Те, кто старше нас - Алексей Владимирович Барон

если бы возникла угроза всему нашему биологическому роду – тогда да, что-нибудь предприняли бы. Но не по мелочам.

– Хорошенькие мелочи! Я себя мелочью не считаю.

– И правильно, Серж. То, что мы тогда не поджарились, свидетельствует о некоторых способностях. Еще больше о наших способностях говорит сам факт появления на Феликситуре. Но чтобы с нами заговорили, этого мало.

– Да вот, кстати. Почему нами вообще заинтересовались?

– Потому, что мы есть.

– Мы давно есть.

– Так и интересуются давно. Сколько мы есть, столько они и интересуются.

– Даже так?

Круклис кивнул.

– Хорошо, спрошу иначе, – сказал я. – Почему они с нами именно сейчас заговорили? Не раньше и не позже?

– Да мы пальцы в костер стали засовывать.

– В Кронос, то есть?

– Да.

– Пальцы? Скорее уж голову.

– Можно и так сказать.

– Ну и как, стоит иметь с нами дело?

– Серж! Иногда ты меня огорчаешь. Ведь вот же я, здесь сижу. Реально. Между тем без чужой помощи из коллапсара не выберешься. Это, надеюсь, понятно?

– Это я понимаю, огорченный мой. Но вдруг тебя в отставку отправили? Забраковали? Трогать вот себя запрещаешь.

Круклис расхохотался.

– Забраковали? Слово-то какое вспомнил! Нет, братец, там никого не бракуют. Хотя и чинят, причем основательно. Даже не чинят, а, как бы это поточнее… усовершенствуют, вот.

Потом он похлопал меня по плечу и сказал:

– Ты давай, Серж, пилотируй. Смотри, как ловко получается – и скорость набрал, и Оксанкин кратер посмотрел. А сейчас, если не ошибаюсь, Солнце, Гравитон и «Туарег» находятся на одной линии?

– Находятся, находятся, – проворчал я.

– Идеальная ситуация, для того чтобы использовать станцию в качестве ретранслятора. Я правильно понял? Валяй, передавай. Что-нибудь краткое, мужественное. Например:

«Спасательный звездолет ТУАРЕГ. Ложусь курс СОЛНЦЕ. Расчетное время прибытия… Когда мы там прибываем? На борту трое. Требуется медицинская помощь. Серж Рыкофф. КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ».

– Подходяще? – ухмыльнулся Круклис. – Глас из прошлого, почти с того света. Представляю, какое впечатление депеша произведет на матерых гравитонцев. Что скажешь?

Что тут можно было сказать? Угадал дословно. Не забраковали его, кажется. Да и настроение слишком хорошее для забракованного. Такое настроение бывает у человека, заново обретшего смысл существования. Прямо позавидовать можно.

* * *

Прошло несколько часов. Феликситур остался в ста тридцати тысячах километров за кормовым отражателем «Туарега». Без помощи Джекила я рассчитывал режим фотонного разгона, решил не терять формы. Во всем полагаться на софусов я уж никогда не буду. Они ничуть не хуже людей. Могут и подвести.

Вдруг раздалось деликатное покашливание. Я поднял голову. В дверях рубки стоял Круклис. С салфеткой на локте, с подносом в руках. Эдакий гарсон-переросток. В радужном балахоне.

– Чаю хочешь?

Я выключил карманный компьютер.

– Люблю дурачества.

– Знаем, знаем.

– Что за чай?

– «Сэр Липтон» подойдет?

– Настоящий?

Круклис обиженно поднял брови.

– В жизни лучше пользоваться настоящим.

Я подозрительно глянул на его уже почти розовые руки.

– М-да? Чудеса продолжаются?

– Никаких чудес. Просто кое-что прихвачено из запасов Гравитона.

Он поставил поднос на пульт и разлил чай. Себе налил в блюдечко. Подул на него. Аромат растекся по всей рубке. Явно назревал разговор.

– Слушаю, – сказал я.

– Умница, – сказал Круклис и хлебнул из блюдца. – Чего не пьешь? Боишься отравы?

– Не поддевай. Думаешь, легко привыкнуть к выходцу с того света?

– До сих пор ты держался неплохо. Прости, думал, что запаникуешь. А ты – нет, ничего. Даже с вопросами не слишком пристаешь. Джекил прав, вы есть молодец, сударь.

– Безусловно, – поддакнул Джекил.

– Молчи, вольноотпущенник, – сказал я. – Закругливай кораблю. Парамон, мне кажется, ты сам расскажешь, когда сочтешь необходимым.

– Нет, право, люблю тактичных гоминид.

– А ты уже не гоминида?

– Сам не знаю, – признался Круклис. – Мышцы еще не совсем сформировались. И эти… половые органы. Но успехи есть.

– Регенерируешь, значит.

– Ага. Регенерирую.

– А ты и в самом деле тот, кем был?

Круклис посмотрел на себя в зеркало.

– Точно теперь не установишь. Да и какая разница? Если я и копия себя, то очень удачная. Мне нравится.

Я сделал пару глотков, подождал минуту, но поскольку он погрузился в многозначительное молчание, пожал плечами и вернулся к своим расчетам.

* * *

Чтобы запустить фотонный двигатель «Туарега», в межзвездной среде требовалось набрать минимум двести километров в секунду. Мы шли пока со скоростью в девятнадцать. Я прикидывал, нельзя ли использовать то, что вдоль всей орбиты Феликситура протянулось облако серных паров, плотность которых раз в пятьдесят превышала среднюю плотность галактического газа.

Теоретически в таком супе реакция аннигиляции встречных ионов с антипротонами наших запасов должна дать ощутимую тягу на гораздо меньшей скорости. Единственное условие состояло в том, что курс звездолета должен пролегать в плоскости планетной орбиты. То есть первоначально не будет направлен в сторону Солнца. Следовательно, потом предстоял поворот, и от этого терялось некоторое время. Зато более ранний переход на мощное аннигиляционное топливо означал значительный выигрыш в том же времени.

Разумеется, месяц-другой в нашем положении принципиальной роли не играл, но… хотелось морского ветра. Еще хотелось побыстрее передать Мод в нужные руки.

– И что ты собираешься делать с Мод? – вдруг спросил Круклис.

Он допил чай и закурил длинную сигару. Видимо, награждал себя за долгое воздержание у Кроноса.

– Как – что? Лечить, – рассеянно отозвался я.

Круклис закрыл глаза и процитировал:

– Боль в голове и тьму в глазах,

Жар в теле, ломоту в костях,

Все куштха исцелит.

Всесильный, мудрый дар богов…

– Откуда это? – все так же рассеянно поинтересовался я.

– Не помнишь?

– Что-то древнее.

– Весьма. Чай понравился? Он из Индии.

– Да, спасибо.

– А от чего ты собрался лечить Мод?

– Не знаю.

– Может быть, лечить и не надо?

Тут он меня озадачил.

– То есть?

– Я говорю не про ее нынешнее состояние, конечно, – поспешил разъяснить Круклис.

– А про что?

– Была ведь причина, которая привела ее к нынешнему состоянию.

Я почувствовал глухую тревогу. Тронул он все-таки больную тему. Я надеялся, что этого не произойдет.

– Вот ты о чем… Да, Мод хотела отправиться за тобой.

– А ты ей не позволил.

– Hominis est errare, знаешь ли.

– Верно, человеку свойственно ошибаться. Только кто ошибся? Ты, я или Мод?

– Утверждать не берусь.

– Предоставишь все специалистам?

– Нет. Предоставлю все ей самой. Пусть решает. Но сначала она должна получить такую возможность. Будучи в здравом рассудке.

– Справедливо, – согласился Круклис. – Если считать, что тогда, на Горавитоне, Мод была не в здравом рассудке.

– А в чем, собственно, дело? – напрягаясь, спросил я.

Круклис поднял обе бледно-розовые ладони вверх, словно демонстрируя, что безоружен.