнее действует, он же раньше человеком был… — последние слова рыжий прошептал девушке на ухо. Она вопросительно взглянула на кошака. — Ромашечка, у тебя сейчас дни, не располагающие к разговорам. Вот Дрозд и старается держаться подальше, бедолага.

— Что? Какие дни? — удивилась Винка, знавшая только одни неудобные женские дни, но до них было далеко.

— Ох, люди, дикий народ, — показно вздохнул Вьюн, наклонился к девушке и судорожно втянул воздух, будто валерьку нюхал. — Хорошо пахнешь, но не так притягательно, как наши женщины. Оборотень от такого голову не потеряет. Дроздок, видать, исключение.

— Да о чем ты? — чуть ли не с обидой спросила Винка.

— Все очень просто, Ромашечка. Нелюди чуют, когда женщина зачать способна и дуреют от этого. У нас это называется запахом любви. Ты благоухаешь с тех пор, как мы в Запечинки пришли, но никого особенно не беспокоишь, потому что… — рыжий непривычно замялся, подыскивая слова. — Ну, к примеру, ты почуешь запах сладких булочек и каши. На что тебя больше потянет?

— На булочки, — Винка так заинтересовалась, что позабыла о смущении.

— Правильно. На кашу поведешься, если больше ничем интересным не пахнет. Для нас запахи своих и людских женщин как для тебя булочки да каша. А для черного, похоже, нет. То-то он от тебя бегает, и моим сестричкам покоя не дает, — хихикнул кошак. — Они, впрочем, не в претензии.

Упоминание похождений Дрозда почему-то заставило, наконец, смутиться. Простота нравов оборотней по-прежнему была непривычна. Псу, судя по его поведению, тоже.

— Спасибо, что рассказал, — поблагодарила Винка кошака. — Я, пожалуй, спать пойду, — сидеть с рыжим, ощущая себя миской каши, не хотелось.

— Сладких снов, — мурлыкнул Вьюн. — Можно к тебе как-нибудь под бочок подкатиться?.. В кошачьем облике! — быстро закончил он, пару мгновений понаслаждавшись возмущенным выражением лица девушки. — Хотя чего ты ломаешься, не понимаю. От оборотня не понесешь случайно, только если сама захочешь. Дурные болезни мы чуем и никогда их у вас, людей, не цепляем. А в благодарность только и слышишь: "грязный оборотень!" Большой вопрос, кто более грязный: бродяга-оборотень или какой-нибудь благородный завсегдатай веселых домов.

— Болтун ты, Вьюша, — Винка потрепала кошака по рыжей шевелюре и пошла в дом.

* * *

В камине потрескивали поленья, отблески пламени играли на украшенных яркими самоцветами серебряных кубках с дорогим вином. Король Беркут задумчиво смотрел на сидящего напротив Соколиного. Князь заметно постарел с тех пор как узнал об участи, постигшей младшего сына. Да, в некоторых случаях смерть предпочтительнее… Но это лишь в глазах отца, а для государства приключившееся с княжичем может оказаться весьма полезным.

— Как продвигаются поиски, князь? — Беркут пригубил ароматное янтарное вино.

— Почти безрезультатно, ясный государь, — Соколиный помрачнел еще больше, взял свой кубок, поболтал напиток и, не поднеся ко рту, поставил на стол. — Недавно в Надреченске задержали похожего, но он сумел бежать.

— Похожего? Они не удосужились проверить, есть ли у него сокол на плече?

— Они все проверили очень тщательно, ясный государь. Орлик сам смотрел и даже разговаривал с подозреваемым. Но избавиться от татуировки без следа для оборотня нетрудно.

— Но тогда у вас никогда не будет уверенности, что это ваш сын. Иной раз встречаются двойники, а тут еще и столько лет прошло.

— У меня есть одна верная примета, не указанная в исковке. Чтобы никому не пришло в голову избавиться и от нее.

— И какая же?

— Золотистое пятнышко на радужке правого глаза. Такое же было у его матери. Я узнаю, когда увижу.

— Не давайте волю гневу, князь, когда найдете его. Он по-прежнему ваш сын, — Беркута встревожило выражение, появившееся на лице Соколиного при воспоминании о покойной княгине.

— Да, ясный государь, я помню. Я это очень хорошо помню, — князь взял кубок и резко опрокинул в рот, осушив одним глотком.

Король подумал, что, налей он туда сивуху, а не драгоценное чемрянское, гость, пожалуй, не заметил бы разницы.

Мужчины помолчали, потом князь спросил:

— Ясный государь, что вам сказала Верховная Ворожея? Есть хоть какая-то надежда?

— Они все еще ищут решение, — проговорил Беркут, вспоминая слова Омелы: "Мы не можем ответить, пока не увидим прошедшего обряд. Нелюди держат его в глубочайшей тайне, мало кто из их потаенных посвящен. Доставьте к нам обращенного, это очень ценный материал." Будто мало мальчишке Соколиного того, что он стал оборотнем. Отец, похоже, не думает встречать его с распростертыми объятиями, а Соцветие Ворожей мечтает разъять на части, дабы узнать механизм обращения. И даже у него, короля Беркута Великодушного, имеются на парня свои планы. Возможно, не самые свирепые, но, скорее всего, идущие в разрез с устремлениями княжича. Откуда у него такое чувство? Жизненный опыт подсказывает. — Князь, может быть, убрать исковки и пустить слух, что гибель вашего сына подтвердилась? В противном случае за ним начнут охотиться еще и Воины Клыка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});