Нас больше нет - Денис Белый

— Это страшная сила… злая сила…. Наверное, потому и не увидел, что способен лишь другое замечать.

— Если ты расстроился из-за этого, отец, то я постараюсь и увижу эту силу, — искренне ответил ребёнок.

— Не нужно, Зор. Я может быть и расстроен, но только из-за того, что эта сила вообще существует, и я, как одна из главных её частей, — уставшим голосом ответил император.

— Это не так, отец. В тебе другое совсем, я знаю.

— Нет, сын, я родился окруженный этим. Когда ты говорил, что тебе жаль людей, будто их неволят, как ты узнал об этом? Ведь мы еще в город не вошли. И если узрел это раньше, почему не сказал? Не сидели бы здесь.

— Я не об этом говорил, отец.

— А о чём же?

— О том, что люди сами себя неволят, уходя с земли, которая ждёт их. Но они окружают себя высокими стенами из камня и прячутся. А земля всё ждёт, в надежде, что детки её вернутся. Она цветёт красивыми цветами, наполняется бурными водами, распускается густыми лесами, творит в себе помощников для своих деток…. Берьян ушёл теперь, я знаю, — вдруг вспомнил он медведя и стеклянным взглядом уставился в полумрак.

— Иной раз думаю — кто из нас дитё? — рассмеялся Амур и потрепал ребёнка по волосам.

— Я, — засмеялся Зор и попытался дотянуться до головы отца в ответ.

— Да, только говоришь, будто прожил добрый век.

— Ты скажи, как надо и я обязательно постараюсь! — искренне расстроился Зор.

— Да нет же, сын, просто дети иначе себя ведут. Не говорят о серьезных вещах, не рассуждают, будто мудрецы в седине.

— А какие они — вещи серьёзные? Расскажи, отец! — воодушевился Зор.

— Ну, не знаю, как объяснить тебе это. Ты вот вроде родился всего несколько лет назад, а думаешь о сложном, о жизни, о людях…

— Разве это сложно? Это ведь просто, это ведь жизнь и люди, это мы, — слегка застенчиво заулыбался Зор и наконец, выбрав момент, дотянулся до головы отца, потрепал его пышную шевелюру.

— Ну да, как же я забыл….

— Что? — спросил ребёнок.

— Что всё в жизни просто, — ответил Амур, засмеявшись, и слегка щёлкнул сына пальцем по носу.

— Да…! — засмеялся следом Зор, вновь пытаясь достать до головы отца.

Они начали дурачиться и на какое-то время позабыли, где находятся и в качестве кого. Хотя какова была дальнейшая их участь, они еще не знали.

Когда уже стемнело, в узкую щель под дверью, кто-то просунул небольшую лепёшку. Амур подбежал к двери и попытался рассмотреть гостя, прильнув к маленькому прямоугольному отверстию.

От сарая медленно удалялась фигура одного из многочисленных охранников Янура.

— Эй, боец! — окликнул его император.

Тот коротко обернулся и, не останавливаясь, удалился вскоре.

Ночью Амур спал плохо. Всё сводилось к редкой дремоте, но при малейшем шорохе снаружи, он тут же вздрагивал, вскакивал на ноги, подбегал к дверному окну пытаясь высмотреть источник шума. По большей части шум создавали ночные ветры да шарахающиеся взад-вперёд охранники, которые не шли на разговор, как ни пытался упросить их император.

Зор лежал тихо посередине сарая, на большой куче соломы, на которую Амур заранее постелил свою куртку, чтобы не так колко было. Все их вещи остались за дверью, когда Янур захлопнул её, так что самому приходилось лежать на пыльной соломе.

Спал Зор или нет, ясно не было. Иногда он переворачивался на бок, но Амуру казалось, что сын лежал лишь с закрытыми глазами, даже и не думая засыпать.

Последующие несколько дней, узники провели в полном неведении. Два раза в день им приносили скудную пищу, некоторую Зор отказывался есть, утверждая, что ему это не столь важно, император переживал, но силой не заставлял.

Глава 19

— Как же я не ошибся в тебе, Асур! — послышался радостный крик из-за двери.

Амур поднялся с соломы и подошёл к окошку. Толстяк стоял с расплывшейся улыбкой на губах и смотрел на него.

— За что ты с нами так? — спросил император.

— Ах, хорош…! — Янур взмахнул пару раз мечём, рассекая воздух перед дверью. — Узнаёшь?!

— Нет, — холодно ответил император.

— Ай, опять вертишься, как полоз. Я сразу понял, что ты не прост, странник. Не стоило тебе играть с Януром. Я ведь всё учую, — ехидно рассмеялся торговец. — С севера говоришь, шёл? Как же…. С севра неоткуда идти, я как услышал это, сразу неладное подумал. Да ещё бредни мне начал сказывать всякие про сады. Тряпки твои чуть рабам не отдал, да вовремя спохватился. Твой ведь, вижу. И под стан тебе выкован, — толстяк горящими глазами смотрел на сверкающий клинок, аккуратно трогал богато отделанный эфес, переплетённый золотом и с крупным рубином у навершия.

— Мой, — ответил Амур, не желая дальше спорить с торговцем.

— Кто же ты, странник Асур? Такой блеск, не каждый воин может иметь. У великого Мадиша, лишь если…

— Никто.

— Ну, если ты никто, тогда и помрёшь никем, — рассмеялся Янур.

— Зачем мы тебе? — повторил свой первый вопрос император.

— Мне вы теперь не нужны, Асур. Ты нужен Марану. Сперва я хотел тебя в рабы определить, но теперь вижу, что продав для Марана, выгадаю много больше.

— Кто такой Маран?

— Маран — это великий праздник всего Дакана, в котором ты надеюсь, примешь своё участие. Узнаешь скоро, Асур, узнаешь… — Янур развернулся и, размахивая перед собой мечём, неспешно удалился.

— Отец, что значит, этот Маран? — спросил Зор, сидевший в углу сарая.

— Не знаю, сын, но думаю, ничего хорошего.

— Не бойся, отец, — тихо произнёс Зор.

— А я и не боюсь. Давно не боюсь. Только за тебя одного.

— И за меня не бойся, всё будет, как и должно быть. Всё будет хорошо.

— Вот и мать твоя подобное говорила. Да как-то ждать наскучило этого незримого — хорошо…. Уходить нужно. Уходить быстрее, или мы останемся здесь навсегда.

— Я не хотел бы всегда здесь быть, — огорчённо произнёс Зор.

Император прижал сына к себе и стал осторожно гладить того по голове, успокаивая. — Не будем, сын, обещаю!

С наступлением сумерек, Амур начал пытаться рыть землю под стенами. В прошлые попытки, когда они только попали сюда, ничего из этого не вышло. Все было отмощено камнями, и вытащить их из прочной кладки не получалось. Попробовав наугад несколько мест, снова всё оказалось тщетным. Оставалось только место, под дверью, но с той стороны постоянно ходил взад-вперёд охранник, а без лишнего шума обойтись было непросто. Амур внимательно прислушивался к шагам и в момент максимального их удаления, начинал руками рыть землю. Прочной отмостки под дверью не оказалось, но всё было забито мелкой каменной крошкой. Пальцы быстро стирались в кровь, но это нисколько императора не беспокоило.

Выкопав небольшое углубление под дверью, Амур задумался на мгновение, затем подозвал Зора.

— Сын, ты должен пролезть в эту щель и отодвинуть засов, сможешь?

— Конечно, отец.

— Если не удастся отодвинуть засов, сразу же лезь обратно. Если заметят, могут и убить ненароком.

Зор закивал головой. Амур стал внимательно следить за охранником в окошко и когда тот максимально исчез и поля зрения, скомандовал ребёнку. Тот с лёгкостью шмыгнул под дверь и уже пытался сдвинуть засов. Он еле доставал до него, а прочный затвор, никак не поддавался.

Сердце императора выстукивало частую дробь. Он не столько переживал за то, сумеет ли Зор открыть дверь или нет, как за то, чтобы он успел пролезть назад, в случае если заметят.

Охранник вскоре появился вдалеке, неторопливо шествуя в сторону сарая.

— Зор, бросай, лезь обратно, — прошептал Амур.

Мальчуган будто не слышал его и продолжал тщетные попытки сдвинуть прочный кусок железа. Засов скрипел, казалось на всю округу страшным грохотом. Зору удалось его сдвинуть где-то на четверть, когда вдруг охранник встрепенулся, заметив неясное движение у сарая и перехватив поудобнее копьё, ускорил шаг.

— Зор, бросай! — уже громче крикнул Амур.

Засов заскрипел сильнее, охранник уже бежал, что-то крича во всю глотку. До сарая оставалось пара десятков шагов. Ребенок сильнее упёрся и рывком вытащил неподатливую железяку из пазов, повалившись вместе с ней на землю.

Амур распахнул дверь, и чуть не напоровшись на копьё, схватил его за древко, дёрнул на себя, вырвав из рук бойца. Отбросил в сторону. Охранник тут же ухватился за кривой меч, висевший на поясе.

Глаза императора налились кровью, взгляд сделался безумным, в разуме в один миг вскипел безудержная ненависть. Охранник слегка растерялся, стал пятиться назад, выставив перед собой оружие. Он что-то громко кричал, и было видно, что очень напуган, но Амур ничего не слышал, в его ушах стоял противный гул, который сильно раздражал и добавлял ещё больше злобы. Со стороны дальних построек бежали несколько человек, сверкая в лунном свете оружием.

Император резко прыгнул в сторону бойца, отбил неуверенный вялый взмах клинка и, ухватившись обеими руками за голову охранника, со всей силы крутанул её в сторону, что послышался короткий хруст ломаемых позвонков. Выхватив у обмякшего тела меч, он направился навстречу бегущей подмоге.