Выходное пособие - Лин Ма

это довольно ужасно, — сказала Блайз с деланным безразличием. Но голос выдал ее, и она отвернулась.

— Извини. Никогда не думаешь, что это может случиться с кем-то, кого ты знаешь.

— Это случается со многими, Кандейс, — поправила меня Блайз. — Но что касается Лейн, это удивительно. Она всегда носила маску. Когда выяснилось, что ее соседка заразилась, она вызвала службу, чтобы ее квартиру опрыскали противогрибковым средством. Она соблюдала все меры предосторожности, и все равно это не… — Блайз сглотнула и оборвала себя на полуслове. Потом посмотрела в телефон. — Думаю, мне надо идти. Лучше оказаться дома до шторма.

— Да, мне тоже, — отозвалась я. — Хочешь, поедем вместе на такси?

— Вообще-то я собиралась ехать на метро, — с сомнением сказала она. — Оно еще несколько часов будет работать.

Где-то в офисе зазвонил телефон.

— Ответь, пожалуйста, — попросила она, складывая оттиски в сумку.

Я вышла из кабинета Блайз и пошла на звук, пробираясь сквозь лабиринт кубиклов. Звук привел меня через весь этаж к моему собственному кабинету. Звонил мой телефон. Кто-то звонил мне.

— «Спектра», Нью-Йорк. Кандейс слушает.

— Наконец-то ты взяла трубку, — сказал Джонатан.

Я сделала паузу.

— Смотрю, ты действительно хотел до меня дозвониться.

— Я позвонил в «Спектру» и набрал твою фамилию в голосовом меню. Я беспокоился.

В кабинете Блайз погас свет. Она надела тренчкот и вышла из стеклянных дверей к лифту. Я слышала стук дождя по оконным стеклам. Внезапно дождь полил с такой силой, что стекла задрожали. Внизу на улице туристы в белых кроссовках и сандалиях разбежались в разные стороны.

— Будет шторм, — добавил он.

— Я слышала. И как раз собиралась уходить.

— Можно мне приехать к тебе? Хозяин дома сказал, что в случае наводнения подвал придется эвакуировать.

Я слышала, как вдалеке звякнула дверь лифта, когда Блайз из него выходила. Я завидовала Блайз, ее свободному времени, ее беззаботным вечерам. Мне нужно было сообщить Джонатану новости. Нельзя было бесконечно это откладывать.

— Хорошо, приезжай, — наконец сказала я.

Когда Джонатан приехал, начинался вечер. Весь день с перерывами шел дождь. После того как он позвонил в домофон, я слушала его шаги, раздававшиеся на лестнице и в коридоре, тяжелые и осторожные, как будто он шел по мосту, который вот-вот рухнет.

Я пропустила несколько ударов сердца и открыла дверь.

— Привет, — сказал он. На нем была такая милая рубашка в клеточку со следами дождя. И ничего не поделаешь — сердце мое затрепетало от любви.

С преувеличенной чопорностью он чмокнул меня в обе щеки. От него пахло незнакомым цитрусовым лосьоном после бритья.

— Привет, — отозвалась я. — Ты пахнешь как мужской журнал.

— Куда мне это поставить? — спросил он, указывая на белую кружку в руке. Это была его ночная капа, плескавшаяся в зеленом ополаскивателе для рта. Он держал кружку ровно, за ручку, а пальцами прикрывал ее сверху. Он, очевидно, так и шел от дома до станции, так и сел в поезд.

Я пожала плечами:

— Куда хочешь.

Я смотрела, как он открывает шкафчик в ванной и осторожно ставит туда кружку. Он всегда так делал. Вопрос был чистой воды пижонством.

— Ты уже собрал вещи?

— Почти, — ответил Джонатан и пустился в рассказы о том, как прошел его день. Он продал матрас и проигрыватель через Craigslist. Остальные вещи он упаковал и отнес к соседу сверху, пожилому холостяку, который, готовясь к урагану, надел на свою собаку намордник — и все.

— Я нашел у себя в квартире кое-какие твои вещи. Зубную щетку, книги. Извини, забыл их захватить с собой. Они тоже у соседа. Хочешь, я завтра их тебе принесу?

— Я сама заберу, — сказала я, хотя и не особенно собиралась это делать, затем сменила тему: — Ты голодный? Я умираю с голоду. Хочешь, пойдем в El Paradiso.

— Эм-м, — сказал он в сомнении. — Я совсем не хочу, чтобы шторм застал меня на улице.

— Да ну, у меня есть зонтик. И вообще, пока там ничего страшного.

Мы спустились вниз и вышли на улицу, а зонтик забыли. Мы шли по улицам, укрываясь под эстакадой метро. Обещали, что дождь усилится, но пока на улицах было полно народу. Мир превратился в вечеринку. Бары под тегом #mathilde рекламировали коктейль дня: «Темный Штормовой» за пять долларов; из баров вываливались гуляки. На крышах собирались компании хипстеров, окруженные множеством пивных бутылок. В магазинах незнакомцы в очереди разговаривали друг с другом, запасаясь бутылками воды и батарейками. Старики сидели на пластиковых ящиках для молока и наслаждались бесплатным представлением. Из бумбоксов и стереосистем наперебой орала музыка. Черная спортивная машина пронеслась к перекрестку; из нее доносился трек Джинувайна. Багажник машины был до отказа забит консервированным супом и пакетами вина. Проходя мимо открытой двери хипстерского музыкального бара, я услышала обрывок знакомой старой песни. Waylon Jennings — «Crying». Голос его звучал как вода, льющаяся из графина.

Наконец мы дошли до El Paradiso, пуэрто-риканской забегаловки. Мы вошли, попав под резкую струю воздуха из кондиционера. Звякнул колокольчик. Это было самое обычное заведение: лампы дневного света, пол из красной плитки, запах моющих средств. Обслуживание здесь было как в столовой: нужно было подойти к прилавку и заказать, а тебе в тарелку наваливали еду.

Мы взяли подносы и подошли к прилавку. Как всегда, Джонатан заказал курицу с рисом, а я — рагу из бычьих хвостов.

— Здесь или с собой? — спросила Роза. Она была владелицей заведения.

— Здесь, пожалуйста, — сказала я.

Мы сели за столики из композита. В El Paradiso почти никого не было. Я не привыкла к такому. Мы часто ходили сюда в воскресные вечера, когда здесь было не протолкнуться от прихожан, только что вернувшихся из церкви, блистательных в своих воскресных нарядах.

— Не понимаю, почему все радуются, — сказал Джонатан и показал за окно.

— Ну, им завтра не надо на работу, — объяснила я.

— И что? — спросил он, отрезая ножом кусок жареного банана.

— Я как все. Мы все надеемся, что ураган опрокинет и разъебет все, но не слишком сильно. Настолько, чтобы можно было не ходить на работу, но не настолько, чтобы это помешало нам съесть бранч.

— Бранч? — повторил он скептически.

— Хорошо, может быть, не бранч, — уступила я. — Пусть не бранч, а что-то другое.

Неожиданный выходной означал, что можно сделать то, что мы давно собирались. Например, сходить в ботанический сад, «Коллекцию Фрика» или еще куда-то. Почитать. Свободное время, главная проблема современной жизни — недостаток свободного времени. И наконец, чтобы прервать нашу рутину, нужна была стихия. Мы просто хотели нажать на кнопку перезагрузки. Мы хотели ощутить поток времени, чтобы сделать что-то, у чего нет