Дневниковые записи. Том 2 - Владимир Александрович Быков

рассудительности»… Но тут же, со свойственной привычкой все усложнять и глобализировать, не преминул заметить, что оно «нуждается в ответе», для которого он должен «созреть». Ну, точно, будто ему придется заняться солидным проектом или докторской диссертацией.

Выразил признательность за оценку моего труда, и попросил не усложнять задачу и сочинить ответ, не ожидая полного «созревания».

18.11

Цалюк не оправдал надежд, не выдержал и опять выразил свое возмущение.

«Дорогой Матус! Ты необоснованно чисто экспромтные полузастольные соображения (да еще при наличии в них моей приписки насчет Бога), отнес к категории наших с тобой «разных идеологических позиций». Окончательные выводы полностью остаются тут за тобой. Каковыми бы они не были, я их принимаю безоговорочно, и лишь еще раз повторяю: «Дай Бог, чтобы мы оказались не правы». Мне кажется, что последняя фраза должна была бы исключать уже и тогда нечто сему противоположное. Короче, это как раз тот случай, когда надлежит любой совет со стороны, лояльно и без обид, проанализировать, взвесить, но решение принимать самому, и, конечно же, вне каких-либо громко звучащих «идеологических платформ», а только из прагматических соображений.

Бывай здоров, не переживай, не обижайся и не придавай непомерное значение человеческим слабостям».

20.11

Вчера получил второе, не выдерживающее критики, Определение Суда, по которому тут же накатал ответ.

«По вопросу Определения Ленинского районного суда от 07.11.06 года сообщаю следующее.

В указанном Определении правильно отмечено, что предшествующим аналогичным Определением от 29.09.06 исковое заявление было «оставлено без движения для устранения недостатков, указанных в определении, в срок до 01.11.06, а именно: уточнить исковые требования; представить в суд документы, подтверждающие обстоятельства, на которые ссылается истец, а также копии этих документов для ответчика». Также отмечено, что 18.10.06, т. е. ранее назначенного срока, были «представлены в суд письменные пояснения в дополнение к исковому заявлению».

Однако далее в Определении от 07.11.06 эти «пояснения и дополнения» не рассмотрены и по ним Судом не высказано никаких замечаний ни в части разъяснений, ни в части уточнений, ни в части отдельных вопросов по сути изложенного в ответе на Определение от 29.09.06. Оставлены без внимания даже отмеченные мною очевидно не соответствующие исковому заявлению отдельные судебные констатации.

А потому вынужден повторить:

а) мои исковые требования не противоречат ни одной из статей ГК РФ, приведенных в заявлении, и они могут быть рассмотрены в их заявительной формулировке;

б) в приложении к исковому заявления представлены все необходимые документы (включая требуемые копии для ответчика), подтверждающие обстоятельства, на которых основываются мои требования.

Последние являются копией документов (статей и писем) переданных по электронной почте, о чем мною было заявлено устно при передаче заявления в Суд. Все они имеются в Редакции газеты «Уральский рабочий» и известны не только Ответчику, но и причастным к этому делу редакционным сотрудникам, в частности, упомянутому в заявлении Глазкову.

На основании изложенного я не усматриваю, по крайней мере, до получения соответствующих разъяснений, оснований для отказа в судебном рассмотрении искового заявления и считаю преждевременным предлагаемое мне обращение в Свердловский областной суд».

Не могу понять судейской логики, ведь не от дурости они таким образом полемизируют со своей клиентурой. Неужели по тем соображениям, о которых мне кто-то из умных людей сказал, что надо нанять адвоката и заплатить ему те 100 тысяч, которые ты собираешься содрать с Кощеева? Тот половину из них отдаст судье, напишет твое исковое заявление по казенной форме (не важно, будет оно отвечать при этом сути твоего возмущения, или нет), и они тогда совместно (если не будет предпринято аналогичных мер, и в большем размере, с другой стороны) высудят дело в твою пользу. Я же решил действовать по той норме, которой в известном анекдоте руководствовался петух: «Не догоню, так хоть согреюсь» или применительно ко мне: «не добьюсь, так хоть развлекусь».

21.11

Цалюк в ответ на мое опять икнул, и признался в своей неправоте и излишней эмоциональности. Решил в «благодарность» за его объективность больше ничего ему не выговаривать и послать для развлечения кое-что выборочно из последних своих записей, датированных 08.10 и далее.

23.11

Сегодня четверг, в суде приемный день, и я поехал на встречу со своим судьей Галиной Александровной Проняевой. Минут через 10, после обращения к секретарю, слышу из полуоткрытой двери, соседней с ее кабинетом, голос: « Быков, заходите». Оказывается это, соединенный с судейским кабинетом, через внутреннюю дверь, зал судебных заседаний. Она уже за своим председательским столом. Я, от растерянности и своей извечной неспособности к быстрой реакции, настроившись до того на обычную беседу, собираюсь подойти к ее столу, хотя чувствую, что мне положено, в рамках судебной проформы, сесть в удалении. Она тоже показывает мне в сторону мест для «публики». Поворачиваюсь было, но, вспомнив о бумагах и проиграв, что в зале для сего дела нет судебного пристава, с некоторой задержкой, а потому противоестественно, бросаюсь с ними обратно к ее столу… И только после этого усаживаюсь за свой – «присутственный». Мельком взглянув, на бумаги, хорошо поставленным казенно-судейским голосом, абсолютно не соответствующим ее довольно привлекательной внешности, она начинает разговор.

– Что Вы опять со своим письмом, Вам, что непонятно, что нам нужны изменения искового заявления… Вот, Вы, кто по профессии?

– Инженер-конструктор, – говорю.

– Почему же я не лезу к Вам со своими советами, а Вы, не зная нашего дела, прочитав пару статей из ГК, вместо исполнения вам предписанного начинаете нас поучать.

– Простите (вспоминая про себя, как и с какой вежливостью в аналогичном случае я бы разговаривал с ней, будь она на моем месте), – но я действительно не понял, что и в каком направлении нужно менять в моем заявлении. И каким другим образом, кроме письма, я мог бы выразить свое несогласие с Вашим Определением? Ведь в моем ответе говорится только о том, что я не вижу необходимости в изменении исходного варианта моего заявления. Я действительно не понимаю, по каким моментам и по каким формальным обстоятельствам не могут быть приняты мои исковые притязания к Ответчику? Почему публикация под моим именем статьи, мне неугодной, со мною не согласованной и полностью искажающей смысл мною написанного, не может быть отнесена к категории действий, оговоренных статьей 152 ГК РФ? Почему эта последняя, как мне было сказано Вашей помощницей Оксаной Александровной, может быть применена только, к некоему «прямому» оскорблению человека? Мне же представляется, что, как и в любом негодном деле, часто наиболее ощутимыми для нас являются как раз не столь прямые последствия, сколь косвенные.

Далее в пылу полемического