Проклятие теней и шипов - Л. Дж. Эндрюс

последнюю шпильку в мои волосы и отступила назад.

– Я хотела бы, чтобы вокруг тебя было больше людей, которым ты могла бы доверять по-настоящему.

Я совсем не поняла ее, но нас прервал стук. В комнату вошел Тор.

– Квинна Элиза, пора.

– Хорошо.

Живот снова свело, но не от гнева и не от страсти. Начиналась казнь. Бросив многозначительный взгляд на Сив, я подобрала юбки и вышла за Тором в коридор.

– Это будет сегодня, – произнес Халвар.

Легион ударил его в грудь, заставляя замолчать, и я вздрогнула. Легион шагнул ко мне. Сив юркнула мимо нас на свое место возле Мэви. Я неосознанно проводила ее взглядом.

– Что такое? – прошептал Легион.

– Ничего.

Я не видела смысла рассказывать ему о просьбе Сив. Она была не права, а я доверяла своим чувствам. Если бы Легион и правда желал мне зла, я бы уже здесь не стояла – у него было достаточно возможностей расправиться со мной. Я спрятала горечь за улыбкой и обхватила его локоть. Никогда еще я не была так благодарна небесам, что они не одарили Легиона способностью читать мои мысли. Если бы он заглянул в них, пока мы шли так близко друг к другу, сгорел бы со стыда.

Двор перед главным домом короля был самым нарядным из всех. На нем высились уединенные беседки, увитые цветами, и королевский фонтан в виде летящего ворона. Но сегодня двор изуродовали деревянные мостки, куда поставили на колени троих подпольщиков. Связанные руки прикрутили к столбам над головами. Казалось, им все это время не давали ни еды, ни воды. У одного не хватало глаза. У второго изо рта ручьем текла кровь. Судя по тому, как повис на руках третий, я была не уверена, жив ли он вообще.

Легион проследил за моим взглядом, пока глаза не уперлись в сломленных людей. Он опустил руку и сжал мою ладонь. Я сжала в ответ – крепко, впиваясь ногтями до крови, – но он не отпускал, пока мы не заняли свои места рядом с моими родителями.

– Где Руна? – спросила я у матери.

– У нее другие заботы, – лениво ответила она. – Нет нужды беспокоить будущую королеву такой ерундой.

Боги, они все вели себя так, словно Руна готовилась занять трон уже завтра.

Пальцы онемели, когда Зибен поднялся с трона и шагнул вперед. Его голос громом разнесся по всему двору, словно говорил сам Бог.

– Презренным и жалким предателям место в преисподней. Вы заслужили умереть в муках, – пророкотал он, глядя на пленников. – Но мы не лишены милосердия. Отрекитесь от своей веры, выдайте, где скрываются ваши собратья, и я дарую вам быструю смерть.

Палач пнул первого осужденного. Его голова запрокинулась, и он вяло пробормотал свой клич:

– Слава… Н-ночному Принцу.

Пленник издал смешок и плюнул кровавым сгустком в сторону короля, но тот стоял слишком далеко. Взгляд Зибена потемнел.

– Да будет так. Я осуждаю вас за измену. Вы умрете в мучениях за все свои преступления против Тимора. За всю кровь, что вы пролили, и за все слезы, что пролили тиморцы по вашей вине.

Зибен махнул рукой и вернулся на трон. Палачи шагнули к своим жертвам. Мой отец усмехнулся. Болезнь исказила его черты, но глаза смотрели живо, будто грядущая пытка приводила его в восторг. Я зажмурилась и схватила Легиона за руку. Он прижал меня к себе, делая вид, будто просто успокаивает слабохарактерную принцессу.

Сначала в ход пошли многохвостые шипастые плети.

Я вздрагивала от каждого удара. От каждого болезненного вскрика. Третий мужчина оказался жив, но ему оставалось недолго. Первые двое выли под ударами, а он лишь слабо стонал.

В горле поднялась желчь. Я сглотнула ее обратно.

Удары прекратились, но их сменили ножи, вырезающие руны на теле, рассекающие кожу и мясо, проливающие реки крови.

– Это неправильно, – содрогнулась я.

– Тише, Элиза, – огрызнулась мать.

Я покачала головой.

– Это неправильно, – шепотом повторила я, обращаясь в пустоту.

– Перемены требуют времени, – сказал Легион, наклонившись к моему уху. – Все требует времени, но ты сможешь добиться всего, чего захочешь. Я верю в тебя.

– Но… эти люди…

– Совершили преступление во имя мертвого принца, – договорил за меня Легион.

Нет. Они страдали за преступления других. Те подпольщики, что напали на меня, были уже мертвы. А эти люди не заслужили такого наказания. Что-то горело внутри меня, что-то поднималось по моим ногам из самой земли, будто она скорбела вместе со мной.

– Мой король! – крикнула я, не давая себе времени на раздумья.

– Элиза, – Легион умоляюще потянул меня к себе, но было слишком поздно.

Зибен поднял руку, призывая к тишине.

– Квинна Элиза Лисандер, – сказал он. – Моя племянница, что больше всех пострадала от рук предателей. Ты хочешь держать слово? Хочешь нанести удар? Только скажи, и все трое в твоих руках.

Люди смотрели на меня голодными, жаждущими крови глазами, и от каждого взгляда я словно становилась меньше. Руки Легиона застыли, обернувшись вокруг меня. Я чувствовала, как бьется его сердце, слышала, как мечутся его мысли, гадая, как спасти меня от моего глупого языка.

– Я лишь хотела… – Чего я хотела? Чтобы это закончилось, чтобы справедливость восторжествовала. Какие преступления совершили эти люди? Неужели мы настолько одичали, что готовы убивать всех без разбору?

– Элиза, пожалуйста, – пробормотал Легион.

Какая бы сила ни заставила меня говорить минутой раньше, она снова развязала мне язык. Сила глупости, не иначе.

– Король Зибен, эти люди уже достаточно ответили за свои преступления.

По толпе прокатился дружный вздох. Отец прожег меня взглядом. Если бы мы были не на людях, Лейф Лисандер поднял бы свою ослабевшую руку и бил меня по губам, пока я не разучилась бы ими шевелить.

Дядя склонил голову набок. Лицо его ожесточилось.

– Ты так считаешь?

– У моей дочери помутился рассудок после нападения, ваше величество. Она не понимает, что говорит, – твердо сказала мать. Те немногие теплые чувства, что к ней питал Зибен, могли отвести от меня его гнев.

– Эти люди не нападали на меня, мой король. А те, кто напал, уже погибли за свои деяния. Ваши пленники получили свое наказание – они познали ваш гнев.

Голубые глаза Зибена заледенели. Даже на таком расстоянии я видела, как в них сгустилась ненависть.

– Тор, приготовься, – прошипел Легион у меня за спиной. К чему? Неужели они собираются сражаться за меня против короля? Что я такого сделала?

– Подпольщики – предатели, племянница. Ты принадлежишь королевской семье, и я полагал, что ты понимаешь такие простые истины, но я вижу, что ты против. Чего ты хочешь,